Теперь официально. Альпина-Проза. «Мы любим научно-популярную литературу. Она...

Всем Со времен книги «Вторая жизнь Уве» я не читала ничего столь же доброго, милого и трогательного как книжка молодой норвежской писательницы Марии Парр «Вафельное сердце». Скандинавские авторы создали отличную литературную среду, где уживаются и леденящие душу триллеры, и согревающие сердце семейные истории. А российские переводчики-скандинависты отлично работают с этими классными и очень живыми текстами. «Вафельное сердце» - чудесная история приключений девятилетнего мальчика и его лучшей подружки, напоминающая одновременно о Пеппи Длинный чулок, и о «Счастливы вместе», и, как уже упоминалось, об Уве. Книжка тоненькая и легкая, рассказывать подробности незачем. Пока читала, успела и посмеяться, и пореветь. И теперь ее, конечно, максимально всем рекомендую: почитать детям (как раз приободрить накануне начала учебного года), почитать самим - потому что накануне осени и последующих холодных дней немного тепла и уюта совершенно точно не помешает! Доступно, например, тут: https://www.labirint.ru/books/184796/ Книжку мне рекомендовала консультант моего любимого книжного при кинотеатре «Пионер» (ребята оттуда плохого не посоветуют), там она тоже продается в бумажном формате. https://www.labirint.ru/books/184796/

Всем Тем временем [пока я собираюсь с мыслями], на русский язык переведена книга Мадлен Миллер «Песнь Ахилла», о которой я восторженно писала выше. О том, что книга готова к печати некоторое время назад на своей странице в фб сообщила сама переводчица Анастасия Завозова https://www.facebook.com/1550614636/posts/10220191953499631?sfns=mo В общем совсем скоро - ищите в книжных, книга чудесная! P.S. По другой книге «Цирцея» этого же автора HBO снимает сериал. Думаю, я расскажу о ней позже, потому что она теперь в моем листе https://www.corpus.ru/news/po-vtoromu-romanu-madlen-miller-snimut-serial.htm

Всем В 2020 году, я прочитала пару книг о личных финансах и улучшении качества жизни. В них есть нечто успокаивающее и отвлекающее от негативных новостей и отсутствия привычного калейдоскопа событий - возможность занять себя аналитикой собственных потребительских привычек и начать контролировать ситуацию - хотя бы на уровне собственного кошелька. Книги очень разные по своему настроению и по содержанию, но обе одинаково полезны как минимум для общего развития. Первая книга - это «Девушка с деньгами» Анастасии Веселко. Живая, написанная максимально понятным языком книга о том, как начать считать, накапливать и инвестировать деньги. Я бы порекомендовала ввести эту книгу в обязательную школьную программу: в ней развенчиваются глупые мифы, связанные с отношением к деньгам, объясняются простейшие принципы учета расходов и бюджетирования. Особый плюс - книга написана на основе российского опыта с учетом ситуации последних лет и со ссылками на актуальные инструменты сбережения и инвестирования. Она сфокусирована на женщинах и создает безопасное и дружелюбное пространство с примерами, в которых можно узнать себя. В общем я рекомендую эту книгу: для себя, чтобы наконец разобраться со своим бюджетом, и в подарок всем знакомым девушкам, которые интересуются личными финансами, она им точно пригодится. Если прочитать ее на новогодних праздниках - можно успеть начать новый год с правильным финансовым настроем. Купить можно тут: https://www.alpinabook.ru/catalog/book-584025/?utm_source=google&utm_medium=cpc&utm_campaign=alpina_ga_smart_shoping_msk&utm_content=astat:pla-636107682620%7Cret:pla-636107682620%7Ccid:10074698875%7Cgid:101581645856%7Caid:435654418711%7Cpos:%7Cst:%7Csrc:%7Cdvc:m%7Creg:9047026&utm_term=%7Cmt:&gclid=CjwKCAiA8ov_BRAoEiwAOZogweFLX2IHIREhyqKvdo4TE7y-gCKq-s-NOSXZYe4wvLXROCXHsgAFCRoCrL0QAvD_BwE Книга выросла из блога в Инстаграм, он регулярно обновляется, а создательница регулярно организовывает практические курсы. Посмотреть можно тут: https://www.instagram.com/devushka.s.dengami/?hl=ru Про вторую книгу расскажу на днях P.S. Теперь есть возможность оставлять комментарии к постам, welcome https://www.alpinabook.ru/catalog/book-584025/?utm_source=google&utm_medium=cpc&utm_campaign=alpina_ga_smart_shoping_msk&utm_content=astat:pla-636107682620%7Cret:pla-636107682620%7Ccid:10074698875%7Cgid:101581645856%7Caid:435654418711%7Cpos:%7Cst:%7Csrc:%7Cdvc:m%7Creg:9047026&utm_term=%7Cmt:&gclid=CjwKCAiA8ov_BRAoEiwAOZogweFLX2IHIREhyqKvdo4TE7y-gCKq-s-NOSXZYe4wvLXROCXHsgAFCRoCrL0QAvD_BwE

Улыбка, встреча, тихо: «Здравствуй!» Шальная мысль пред сном о ней Мила, забавна и прекрасна, Совместный смех, вино и дней Не стало больше тех спокойных В груди пожар, в уме - туман. И наркоману быть подобным Ему не стыдно - вечно пьян! Он опьянен любовью, светом, Что принесла в их жизнь она Гуляют вместе до рассвета И не насытятся сполна. Но это длилось не так долго, Как пишут в книгах о любви Работа, быт, стирают молча Стихи и песни...и они Они уже не то, чтоб вместе Их нет. Теперь лишь «я» и «ты» Последний разговор совместный И каждый на своём пути Была любовь, восторг, тревога Ночь на балконе, как в кино Но стало так угодно Богу Остались слезы и вино...

Спустя года, живу я вольно, Но нет прощенья мне теперь. Сперва, я думал, что мне больно, Но ей намного тяжелей. Одна средь города и мира Она искала лишь плеча. Всегда держалась, что есть силы, А ты все время лишь молчал. Она надеялась, любила И тихо верила живя, Свою судьбу тебе вручила И счастью предалася вся. А ты, когда сгустились тучи, Не смог прийти к ней хоть на миг. Ты полагался лишь на случай, А мог обнять ее, старик... И заглянуть в святую душу, Ту, что лелеяла тебя. Она просила ведь: «Послушай, Не доводи ты до огня...». Она ждала, терпела, звала Тебя сквозь слёзы, города... Она тебе «Приди...» - шептала Ну что ж, вини теперь себя... Она ушла...Куда не знаю. А может и ушла к кому... Себя я в этом обвиняю Ну а ее, я все ж люблю!

Брайан Рафтери «Лучший год в истории кино. Как 1999-й изменил всё» В МИРЕ ТАК МНОГО КРАСОТЫ. Мне всегда неловко и не с руки признаваться в своей огромной любви к кино и как-то ее идентифицировать, делать ЗАКОННОЙ, и давать себе право об этой любви говорить. Вот книги — равный мой брак, у меня есть кусочки соответствующего образования и профессиональный стаж почти 10 лет, могу позволить себе выражать бесценное мнение о прочитанном. С кино же мы флиртовали в большей или меньшей степени всю жизнь, хотя я из тех, кто посмотрел Гринуэя в 9 лет, а Бертолуччи в 11. А тут книга о кино, и 80% фильмов, упомянутых там, я смотрела, некоторые не по одному и не по два раза — всё, сгорел сарай, гори и хата, вы меня не удержите никак в этом отзыве, я буду говорить только о «моём» кино, потому что эта книга косточка за косточкой разобрала меня, вернула в детство и напомнила, на каких фильмах я насобирала свои ценности, от которых больше и не откажусь. По моим воспоминаниям, первым фильмом, на который я пошла в кино, была Матрица. Матрица сделала кассу 99 года, хотя на момент съёмок тогда ещё братья (упорно и в оригинале книги, и в переводе теперь именуемые сёстрами) Вачовски даже не могли объяснить, как воссоздать технически то, что они написали. Позже мы с отцом ходили на «Скрытую угрозу», кажется даже в оригинале с очень плохо переведенными субтитрами. Я не видела до этого классическую трилогию, но помню, как не могла пошевелиться весь фильм от восторга, хотя люди выходили и выходили из зала — они ждали этот фильм 16 лет и были готовы ругать его В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ. Позже, уже с бабушкой, мы до утра смотрели церемонию Оскар, и мой глаз зацепился за «Красоту по-американски». На сегодняшний день я смотрела этот фильм больше 10 раз, и он без споров с собой входит в мой топ-3 любимых фильмов. Таким образом для меня (да и для многих читателей) эта книга, состоящая из кучи уникальных интервью и выражающая несколько интересных мыслей: о страхе перед апокалипсисом миллениума, проблеме маленького белого человека, подростковой жестокости — эта книга является прежде всего изумительным фоном для собственной ностальгии: вот он, ваш первый фильм Уэса Андерсона, а вот тонкая и звонкая Кирстен в «Девственницах-самоубийцах», закрывать друг другу глаза под «Широко закрытыми глазами»; использовать подзабытую фамилию братьев Кауфман как повод для телефонного звонка, первый раз услышать “Where is my mind” на гитаре и затем «о, это из Бойцовского клуба», первый и последний раз почувствовать раздражение от этого... Прекрасно, без спойлеров, с неочевидным взаимосвязями, без снобизма и без сожаления написанная вещь, уносящаяся на самые высокие волны памяти. Удаляюсь на этих волнах пересматривать «Магнолию». Кому читать: желающим получить огромное читательское удовольствие, что бы это не значило. Что пить: «если ты идёшь в кино — пей компот, а не вино, если ты уже в говно — не ходи вообще в кино». Но если пренебречь этим постулатом, то в кинотеатрах конечно же приятнее всего пить коньяк, добытый в ближайшем магазине за 5 минут до сеанса.

Стивен Кинг «Противостояние» ОТ КОШМАРА ЕСТЬ ОДНА ПОЛЬЗА — ПРОСНУТЬСЯ И ОСОЗНАТЬ, ЧТО ЭТО СОН Кошмары с этой книгой снились мне целый месяц: наяву я заболела и прочитала 750 страниц из 1300 за один день, а оставшуюся половину растянула на следующие три недели, и каждую ночь переносилась в Нью-Йорк или Чикаго, где среди трупов и в полном одиночестве искала что-то странное типа фонаря с дальним светом. Напугать читателя историей, в которой меньше чем за месяц от гриппа умирает 99,9% населения планеты — не надо и стараться, особенно сейчас; сложнее вынести из этой истории какую-то мораль, поскольку Кинг в любимой манере перекидывает ответственность: смотрите, это Бог решил всех убить, ой нет, это демон, а нет, это снова люди сами с собой такое сделали — что ж, пускай люди между собой теперь разбираются: «Ответственность— это пирог; ты просто дурачишь себя, если думаешь, что тебе не достанется большого, сочного, горького куска». Почему люди, даже оставшись в маленьком количестве, продолжают истреблять друг друга? Объединяться вокруг добра — то же, что и вокруг зла? Почему надо обязательно выбирать сторону? Казалось бы, раз уж ты выжил и случайно оказался из тех счастливчиков, у которых есть антитела — живи и радуйся, не засоряй природу, рожай детей, но нет, «выживание» и «борьба» давно идут рука об руку неразрывным устойчивым словосочетанием, и извлекут ли люди из этого урок на будущее? «Не знаю»— отвечает Фрэнни, героиня, которой суждено стать не только Евой, но и летописцем этого нового мира. Ее дневник — способ рассказывать себе и может потомкам об исчезнувших и не обязательных вещах — рок-группах, кинотеатрах и еде. (Я такой вела на «первой» изоляции, почему-то все в основном про запахи да гедонизм: например, около метро Медведково лет 10-15 назад была пиццерия, и как же вкусно там пахло и как замечательно запекался корочкой сыр по краям; в детстве я любила чипсы эстрелла с укропом; в маяке была дивная водка-мартини... Ещё вспомнила, как пахли видеокассеты из видеопроката, потому что их давали в пластиковой коробке, а не в картонной, такой сладкий запах, вроде лакрицы... Смешно будет, если мир умрет, родится заново, я конечно выживу и заставлю потомков восстанавливать не интернет и беспилотные автомобили, а видеопрокаты и водку-мартини)... И вот ещё хороший вопрос, что важнее для переживших конец света — воспоминания, культурные знания или уметь вырезать аппендицит и доверять людям? Читать Йейтса по памяти или водить снегоход? Кинг не даёт ответа, однако просит и в том, и в другом случае спрятать подальше оружие — мало ли что вам приснится о ближнем своём. Ну и бонусом мое ворчание. С переводом Вебера надо что-то кому-то сделать: с каждой книгой все труднее у меня получается понять, цитату из какой песни имел в виду автор, но я не сдалась и смогла собрать для вас постапокалиптический плейлист: https://music.yandex.ru/users/yakovleva.respublica/playlists/1047 Кому читать: напуганным второй волной Что пить: нет ничего приятнее для переживших пандемию, чем выпить холодного пивка. Выше, под другой постапокалиптической книгой Кинга «Под куполом», я уже разбирала способ охладить пиво без электричества, а здесь лишь добавлю, что есть сорта, которым не обязательно быть холодными, чтобы быть вкусными, например, почти всем бельгийцам. Что почитать после (из моего списка «хочу прочитать»): пусть будет сборник Йейтса, выше упомянутого — страниц в нем несравнимо меньше, а тьмы и смерти в разы больше, особенно в стихотворении «Второе пришествие» https://music.yandex.ru/users/yakovleva.respublica/playlists/1047

Алексей Поляринов «Центр тяжести» ВЕЛИКАЯ РУССКАЯ СТЕНА Ну ведь могут же, могут, что за радость — книга, написанная как будто для меня — первая мысль, а вторая — я совершенно не могу о ней рассказать, не клеится отзыв, рассыпается на детали: Первая деталь — молодой российский автор, плотный сюжет, чистый язык, ум без снобизма, юмор без пошлости, отсылки без цитирования. Автор прославился как «внимательный читатель» и как переводчик «Бесконечной шутки» Уоллеса (на толстое тело которой я малодушно смотрела год, а потом продала к чертям на авито, жалею теперь очень). Когда читатель становится писателем, то торопится в первой же книге вывалить весь свой багаж знаний: смотри, тут и Сервантес, и Диккенс, и Сэлинджер, а ещё Барнс и Тарт, и немножко Стивена Кинга — вооот сколько я всего прочитал (но я уже заметила выше, делает он это тонко и без снобизма, хотя все равно нарывается на похвалу). Вторая деталь — не проставить тег этой книге, не навесить ярлык. Роман начинается как очень странные дела в русских девяностых, перескакивает через лето взросления — перетекает даже, прямым течением, рекой времени и превращается в причудливую мультижанровую сказку. «Киберпанк» — шепчутся рецензенты, поставившие 4 звёздочки, «политическая сатира» — гневаются оценившие книгу на 3; «каша какая-то бесконечная» — заканчивают самые недовольные. «Я живу на этом свете достаточно, тринадцать долгих лет, и уже успел понять: взрослым плевать на то, какой ты есть там, внутри, это неважно, — главное, чтобы ты был объясним» — говорит Петро, один из главных героев, и пожалуй что эти слова можно отнести к читателям — вот, читатель, тебя удивили, насыпали тебе гору сказок и немножко попугали, а ты хочешь сделать эту книгу объяснимой, каталогизировать ее в своей голове — будь же ребёнком в данном случае, посмотри внутрь, наслаждайся. Высший смысл текста — не быть понятым, пишут немецкие филологи, но доставлять удовольствие самим процессом чтения. Деталь третья, уже тоже отмеченная выше — очень плотный сюжет. За 480 страниц, которые пролетают на одном дыхании, повествование идёт от лица трёх героев: вот Петро, который умеет крякать как пьяный селезень, мамина надежда на воплощение своих нереализованных мечт, умеет назвать число пи до какого-то знака после запятой, тщательно это скрывает (чтобы не превратиться в своего отца, внешне — неудачника-математика) и становится журналистом. Вот Егор, у которого ещё больше знаков после запятой, он младший брат, но становится Большим братом, придумав и внедрив нейросеть, следящую за всеми россиянами — этакий мистер Робот наоборот, вундеркинд, заглушающий мораль морфином. Вот Марина, сводная сестра, человек-травма, человек-тень, Бэмби с пластидом в рюкзаке. Россыпь других героев, и у каждого свой интерес — писательство, высшая математика, фотография, генетика, синхронное плавание, судьбы России... И нет конца этой истории, что верно, то верно — после эпилога хорошо бы пост и пост пост эпилог — автору точно есть, что ещё сказать. «В целом все очень и очень неплохо, только я так и не понял, куда пропало третье озеро» — точнее (и главное — короче!) чем я, отрецензировал книгу кто-то на Livelib. Кому читать: таким молчаливым и уставшим-уставшим от работы мальчишкам Что пить: не сладкий и немножко нагревшийся портер, но не больше двух бокалов

В тюрьме, куда ее посадили за революционные взгляды, Херта Куусинен писала письма, мемуары, прозу и стихи, читала, рисовала и выучила новые языки. Куусинен уже знала шведский, немецкий и русский, а теперь выучила английский, испанский и французский.

​​Тут интересовались в личку, мол, а куда это пропал Филипп с литературных горизонтов? Отвечаю: никуда не пропал, просто на время затаился, прячется Филипп в связи с обострением лёгкой депрессии, общей неопределённости и апатии, вызванной творческим кризисом. Тем не менее, кое-что и сейчас догоняет меня по следам активностей последнего года. Для галочки пунктирно отмечу: 1. Торжественное награждение дипломом и сборником рецензий (+ всякого рода приятная фирменная сувенирка) от районной библиотеки «Семёновская» в рамках конкурса «Книжный штурман». В этом замечательном конкурсе рецензий (без шуток) мне досталось второе место в номинации «Не рекомендую» за критический обзор книги Максима Саблина «Крылатые качели». Впрочем, применительно к этой книге «не рекомендую» не ультимативное, а довольно-таки условное. Тема, поднятая в романе, – «несправедливость» в распределении родительских прав после развода супружеской пары, – считаю, очень важная, за неё мало кто берётся, потому что, предполагаю, чревато осуждением со стороны кусучего фем-сообщества. Максим не побоялся, взялся за тему, и раскрыл её на основе собственного печального опыта. И местами получилось так, что некоторые страницы романа буквально пронизаны болью человека, которому месяцами не дают увидеться с собственным сыном, но это, к сожалению, не покрывает весьма скромных пока что творческих сил автора – тексту не помешала бы крепкая редактура. Полноценную мою рецензию на «Крылатые качели» Максима Саблина можно прочитать в лит-журнале Textura. Ну, а коллективу «Семёновской библиотеки» хочу выразить огромное человеческое спасибо за конкурс – вы правда делаете большое дело в популяризации чтения. Надеюсь, что следующий год для «Книжного штурмана» станет ещё более успешным, уйдёт в прошлое ковид со всеми дурацкими ограничениями на посещение вашей уютной библио, и вообще! 2. На прошлой неделе пришла посылка из Нижнего Новгорода с 5-м номером литературного журнала «Нижний Новгород», в недрах которого прячется в том числе и мой крохотный рассказ «Рождественский Тимоша». Этот текст я в прошлом году написал для новогоднего конкурса от Creative Writing School, но там он, понятное дело, никого не заинтересовал. Штош, теперь в «Журнальном зале» объявился призрак моего ФИО. Увы, всего лишь призрак, поскольку на соответствующей странице ЖЗ всего лишь упоминаются авторы отдельного номера «Нижнего Новгорода», с отсылкой на официальный сайт журнала, где можно скачать тексты. Поэтому сам рассказ «Рождественский Тимоша» я опубликовал отдельно на платформе Medium. 3. Постучались в инстаграмную личку из «Редакции Елены Шубиной» с предложением принять участие в зум-обсуждении книги Евгения Чижова «Собиратель рая». Насколько я понимаю, для «РЕШ» формат книжного клуба «Читаем с редактором» новый, но, в принципе, мне интересный. И я, скорее всего, приму участие в следующий понедельник, тем более, что книга Чижова мне в целом понравилась, успеть бы освежить впечатления… Да, ну и приглашаю всех заинтересованных присоединиться к «решовскому» обсуждению по ссылке. 4. Кстати, кстати! По результатам оглашения итогов конкурса «Блог _пост» «Писательская академия «Эксмо» якобы предложила двум финалистам премии сотрудничество с предложением опубликовать книгу, посвященную вопросам взаимодействия литературы и общества в одном из импринтов холдинга (что бы это ни значило). Так вот, будучи одним из этих финалистов официально заявляю, что никакого предложения я не получал (ни по почте, ни в личку, ни голубем с письмом в клювике, никак). Как обстоят дела с сотрудничеством у Жени Лисицыной я не знаю, не спрашивал, но надеюсь на то, что она уже вовсю пишет книгу, которую в скором времени «Эксмо» с оглушительным пиар-фейерверком представит общественности. Лично я с удовольствием куплю и почитаю, мне импонирует лисицынский фирменный ироничный стиль подачи в критике. https://telegra.ph/file/8ac6057830ef15575ba4e.jpg

Арина Обух, наша питерская очень хорошая писательница, посмотрела некоторые мои рассказы и прокомментировала, высказав в целом ряд очень полезных и важных рекомендаций. Ко всему прочему отметила то, что некоторые люди говорили и раньше: типа, в своих рецензиях на книги ты раскрываешься лучше, больше, полнее, живее. А рассказы, как будто, пишешь, включив голову, подбирая зачастую не совсем удачные метафоры-сравнения, углубляясь в лишние детали и нагромождая чего-то там. И я сначала запротестовал, не соглашаясь, а потом подумал… И ещё раз подумал. Ещё немного подумал, и теперь вынужден согласиться – ведь со стороны людям, наверное, виднее. Тут одно только, важное. Написать рецензию на стороннюю книгу, с одной стороны, тоже непросто, ну, написать так, чтобы она цепляла, задевала за живое и давала (внимание, сейчас будет банальное) пищу для размышлений. Но, с другой стороны, тут как бы всегда есть непроговариваемый шаблон, сообразуясь с которым, ты пишешь. Он, этот шаблон, есть даже в рецензии в стиле сторителлинга – ты всё равно чувствуешь, когда, где и какие триггеры (в том числе эмоциональные) нужно расставить по тексту. И в этом смысле написать рецензию куда как проще, хотя и в этом формате я всегда стараюсь придумать что-то пооригинальнее, не во вред смыслу, конечно же. С художественной прозой всё куда сложнее. Тут действительно нужно включать прежде всего голову, хотя иногда на волне эмоциаонлаьного вдохновения несёшься сам чёрт знает куда, но это не факт, что несёшься в правильную сторону. Холодная голова при написании худлита нужна для, чтобы текст внутренне не разваливался, не висел в вордовском пространстве рыхлой тестообразной массой – ни туда, не сюда. Никто же не отменял определённые правила композиции, сюжетостроения, внутренней гармонии оформления идеи и т. д. И вот при учёте этого приходится иной раз жертвовать эмоцией и свободным парением текста в разные стороны: баланс прежде всего. Ну а то, что есть у меня своего рода тяжеловесность, да и погрешности против гладкописи – это и так понятно. Я и так знаю, что есть, иногда сознательно пытаюсь поэкспериментировать, сделать неправильно на участке небольшого текстового отрезка. К примеру, вот в одном из ковидных рассказов при описании некоего города идут просто строки – «красивая улица», «симпатичный дом» и всё в таком роде. Вроде нарушение правила «показывай, а не рассказывай», но я точно помню, что, начиная этот рассказ, я хотел вот именно тут, в этом месте обойтись лаконичным нанизыванием ни о чём не говорящих слов – потому что, по сути, это и не важно было там ничего описывать, не нужно, зачем? У меня вот вообще зреет идея – как-нибудь когда-нибудь попробовать написать текст, по максимуму используя всевозможные штампы и шаблоны начинающего автора, с рубящей и взрывающей мозг любого нормального человека стилистикой. Почему бы и нет? Тоже своего рода эксперимент, вызов самому себе, потому что это невероятно сложно сделать. И даже, , кажется, ну а чего терять время на такое дурацкое безумие? Вот только если это безумие будет подчёркивать на идейном уровне что-то важное, какую-нибудь мысль о том, что и эффект графомании в какой-то момент может преломляться чем-то по-настоящему гениальным, неземным по силе воздействия если не на читателя, то хотя бы на самого творца. Тогда почему бы и нет? А так… Да, сложно всё. Очень сложно с этими вашими буквами и смыслами.

«Новая этика» в литературной критике (?) vs карнавал имени Alterlit (https://www.alterlit.ru/) Громко заявившая о себе в соцсетях так называемая «альтернативная критика», как мне видится, ничего интересного из себя не представляет – а я ж специально, выжидаючи, понаблюдал за «критиками» со стороны. Делается ведь тут всё просто. Выезжает, жалобно поскуливая, на фейсбучный майданчик допотопный, времён начала «удаффкомовски» нулевых грузовичок, выходит из него исполин в китайской шапочке, но с огромной поролоновой помидориной на носу и зазывает публику: – А вот, что у меня есть, почтеннейшие дамы и господа, спешите видеть, только сегодня, только сейчас – шоу века и на века!!!! Широко знаменитый в узких кругах писатель N в авторском исполнении коллектива одесского ДК комедии и сатиры имени Остапа Балалайки!! Подходите же поближе, шоу уже транслируется по Первому каналу, а трансглюкационный сигнал отправляется в район Альфа Центавры, где нас смотрят наши братья по разуму – имхочиани. Человек достаёт из ларца с надписью «РЕШ» куклу, отдалённо кого-то напоминающую, называет её именем писателя N и начинает представление. Ну, то есть как представление: гонит несчастную куклу по тропинке книжного текста, заставляет спотыкаться в нужных местах об незначительный камешек речевой или фактологической ошибки и дико при этом регочет. Смешно же, бедолага N запнулся о дату или же напутал с технической деталькой в устройстве синхрофазотрона. А, значит, кто у нас этот самый N, почтенные дамы и господа? Всё правильно – гра-фо-ман, мугага, так его, писателя этого, с подвыподвертом в речку через тёщин забор. Действительно же забавный феномен «альтернативной» «критики» и в некотором роде новаторство заключается в том, что за то, чтобы поглазеть на шоу провинциального карнавала, не публика платит деньги, а это её, публику, приманивают призрачным намёком поживы. Вот буквально, достаёт исполин из-за пазухи тугой мешочек с нарисованной суммой в 100 000 (и еле проступающим на холще копирайтом в виде питона), подмигивает, и говорит: – Видали? Мешочек может достаться тебе, если будешь щедро лайкать представления нашего балагана и засылать креативы на «литературный» конкурс. Старайся, камрад, что я зря, что ли, перед тобой с фигуркой N выплясываю? И послушные зайки с казиношными нулями в круглых глазах прыгают вокруг грузовичка, лайкают-комментят, – схема безупречная. А иначе кого заинтересует скучные до зевоты, однотипные один в один простыни якобы смешного текста? Ну, а теперь, под занавес заметки, немного по серьёзу. Я вот думаю, модная в последнее время тема «новой этики» должна же себя, наверное, как-то проявить и в литературной критике? Не в том плане, что обозреватель должен с чопорным видом раскланиваться перед писателем и сыпать елейными комплиментами в адрес любой разбираемой книги. Критика на то и критика, чтобы разбирать произведение с критической точки зрения (сорри за сплошные масла масляные). «Новая критическая этика» в моём идеальном мире должна бы выработать такие правила разбора текста, которые бы позволяли действительно вычленять что-то важное в книге и, если и покусывать автора в холку, то за идейную недоработанность, композиционную рыхлость, неумение выстроить сюжет и т. д., – то есть за то, что держит общий каркас рассказа, повести или романа. А со стилистическими блохами и фактологическими косяками в текстах пусть играются на обочине лит-процесса сотрудники одесского карнавала: всё одно ведь даже и этот скудный репертуар публике надоест в скором времени. Сколько бы ты там мешочков с шестью нулями не вытаскивал из шляпы фокусника. https://www.alterlit.ru/

​Первая любовь не обязательно единственная. Не обязательно настоящая. И честно говоря, ей придают неоправданно важное значение, забывая о главном: она просто первая. В детстве я очень любила читать сказки. Шарль Перро, Ганс Андерсен, братья Гримм, украинские народные сказки. А потом книги отошли на второй план, и до университета я почти ничего не читала. Кроме «Гарри Поттера», естественно. Моя взрослая и уже настоящая любовь к литературе началась с одной книги. Я почти уверена, что вы ее не угадаете, потому что автор малоизвестный и не особо популярный в странах СНГ. Эта книга не относится к классике и уж точно не рвёт современные топы мировых рейтингов. В дешевой обложке, с желтыми страницами — я прочла ее тринадцать раз, и уверена, что без неё в моем мире не появились бы ни Достоевский, ни Толстой, ни Ремарк, ни Оруэлл. Интересно? Это книга американской писательницы Жаклин Сьюзан «Долина кукол». Роман о наркотиках, Голливуде и настоящей цене успеха, имя которому — медленное самоуничтожение личности. Кстати, куклы в названии романа — это не манекены, как логично предположить, а маленькие таблетки снотворного, на которых по мнению автора, сидит львиная доля Голливуда. В 1966 году книга Жаклин Сьюзан стала бестселлером, а через восемь лет писательница умерла от рака груди. А теперь давайте поговорим. Какая книга стала вашей первой серьезной любовью? Не стесняйтесь, рассказывайте. https://telegra.ph/file/24c27acefb3c8a6aa644f.jpg

«ВОЗ дала новой коронавирусной инфекции официальное название 11 февраля 2020 года. Если до этого момента ее называли 2019-nCov (от novel coronavirus, новый коронавирус), то теперь болезнь именуется COVID-19 (от coronavirus disease, коронавирусное заболевание). Если вам кажется, что ВОЗ как будто специально выбирает максимально блеклые и незапоминающиеся названия, то вам не кажется. Это делается умышленно — руководства Всемирной организации здравоохранения предписывают не упоминать в названии конкретные регионы, виды деятельности, животных, а также группы людей или отдельных лиц. Все для того, чтобы не допустить дискриминации или негативного отношения. Эта идея основывается на нескольких недавних кейсах. Например, во время вспышки свиного гриппа 2009–2010 годов власти Египта, стремясь обезопасить население, уничтожили в стране всех свиней. При этом свиньи не были источником заразы для людей — просто один из новообразованных вирусов H1N1 скооперировался с вирусом гриппа свиней (то есть прихватил себе часть его генетического материала), стал особенно контагиозным и из-за этого убил довольно много народа. От распространения вируса такая мера не спасла, зато в Каире из-за нее случился мусорный кризис: в этом городе, скажем так, не очень хорошо обстоят дела с уборкой, и свиньи были ключевым звеном в переработке органических отходов. Ко всему прочему, истребление свиней ударило по живущим в Каире христианам, которые в основном и занимаются сортировкой и переработкой мусора. Без свиней они физически не могут справиться с горами объедков (если погуглить cairo garbage, результат вас впечатлит)». «Вирус, который сломал планету», Ирина Якутенко цитаты

«Дом на краю света», Майкл Каннингем «У нас не было ни дома, ни мыслей, как быть и что делать с этой мучительной любовью, выламывающейся из всех общепринятых рамок». Бобби и Джонатан растут вместе в Кливленде, потом перебираются в Нью-Йорк и знакомятся с Клэр. Постепенно оказывается, что все они друг другу гораздо больше, чем просто друзья: они поселяются втроем и старательно убеждают всех (и, главное, самих себя), что теперь они семья. Этот роман оказался для меня примечателен двумя вещами. Во-первых, он мой ровесник. Во-вторых, - а такое бывает правда, правда редко - после его прочтения я вообще не знала, что сказать и о чем написать этот пост. Я безумно люблю «Часы» Каннингема, причем как в виде книги, так и в виде фильма. Такой же сильной любви к «Дому» у меня явно не возникло, и я от этого даже как-то растерялась. Потому что роман-то вроде хороший, и Каннингем в нем тот же – с прекрасным языком, острой наблюдательностью и множеством отзывающихся мыслей (шутка ли, я выписала целых 3 страницы цитат из книги!), но вот любви у нас не вышло. Отчасти, мне кажется, это не про отношение мое к книге, а про отношение к героям. Они чудесно написаны, каждый со своей историей, со своим поиском и переживаниями. Очень разные, но что-то их сблизило и свело вместе, и вот в этой необычной семье они пытаются решить каждый свои проблемы. Дело, конечно же, не в самом менаж а труа – с этим вообще никаких вопросов, будь каждый из его участников счастлив. Но меня не оставляет неловкое, неприятное чувство, что эта семья для них совершенно не работает, что они остаются в ней лишь потому, что не могут придумать ничего лучше. С одной стороны, это ведь тоже такая жизненная история. Но от этого, наверное, только еще более дискомфортно наблюдать за героями – слишком уж реалистична их потерянность. «Его беспокоила твоя бездомность, потому что он не мог себе представить, как это можно быть счастливым и при этом ни к чему не привязанным. Но мне было бы очень обидно, если бы недостаток воображения твоего отца лишил широты твою собственную жизнь. Тем более после его смерти». В общем и целом, это такое большое размышление о семейных отношениях, о том, как отношения родителей друг с другом и с нами определяют наши взгляды на устройство семьи; о попытках следовать каким-то стандартам – и о попытках ломать их, и о том, что ни то ни другое не приносит счастья. Единственная героиня, за которую радуешься, - Элис, мать Джонатана. Часть романа рассказана ее голосом, у нее своя непростая история, и она, в отличие от главных героев, находит себя и ту жизнь, которой ей всегда хотелось, хоть и в немолодом уже возрасте. «Я хотела сказать ему, что мертвым мы должны еще меньше, чем живым, и что наша единственная, хотя и весьма сомнительная, возможность счастья – в безусловном приветствии перемен. Но я не смогла этого выговорить».

Чимаманда Нгози Адичи, «Половина желтого солнца» «Мне говорили, что биафрийцы сражаются как герои, но теперь я знаю, что герои сражаются как биафрийцы» 1960-е годы, Африка. Нигерия только-только стала независимым государством. И, как и многие молодые африканские страны, была образована искусственно, без учета этнических, религиозных и языковых особенностей людей, в ней проживавших. Как итог, в 1960 году страну населяло 60 миллионов человек, принадлежавших к 300 (!) разным этническим и культурным группам. Большую часть населения составляли три группы: исповедующие ислам полуфеодальные хауса-фулани и продемократические игбо и йоруба, среди которых было много христиан. Во взглядах и интересах они, мягко говоря, не сошлись, и прогрессивные игбо стали бороться за независимость. Все это вылилось в кровавую Гражданскую войну (1967-1970) со страшным геноцидом и голодом. В ходе войны игбо провозгласили собственное государство Биафра, которое, правда, почти никто не признал. Через три года игбо капитулировали, Биафра прекратила существование. Чимаманда Адичи родилась в Нигерии в 1977 году, в семье игбо. Ее родители работали в Университете Нигерии в Нсукке (там же, где работает один из главных героев романа), а во время войны семья потеряла практически все. Неудивительно, что в своем романе писательница решила описать эти ужасные события. И это все, безусловно, очень важно и познавательно: до прочтения книги я знала о Нигерии только то, что она есть, а теперь вникла немного в историю этой страны. Проблема в том, что писательница, похоже, рассчитывала, что ее читатель уже достаточно подкован в истории Нигерии. Мне постоянно не хватало контекста происходящего в романе, приходилось без конца лезть в Википедию, чтобы понимать, на фоне чего происходят бурные словесные перепалки и не менее бурные романы героев. В той части, где начинается война, очень сложно понять, кто воюет с кем, а главное, за что. Есть только полное ощущение хаоса и разрухи. Роман, вероятно, и не ставит себе целью глубокую рефлексию политических событий, он просто описывает жизнь нескольких героев. Но если произведения в подобном жанре отлично читаются, когда герои живут в более близких и знакомых нам исторических реалиях, то здесь из-за малоизвестности событий на фоне и личные переживания героев воспринимаются сложновато. Очень не хватает в тексте красочных описаний, позволяющих нарисовать в голове картинку этого далекого мира. Описаний не хватает, зато очень, ОЧЕНЬ много слов на языке игбо. Прописанных прямо латинскими буквами, и к каждому слову идет сноска с переводом. Примерно на десятом слове я задолбалась нажимать на сноски. И знаете что? Если не узнавать перевод этих слов, понимание прочитанного вообще никак не страдает. В целом, мне кажется, что роман вышел слишком плоским для такой большой и пафосной темы: весь мир в нем черно-белый, плохие нигерийцы и благородные биафрийцы, обилие штампов и лозунгов, в том числе в репликах героев. Сами герои словно с наклеенными ярлычками: Кайнене – деловая и резкая, Оланна – красивая и добрая, Оденигбо – умный и благородный, и нет за этими ярлычками никакого двойного дна и глубины. Темп романа тоже получился не совсем ровный: повествование то тянется, то несется вперед, нам могут на двух страницах рассказывать, как герой идет в гости, и рассказ вроде не окончен, но в следующем абзаце уже прошел месяц и происходят вещи, никак не связанные с предыдущим рассказом. Короче, вывод такой. Если любите читать художку о разных странах, этот роман попробовать можно. В конце концов, он входил во всякие там топы и завоевывал призы. Читается быстро. Опять же, проблематику поднимает важную. Но вот стала бы я его дочитывать, если бы не книжный клуб? Не уверена.

​​До Нового года осталось всего ничего! Если вы все еще судорожно ищете подарки для самых дорогих, мы с Женей, автором книжного блога «Сестрица Холдена», спешим вам на помощь. В этом посте Женя предлагает вам три идеи классных книжных подарков на любой вкус и возраст. А чтобы узнать, какие книги советую дарить я, загляните в блог к Жене Итак, три идеи книг в подарок от Сестрицы Холдена: Джек Хартнелл, "Голое Средневековье. Жизнь, смерть и искусство в Средние века" Начну с самого что ни на есть очевидного: иметь в бумаге (даже если вы преданный фанат электронки) всегда здорово книжки с классным и нужным в тексте иллюстративным материалом. Так что интересный и толково проиллюстрированный нон-фикшн - отличный кандидат на подарок под ёлку. Книжка Хартнелла понравится не только увлеченным именно медиевистикой читателям, те, кому по душе культурология, история искусства, социальные науки в самом широком смысле, в ней тоже найдут кучу интересного. Эта междисциплинарность плюс талант Хартнелла писать живо, остроумно, суперпознавательно, без бубнежа типичного кабинетного ученого, делают "Голое Средневековье" хорошим подарком для совсем даже не узкой аудитории. А еще там классные картинки, да! Робертсон Дэвис, Дептфордская трилогия Само собой, в книге главное не обложка, а содержание, но подарок все-таки хочется вручать не только умный, но и красивый. Свежее переиздание Дептфордской трилогии под одной обложкой, в серии "Большие книги" у издательства "Иностранка" - как раз тот случай, когда сердце поет "дозволь наглядеться, радость, на тебя". Феноменально прекрасное оформление увесистого тома и замечательная во всех отношениях, но не самая очевидная, классика мировой литературы. Для тех, кто котирует зарубежку и не прочь почитать что-то вдолгую - отличный вариант. А еще сдаю мой личный читерский метод книгодарения: выбирая на подарок книжку, в которую вошло больше одного произведения, вы же по сути дарите сразу несколько, и шансов, что какое-то из них зайдет, больше. Дептфордская трилогия в этом смысле - идеальный кандидат, потому что составляющие ее романы вполне автономны, могут быть прочитаны независимо друг от друга и содержательно тем касаются очень разных. Джеральд Даррелл, "Говорящий свёрток" Если среди тех, кого вы собрались одарить, есть люди подходящего для чтения сказочных историй возраста (а если спросить меня, так это вообще-то любой возраст, был бы живой ум и не закостенелый в совсем уж фатальной суровости характер) - перед вами открывается дивный мир не только широчайшего содержательного выбора, но и книжной иллюстрации, существующей, как отдельный вид искусства. Я обожаю художника-иллюстратора Михаила Беломлинского! Именно он, кстати, рисовал картинки для того самого "Хоббита", каким его помнит нынешнее поколение взрослых. Издательства, к счастью, теперь часто перевыпускают книжки с ретро-иллюстрациями, ставшими классикой, так что они уже не раритет, и можно запросто найти свежее переиздание с "теми самыми" картинками. "Говорящий свёрток" в оформлении Беломлинского - моя великая любовь с самого детства и по сей день. Не знаю ничего лучше, чтобы порадовать человека и прекрасной фэнтезийной историей и погружающей в атмосферу чуда работой художника. https://telegra.ph/file/2567db0d33f3c21e8b606.jpg

​​Итоги года От одной мысли о подведении итогов этого года хочется завернуться в одеялко и притвориться, что меня тут нет (какой год, такие и итоги) – но книжные итоги я, пожалуй, осилю. Потому что главный книжный итог года для меня – конечно же, этот канал. Он появился в еще-вполне-беззаботном-январе как место складирования моих многочисленных заметок в телефоне, посвященных книгам, - а вырос в полноценный книжный блог и даже обзавелся аудиторией. Спасибо вам, что читаете, комментируете, рассказываете о блоге друзьям! Этот блог (и сами книги, конечно, без них и блога бы не было!) сделал мой 2020 год гораздо приятнее. Теперь к книгам. В этом году я исправно вела книжный вызов на Livelib, так что знаю, что прочитала ровно 80 книг за год (иногда, конечно, читерила и выбирала книжки покороче, чтобы добить до нужной цифры). Практически все 80 – в электронном формате, бумажных книг за год у меня прибавилось всего, кажется, 3 штуки (зато литрес на мне неплохо заработал в этом году). По-прежнему читаю на своем Pocketbook, которому уже немало лет, но пока работает, курилка – только недавно стал подтормаживать. Аудиокниги тоже слушала регулярно – иногда больше, иногда меньше, но все же подписка на сторител себя оправдывает, на мой взгляд. И вот что из прочитанного мне особенно полюбилось и запомнилось – не буду давать краткое описание каждой книги, а лучше дам ссылки на полные отзывы: Нон-фикшн: «Записки примата», Роберт Сапольски «Душа осьминога», Сай Монтгомери «Хлопок одной ладонью», Николай Кукушкин «Как называются женщины», Ирина Фуфаева «Омерзительное искусство», Софья Багдасарова Зарубежная проза: «Часы», Майкл Каннингем «Не отпускай меня», Кадзуо Исигуро «Имя розы», Умберто Эко «Средний Пол», Джефри Евгенидис «Девочки», Эмма Клайн Русская проза: «Текст», Дмитрий Глуховский «Риф», Алексей Поляринов «Калечина-малечина», Евгения Некрасова Научная фантастика и антиутопии: «Задача трех тел», Лю Цысинь «Марсианин», Энди Вейер «Семиевие», Нил Стивенсон «Сила», Наоми Алдерман Список получился длинный – все потому, что хороших книг в этом году было очень много. А в следующем, надеюсь, будет еще больше! Чего и желаю себе и вам С Наступающим! https://telegra.ph/file/1fb230af3a70e8a76fbfe.jpg

Ивлин Во “Мерзкая плоть” (1930) До романа “Мерзкая плоть” я вообще не был знаком с творчеством Во. Автора мне посоветовали, книгу выбрал по названию. Но между началом и концом романа произошло одно событие, которое помогло мне понять, что к чему в этой книге. Я случайно увидел в твиттере скрин из какого-то нового фильма с Алексеем Подольским. Он редко снимается, но сыграл в паре лент, которые я очень люблю (Пыль, Шапито-шоу). Глядя на его фильмографию, я ностальгически ткнул в Generation П, а потом случайно посмотрел целиком уже в 3 раз. К Пелевину мы еще вернемся, теперь про книгу Во. “Мерзкая плоть” начинается очень хаотично. Во накидывает реплики героев как ингредиенты в тот самый плов из детской считалочки. Все они плывут на корабле в Англию. Кого-то тошнит, кто-то заигрывает с кавалерами. Невозможно понять, за кем стоит следить, а кто нужен для массовки - героев много и они крайне болтливы, да еще ангелы эти. Впрочем, это относительно быстро заканчивается и понемногу начинает проступать более традиционная форма. Во показывает, что такое Англия после Великой войны, а мы знаем, что будет еще и Вторая, отчего персонажи становятся похожи на бабочек, которым недолго осталось. Люди не могут надышаться жизнью, поэтому стараются успеть везде - от этого часто выглядят смешно и глупо. Это пир после чумы, когда все свято уверены, что она не вернется. Тем не менее, портретные зарисовки Во остаются сатирическими и не переходят на поле сарказма, поэтому сейчас книга может показаться несколько беззубой. Что такое “мерзкая плоть”? В Generation П была такая история про 30 птиц, которые должны были найти царя птиц - Симурга. Пройдя множество испытаний, 30 птиц узнали, что слово “Симург” и означает 30 птиц. Примерно за этим, как мне кажется, Во нужно было столько героев. У него нет цели раскрывать персонажей и находить в их детстве какой-то травмирующий опыт, чтобы объяснить, почему они такие. Ему было нужно целое полотно, на котором каждый, если не Дориан Грей, то Александра. 7 из 10

​​Привет! Я подумала и решила, что настало время закрепленного поста-знакомства. Ну, знаете, начало года и все такое) Меня зовут Лена и у меня есть неновогодняя традиция: в конце января каждого года я завожу какой-нибудь блог. Два года назад так появился мой киноблог в инстаграм, а чуть меньше года назад – этот блог про книги. Как можно понять уже из этого, я очень люблю систему и организацию и живу по строгому принципу «увлеклась чем-нибудь дольше чем на 5 минут – заведи про это тематический блог». Это вы еще не знаете про мои блоги о рукоделии и английском языке, почившие в лете. В свободное от многочисленных хобби и блогов время я учусь/работаю. Не в том смысле, что делаю и то и другое, а в том, что мое занятие – аспирантура по геномике растений – технически считается учебой, но на самом деле учат там быстро и в основном на практике, а в остальном это вполне себе полноценная работа – с ненормированным графиком, рабочими задачами, стрессом и выгоранием по расписанию, все как полагается. Но быть биологом в любом случае невозможно с девяти до шести, это не занятие, а состояние, в котором ты просто постоянно пребываешь. Даже когда отдыхаешь или там читаешь книги - поэтому у меня часто возникают вопросы к художественным книгам, если авторы пускаются в какие-нибудь биологические фантазии. Но если ничего такого в романе не предполагается, я, конечно, с лупой не выискиваю – а просто читаю и наслаждаюсь (или нет), а потом рассказываю о своих совершенно субъективных впечатлениях здесь. В прошлом году я целый один раз попыталась по всем правилам написать полноценную рецензию на книгу (ну знаете, ту, которая с претензией на объективность и без личного мнения) – и поняла, что такое мне писать совершенно не нравится. Зато могу долго и аргументированно объяснять, почему книга мне зашла (или нет). Научно-популярные книги тоже читаю, биологические в том числе. Казалось бы, мне что, на работе биологии не хватает? Но нет, читаю и с удовольствием – и биология, и биологический научпоп огромны и разнообразны, есть из чего выбрать. Я хотела бы сказать, что много читала всю свою жизнь, но ничего подобного. Я много читала в детстве, а потом появился интернет и личная жизнь. Так что были у меня годы, когда я читала от 0 до 10 книг за год и не особенно по этому поводу переживала. Понятия не имею, что изменилось – интернет на месте, с личной жизнью тоже все в порядке, но в последние пару лет книг в мой досуг помещается гораздо больше. Одна беда – иногда кажется, что за все прошлые годы я упустила столько классных книг, что теперь никогда не наверстаю. Выход тоже один – читать не останавливаясь. Меня вроде устраивает) В комментариях давайте знакомиться? Очень интересно, кто меня читает https://telegra.ph/file/b208e12689a8c2ea6e2c2.jpg

Лоран Бине “Седьмая функция языка” (2015) В центре истории — несчастный случай, который произошел с известнейшим критиком и философом Роланом Бартом в 1980 году. По официальной версии его сбил грузовик, но Бине превращает реальный случай в мощнейшую теорию заговора, в которой оказываются замешаны все видные деятели культуры. От самой постановки вопроса, что Деррида мог убить Барта становится очень смешно. Роман “Седьмая функция языка” принадлежит к тому особенному жанру литературы, который принято называть “мам, я честно найду нормальную работу” или “книги для филологов”. На практике это выглядит так: автор постоянно занят неймдропингом известных мыслителей и политиков: ему нравится Делез, любит Сартра, и в целом коллекционировать книги, а также их читать, и знаете, стал уже матерым интеллектуалом, чего и нам желает. Автор может 10 страниц обсуждать тонкости психолингвистики, а потом обнаружить, что мама не смотрит. Лоран Бине понимает проблему подобных книг, поэтому частично решает ее при помощи системы персонажей. Скоро выборы и полицейское управление вынуждено проработать в истории с автокатастрофой Барта политический мотив. Понятное дело, что политика нужна роману в качестве ширмы для основной сюжетной линии, но читать эти блоки реально скучно. За расследование берется комиссар Байяр и аспирант Симон Херцог, который становится проводником грубоватого полицейского в мир гуманитарных наук и пространство идей. Герои достаточно быстро выходят на след документа, который был при себе у Барта в момент покушения. В ходе расследования выясняется, что за документом охотятся спецслужбы других стран с необычным оружием. Далее события напоминают шпионский боевик в духе “Довода” Нолана. Несмотря на обилие фамилий философов и матчасти, книга с этого момента читается на порядок бодрее, а к финалу вообще приходит в майке лидера. Бине исследует проблему правды и лжи не как отдельных понятий, не пытается измерить их цену, а следит за тем, как они смешиваются в медиаполе, как влияют на людей. Ему интересно, насколько мы можем позволить себе заблуждаться, чтобы сработала какая-то сигнальная система, которая заставляет задавать себе неудобные вопросы. Само понятие “седьмой функции языка” — это такой аналог секрета монахов из романа “Имя розы”, поэтому фанатам этой книги зайдет однозначно. Возможно, книга не сделает так смешно читателям, которые услышат фамилии определенных авторов и лингвистические понятия в первый раз, но для тех, кто в этом варился, Бине создает удивительный контекст и настоящее приключение. 8 из 10

​​Сделайте герою больно Наверняка вы слышали поговорку «друг познаётся в беде». Так же и с персонажем. Для начала вам нужно понять цели вашего героя. На чем будет завязан основной конфликт? Чего хочет герой вашей книги? Денег, власти, свободы, любви, избавления от проблем или чего-то ещё? Теперь попробуйте бросить персонажа в наихудшую ситуацию, связанную с конфликтом и посмотреть, как он себя поведёт. Например, если конфликт завязан на деньгах, нарисуйте самые неблагоприятные условия: жена больна онкологией, кошелёк пуст, а коллекторы угрожают жестокой расправой. Что герой предпримет? Пойдёт грабить банк или займёт у соседа? А может, решит продать почку? Не обязательно оставлять в книге именно этот случай. Это нужно для того, чтобы понять персонажа, так сказать, потыкать в него палочкой, выяснить, из чего он сделан. Он может быть хорошим парнем, который и мухи не обидит, но именно стрессовая ситуация покажет, что же кроется у него внутри. Герой всегда был хорошим другом? Что, если его попросят помочь крупной суммой денег? Он поможет, а сам останется без копейки или напротив, скажет, что едва стоит на ногах? Таким образом для себя вы раскроете совершенно иную сторону персонажа. Когда писатель владеет информацией, ему легче понять всю глубину героя, а следовательно, показать его читателю. Ваша задача узнать своих персонажей лучше, чем они знают самих себя. писательство https://telegra.ph/file/de7f0004cc39fc83cff16.jpg

​​Неуместный каламбур или Когда читатель смеётся, а надо бы плакать Любые художественные приёмы надо уметь применять правильно. Иногда автор, пытаясь добиться глубины высказывания, сам того не понимая, создаёт абсурдные, комические ситуации. Например, недавно встретил вот такое высказывание: «Толпа тихонько потекла из туалета». Сама метафора «толпа потекла» вполне хороша, но писатель использует её в связке с местом действия — туалетом, и поэтому возникает каламбур, притом что текст книги серьёзен и даже претендует на глубину и драматичность. «Пелена спала с моих глаз», — пишет другой автор. Он показывает, как его герой очнулся после тяжёлого ранения. Но в связке со словом «спала», фраза кажется абсурдом. Дело в том, что мозг сопоставляет это слово с контекстом предложения, связывает его со сном, а не с падением пелены. Совсем другое дело, если писатель намеренно хочет добиться комичности ситуации или использует подобные приёмы в диалогах, дабы подчеркнуть остроумие персонажей. В юмористической прозе они будут смотреться весьма гармонично. Но когда автор пишет «засеменили с Семёном» в серьёзном произведении, то вызывает скорее недоумение читателя. «Три совы. От выстрела упали все три. Почему? Сов-падение» — писал Чехов. Задача была насмешить и приём сработал на ура. Теперь представьте связку слов «сова» и «совпадение» в серьёзном авторском высказывании. литприёмы https://telegra.ph/file/e71a10e5245874cb40234.jpg

К моему окну прилипла влажная от сырости газета. Теперь за окном: автомобильные аварии, пожары и кучка психов, продающие детям амфетамин. А нет, показалось, никакой газеты, всего лишь вторник.

Как ты можешь заметить, обложка канала превращается в анимацию - это последствия быстрой юности и ОКР. Я вижу кляксу ощущений от канала, но никак не преобразую её в логотип. Веб-дизайнеры, художники и тату-мастера из моего окружения готовы кинуть меня в чёрный список. Их я утомил, теперь твоя очередь. Помоги мне советом. Каким ты видишь логотип/иллюстрацию к нашему с тобой каналу? Напиши о своей идее. Устроит даже ассоциативный ряд в духе: «Конь, стул, двадцать девять». Целую в рот!

Если бы не мое «медитативное» вязание, «Вьюгу теней» Алексея Пехова я бы слушать не стала (читать тем более). По-прежнему много подражания Толкину, да и вообще у меня складывается такое впечатление, что любой маломальский писатель считает, что должен написать свою эпическую битву. А до этого ровно половина книги Гаррет-расхититель гробниц все куда-то идёт, то там камушек из могилы утащит, то тут мертвого эльфа в гроб уложит. А потом ещё гигантские муравьи из «Путешествия Карика и Вали», гладиаторские бои... Короче какой-то русский винегрет из известных сюжетов, приправленных абсолютно детским жаргоном, типа «фигушки» и «мдяяя». В общем, я дочитала, домучила и чего уж теперь критиковать. Зато треть платья связала. Но больше Пехова не читаю. Может подражания в сюжетах со временем стало меньше, но авторский стиль... куда он денется. Просто совсем не мое.

Есть я читающая и я слушающаячтопопалововремявязания... А потом этот контент достаётся вам, sorry... Начала слушать «Вихрь» Анны Беннинг, потому что Сторител предлагал эту книгу чуть ли ни как лучшую за год (правда среди young adult литературы) Молодёжь заканчивает школу и лучшие из них станут «бегунами». Это те, кто перемещается по миру, прыгая из одного вихревого потока в другой. Прыгают не просто так, а охотясь на мутантов, которые судя по описанию что-то типа элементалий. Семьдесят с лишним лет назад вихрь прошёлся по земле и гены некоторых людей перемешал со стихиями, так эти монстрики и появились. Что там между ними происходит теперь я ещё не дочитала, но видимо мира особого нет. Глубины в книге по щиколотку, но идея оригинальная, поэтому не бросаю. Ждите отзыва, если ещё будет что добавить

​​Антигерой Их обожают читатели и ненавидят протагонисты. Мерзавцы, убийцы, воры и манипуляторы — без них сложно представить стоящую книгу или фильм, ведь людям нравятся антигерои. Но понятие «злодея» эволюционировало. Недостаточно взять человека, дать ему суперсилу и желание убивать все живое, чтобы заинтересовать читателя. Современные антигерои — сложные персонажи с сильной мотивацией, которая давно отошла от понятий классического «зла». Так как же создать антигероя, которому поверит читатель? Для начала стоит разобраться, что же под собой подразумевает «чистое зло», пришедшее к нам из прошлого. Человек в черном, адски хохочущий над раненой девушкой на краю небоскреба? Хладнокровный безумец, что вырезает семьи, потому что в детстве он стал свидетелем убийства? Эти образы известны нам из старого кино, классического фэнтези и романов, что давно стали примерами ярчайшего клише. Но почему они перестали работать? Это легко понять, если взглянуть на качества, которыми обладает крутой антигерой: ???? Мотивация Без нее, конечно, ни один герой не обходится, но злодею она нужна даже больше, чем другим. Легко без причины совершать заслуживающие похвалы поступки, но когда человек целенаправленно хочет убить врага, совершить теракт или захватить страну, для этого нужна железобетонная мотивация. Особенно, если в антигероя превратился персонаж, что был до этого положительным. Пример: Эдмон Дантес в книге А. Дюма «Граф Монте-Кристо», ставший жертвой предательства завистников, оказывается запертым в тюрьме на 14 лет. После побега он узнает, что предатели, упекшие его в тюрьму, разбогатели, один из них даже женился на невесте Эдмона. Пережитые тяготы, а также желание отомстить подлецам превращают его в хладнокровного манипулятора, который постепенно разрушает жизни врагов. ???? Уязвимости и слабости Гораздо проще верить антигерою и сопоставлять с собой, если у него есть слабые места. Всесильные, неприкосновенные злодеи остались в прошлом, теперь на первый план выходит человечность каждого из героев. Читателю приятно осознавать, что антигерой, также как и он сам, беспокоится о больной матери или влюбляется в другого человека. А слабости антигероя, вроде боязни темноты, помогут читателю соотносить себя с ним. Пример: История Дориана Грея в книге О. Вальда «Портрет Дориана Грея» завязана на страхе старения главного героя. Он хочет любой ценой сохранить свою красоту и молодость. Этот страх понятен, поэтому читателям проще сопереживать герою, что пускается во все тяжкие, узнав, что внешность и молодость его от этого не пострадают. ???? Обаяние Шансы антигероя завоевать любовь читателя возрастают, если наделить его обаянием и харизмой. Важно понять, что красота и смазливость не равно харизма. Недостаточно описать злодея с локонами вороного цвета и пылающими глазами. Сделай его галантным и дипломатичным — такой контраст с истинной личностью антигероя подогреет интерес читателя. Пример: Обаятельный безумец Патрик Бэйтман из книги Б. И. Эллиса «Американский психопат» богат, умен, популярен среди женщин и заботится о своем здоровье. А с другой стороны монеты — его альтер-эго насильника, убийцы и маньяка. Несмотря на это, читатель продолжает сопереживать герою, выискивая причину для безумия столь успешного и привлекательного человека. Разобравшись с чертами «привлекательных» антигероев, становится ясно, почему классическое зло больше не в моде. Люди попросту не сопереживают шаблонным злодеям без цели и мотивации. У А. Сапковского на эту тему есть высказывание: «Я не верю в абсолютное зло, такое Зло, природой которого и смыслом существования есть вред Добру. Сторону, которую признаем «негативной», всегда имеет свои мотивы и поводы, которые движут ею. ...Нет воен Добра со Злом, есть войны, в которых разные стороны имеют разные интересы. В литературе фэнтези, однако, популярно представление Добра и Зла способом Толкиена. У него Саурон и Мордор являются «плохими», потому что являются Злом, а не потому, что имеют свои интересы. Я в подобное поверить не мог» MeWrite https://telegra.ph/file/31fc23b04de0389009b81.jpg

​​Как писать живые диалоги? Создание правдоподобных диалогов — искусство, к которому писатели идут годами. Но все проще, чем кажется — достаточно использовать один простой совет, и диалоги станут более читаемыми и запоминающимися. Итак, как же писать живые диалоги? Часто мы сталкиваемся в книгах с сухими и наигранными диалогами, во время которых герои либо тараторят, не проявляя других признаков жизни, либо всплескивают руками, ахают и краснеют от злости. Кто-то скажет: «Но в жизни же так бывает, почему в книге нельзя так написать?». Дело в том, что диалоги в книге всегда должны быть лаконичнее и красноречивее, чем в жизни. В жизни мы можем часами мусолить одну тему, при этом совершая сотни различных действий от чесания головы до дергания ногой под столом. Но в книге это все будет неуместно. Для того, чтобы читатель не вернул книгу на полку, каждое слово, каждое действие героя должно быть взвешенно и обоснованно. ️ Позволь героям действовать Во время диалога в реальной жизни мы воспринимаем сказанное благодаря слуху, зрению и осязанию. Малейшее изменение интонации собеседника уже сообщает нам тонну информации. Но как это перенести в книгу? Уж явно не пояснениями: «Его голос стал на одну тональность ниже, поэтому мне показалось, что он опечален последними новостями». Наречия и оценочные прилагательные вроде «страстно воскликнул» или «с любовью прошептал» сделают только хуже. Чтобы передать все оттенки беседы, нужно добавлять в диалог предельно точные и взвешенные образы и действия. Разберем прием на примере двух диалогов. «—Я не смогу навестить ее, — лицо Карла перекосилось от страданий. Очевидно, он больше не мог выносить нашего присутствия, поэтому в следующий миг мы уже смотрели ему в спину. —Он совсем плох, да? — печально спросила девушка, на ее лице читалась жалость и стыд. Возможно, именно поэтому она решила спрятать лицо в шарф. —Для него уже все кончено, — с болью в голосе произнес я. —Как и для нас. Меня передернуло от осознания, что теперь всему пришел конец.» Ошибки в первом диалоге легко распознать — оценочные наречия, неточные описания, абстрактные фразы. Все это мешает читателю погрузится в происходящее. Но как можно исправить такой диалог? Попробуем описать все без грубой очевидности, без лишний наречий, оставим читателю возможность самому решать о чувствах героев. «—Я не смогу навестить ее, — со слабой улыбкой произнес Карл, уголки его губ подрагивали. Он медленно, точно в трансе, развернулся и пошел прочь, низко опустив голову. —Он совсем плох, да? — девушка смотрела в спину уходящему, спрятав лицо в большом шарфе так, что видны были лишь ее печальные глаза. —Для него уже все кончено, — подытожил я, пряча руки в карманах. —Как и для нас. Холодный ветер забрался мне под пальто, отчего все тело пробрало дрожью. Или то был не ветер?» Какой вариант диалога тебе нравится больше? MeWrite https://telegra.ph/file/5edbf24e8fcb4abde2b59.jpg

​​Каждой книге — свой час В мире, где непродуктивность и прокрастинация стали грехами похуже убийства и воровства, писателю жить особенно трудно. Теперь, если попытаться оправдать застой в написании книги тем, что нет вдохновения — тебя поднимут на смех и сразу сунут под нос пример Стивена Кинга, публикующего по 3 книги в год. «Что, слабо писать как он? Значит, ты и не писатель толком». От таких слов мы вгоняем себя в апатию, начинаем страдать самобичеванием, ненавидим себя, еще глубже загоняя внутрь робкое вдохновение, которое итак едва может докричаться до нас из-за непрекращающегося давления проблем вокруг. Как же побороть чувство, что время утекает сквозь пальцы, как избавиться от чувства собственной никчемности, когда на месяц откладываешь книгу в дальний ящик? Твоей книге от тебя никуда не деться Эта мысль придает мне сил всякий раз, когда мне хочется скатиться в пучину самоистязания. Ведь и правда, истории, которые нам важны, о которых мы хотим писать, всегда рано или поздно возвращаются. Кто-то назвал бы это судьбой, но если говорить более приземленно — между автором и его историей возникает связь, как между двумя возлюбленными. История всегда остается с нами, едем ли мы в поезде, смотрим ли в потолок перед сном, или прогуливаемся по парку в ясный зимний день. Она напоминает о себе обрывочными идеями, отголосками реплик героев, любимыми моментами, на которых замирало сердце. Они, точно биение сердца, говорят нам — твоя история жива, она ждет тебя, сколько бы времени тебе не потребовалось. Давай себе и истории передышки Поэтому каждый раз, когда ты делаешь перерыв в писательстве, откладывая книгу, помни, что история от этого не пострадает. Возможно, именно так все и должно случиться, и тебе еще нужно поднабрать опыта для того, чтобы продолжить книгу на достойном уровне. И нет, не стоит поощрять лень и прокрастинацию, стоит просто прислушиваться к собственному чутью. И если ты чувствуешь, что исписался, что не можешь подобрать слов, не видишь дальнейшего развития сюжета — выдохни и отложи книгу. Если история подлинно твоя, ты все равно к ней вернешься. Об этом я знаю по собственному опыту: я пишу книгу уже 7 лет, несколько раз мне приходилось переписывать ее с самого начала, но только сейчас я начинаю понимать, о чем она. И благодаря этому люблю ее еще сильнее и знаю точно — эта история увидит мир. Как увидят его и ваши истории, причем случится это именно тогда, когда должно. И пусть Стивен Кинг клепает по 3 книги в год, а хейтеры злорадствуют над любой твоей ошибкой, помни — значение имеют лишь ты и твоя история. Вам двоим виднее, когда ей наступит час появиться на свет. P. S. Хочу поблагодарить каждого из вас за ожидание и терпение ️ Теперь материалы будут выходить чаще, Мастерскую ждет обновление, и я надеюсь, что вы останетесь со мной. MeWrite https://telegra.ph/file/ed80e7a049ece8a7779a7.jpg

​​Как создать атмосферу в книге? В книгах, как и в фильмах, есть несколько характеристик, по которым их оценивают люди: диалоги, сюжет и атмосфера. Сюжет во многом зависит от проработки героев, их мотивации и основной идеи, а диалоги — от умения автора слушать людей и умело вплетать характер в реплики героев. А что с атмосферой? Атмосфера книги — на первый взгляд, очень нечеткое понятия. Ее невозможно оценить навскидку, без погружения в главу или целиком во всю книгу. Но именно нужная атмосфера заставляет людей перечитывать культовые книги раз за разом, каждый раз наслаждаясь ими, как первый. Благодаря ей читатель может перенестись в мир, созданный автором, и полюбить его. Атмосфера может быть одной для всей книги — например, пронизывающий до костей ужас в историях Лавкрафта, или наполненные магией и загадками книги о Гарри Поттере. Или же разной для каждой главы — что больше характерно для саг и длинных фэнтезийных историй. Как же создать такую атмосферу в книге, чтобы влюбить в нее читателя? Внимание к деталям Первый ключ к созданию идеальной атмосферы кроется в подборе и описании деталей. Если ты создаешь атмосферу для главы, прежде чем приступать к написанию подумай, какое настроение она должна вызывать у читателя. Затем реши, какое событие будет обыгрываться в главе, и вот здесь начинается магия. В зависимости от жанра, эпохи, героев и происходящего детали могут быть разными. Например, если описываешь фестиваль — атмосферу праздника создадут музыка, льющаяся отовсюду, пестрые гирлянды и празднично одетые гости. Но этого недостаточно — позаботься о том, чтобы добавить незначительные в смысле сюжета, но важные для эмоционального наполнения моменты. Смех детей, кружащихся на карусели. Запах яблок в карамели, которые разносят девушки в пышных платьях. Пестрые флажки, трепещущие на ветру. Именно в таких деталях живет душа каждой книги. Реакция героев Когда детали расписаны, а глава продумана до мелочей, приходит время достать второй ключ к идеальной атмосфере. Он — в нужной реакции героя на происходящее. Каждый персонаж книги по ходу сюжета переживает те или иные испытания, имея свои эмоции и свой взгляд на каждую ситуацию. И для реалистичности, герой должен реагировать на все логично. К примеру, герой по сюжету попадает на тот же фестиваль. Но в предыдущей главе он пережил потерю лучшего друга и напарника. Если он начнет как ни в чем ни бывало веселиться, поедать угощения и приставать к женщинам — атмосфера будет непоправимо разрушена, ведь это будет нелогично. Для того, чтобы читатель погрузился в происходящее и сопереживал герою, в нашем примере нужно описать контраст его чувств и радости вокруг. Пускай запах яблок в карамели, которые он раньше любил, теперь вызывают у него тошноту. Смех детей кажется ему оскорбительным — ведь мир продолжает существовать и после его утраты. Соединение деталей и реакций героя дает непередаваемое ощущение погружения в историю, оно позволяет читателю ощутить на себе весь спектр эмоций героя, понять его поступки лучше. «Загадки и зацепки» Последним же ключом к созданию крутой атмосферы являются небольшие подсказки для читателя о том, что ждет его впереди. Я называю их «загадки и зацепки» — это небольшие упоминания вскользь еще не представленных персонажей, необъяснимые происшествия, смысл которых раскроется позже, намеки о грядущих бедах. Они обещают читателю, что впереди его ждет немало интересного, поэтому он продолжает читать с еще большей охотой. Например, часто «зацепки» по сюжету выдают гадалки в виде пророчеств, или же незнакомец, наблюдающий за героем из-за угла, становится предвестником обострения конфликта в книге. Если неочевидно расставлять их по сюжету, они заставят заинтересоваться любого читателя, что станет заключительным штрихом в создании нужной атмосферы. Итак, три ключа в твоих руках. Каждый из них поможет создать запоминающуюся и неповторимую атмосферу во всей книге или в отдельных главах. Но использовать ли их все, или пользоваться каким-то одним — решать тебе. MeWrite https://telegra.ph/file/677768ceaa551cb875db7.jpg

Книги стали интерактивными! Игроманы и киноманы уже умеют влиять на сюжет, теперь и книголюбы могут решать судьбу героев. ЛитРес предлагает вам произведения в формате сериала со скидкой 40% – вы покупаете подписку и регулярно получаете новые главы произведения. Пуш-уведомления сообщат вам об обновлениях! https://www.litres.ru/pages/biblio_collection/?collection=127181&utm_campaign=eml_2457492&utm_medium=eml_&utm_source=email_manual&from=email&pin=382823556&ticket=10473874856&utm_content=artid%7C63375468%7C63069133%7C58006654%7C59302671%7C63212791%7C57506434 https://www.litres.ru/pages/biblio_collection/?collection=127181&utm_campaign=eml_2457492&utm_medium=eml_&utm_source=email_manual&from=email&pin=382823556&ticket=10473874856&utm_content=artid%7C63375468%7C63069133%7C58006654%7C59302671%7C63212791%7C57506434

​​Однажды один небогатый петербургский чиновник возжелал иметь ружьё — вещь дорогую, предмет роскоши. Жалованье не позволяло ему просто отправиться в магазин и выбрать там подходящее. Тогда он начал копить, во всем себе отказывая. И путём жёсткой экономии насобирал на вожделенное приобретение. Счастье было недолгим. На первой же охоте чиновник благополучно утопил ружьё в болоте и так расстроился, что натурально слёг и чуть не умер. Чтобы отсрочить смерть сослуживца до положенного по возрасту срока, коллеги собрали бедняге денег на новое ружьё. Этот анекдот, услышанный Николаем Гоголем и обработанный согласно замыслу, лёг в основу повести «Шинель». В ХХ веке американский писатель Пол Гэллико создаёт свою версию «Шинели» — на женский лад. Лондонская уборщица, немолодая вдова миссис Харрис живет спокойной и размеренной жизнью, вполне довольная собой и окружающим миром. Пока в гардеробе одной из своих клиенток не видит два совершенно невообразимых платья. «Одно было осколком рая из шёлка цвета слоновой кости и кремового, с кружевами прозрачного шифона; второе — застывшим взрывом, созданным из гладкого алого шёлка и того же цвета тафты, и его украшали пышные алые банты и не менее пышный красный искусственный цветок». После этого миссис Харрис понимает: в жизни ей необходимо получить такое платье — от самого Диора! «Миссис Харрис была далеко не глупа. Ни на миг ей не пришла в голову мысль о возможности носить такое платье. Что-что, а свое место она знала. Место это она блюла, и горе тому, кто бы на него покусился. Всё, чего она хотела — это обладание; чисто женское желание иметь платье, повесить его в своем шкафу, знать, что оно висит там, пока её нет дома, а вернувшись, открыть дверцу шкафа и увидеть платье, ожидающее хозяйку. Словно все, чего ей не пришлось увидеть в жизни из-за рождения в её классе и жизни в бедности, могло быть восполнено обладанием этим великолепным образцом женского убранства». И миссис Харрис устремляется к цели — именно тем же путём, что и бедный наш гоголевский Акакий Акакиевич Башмачкин из «Шинели». «Она обходилась теперь без курения, хотя сигаретка-другая частенько скрашивала её дни. И без джина. Ходила пешком, а не ездила на автобусе или подземке; а когда в туфлях появились дыры, она подложила в них сложенную газету. Отказалась от своих любимых вечерних газет и добывала новости и сплетни из мусорных корзин клиентов днем позже. Экономила на еде и одежде. Экономия на пище могла бы даже повредить её здоровью, если бы не американка миссис Шрайбер. Миссис Харрис убиралась у неё обычно в обеденное время, и миссис Шрайбер угощала уборщицу, предлагая ей, например, яичницу или какую-нибудь холодную закуску из холодильника. Теперь она не отказывалась от этого угощения». «Цветы для миссис Харрис» — легкая и милая американская проза 50-х годов, и в ней не может быть (и не нужно) такого надрыва, как в «Шинели». И все закончится хорошо. То, что у Гоголя оборачивается ужасом одиночества, холодным ветром петербургских улиц, для миссис Харрис будет примером человеческой доброты. И спорим, что вы всплакнёте в финале) https://telegra.ph/file/22e6d512efa80b28981cf.jpg

Если вы давно хотели феминистскую (анти)утопию - то вот же она! Наоми Альдерман «Сила». Старт сюжета простейший: женщины вдруг стали сильнее мужчин. Открылась сверхспособность. Да, у всех. Ну, практически у всех. Но теперь тринадцатилетняя девочка ЛЕГКО справится с компанией крепких мужчин, и скажите спасибо, если она не убьет всех в процессе. Как изменится мир? Что женщины будут делать? Долго ли продержится, например, режим в Саудовской Аравии? Кто и как воспользуется своей новой властью так, что чертям тошно станет? Вчерашние угнетенные - палачи и садисты сегодня. Справедливость или месть? Ну и так далее. Бодрейшее чтение, советую.

​​Конституционный суд Польши (13 мужчин и 2 женщины) принял решение запретить аборты в случае неизлечимого заболевания плода. Между прочим, это самая популярная причина прерывания беременности в стране. Теперь аборт допустим законом только в случае изнасилования, инцеста или угрозы здоровью матери. Польки с новым запретом абсолютно справедливо не согласны. Право женщины распоряжаться своим телом и жизнью принадлежит только ей. Тысячи женщин и мужчин бастуют уже шестой день. Свой сегодняшний пост я посвящаю их смелости и трем польским писательницам, книги которых можно найти на русском языке. Сильвия Хутник Писательница, феминистка, активистка, а также выпускница факультета гендерных исследований Варшавского университета и руководительница фонда «МаМа», защищающего права матерей в Польше. «Карманный атлас женщин» - ее первая книга, переведена на русский в 2011 году. Она рассказывает о жительницах одного многоквартирного дома в Варшаве. У каждой из них своя жизнь, память, свои раны, постыдные мечты и скрытые страхи. «На том месте, где умерла мать, теперь стоит палатка с колготками. Можно попытаться внимательно приглядеться к своему городу. На каждом шагу мемориальные доски, цветы, лампадки. Расстреляны, погибли, убиты. Только вот нет «изнасилованы», потому что об этом не принято вспоминать». Ольга Токарчук Самая известная современная польская писательница. У нее есть и Букер, и Нобель. В марте 2020 года она основала благотворительный фонд, в задачи которого в том числе входит поддержка писательниц. На русском есть несколько ее книг: «Бегуны» (роман мне очень понравился, здесь подробнее), «Веди свой плуг по костям мертвецов» (эко-детектив, почти дочитала, скоро расскажу), «Диковинные истории», «Последние истории», «Правек и другие времена». Из нобелевской речи: «Я очутилась где-то вне времени, в сладком соседстве с вечностью. Своим детским умом я поняла, что меня на самом деле больше, чем мне до сих пор казалось. И что даже если я скажу: «Меня нет», на первом месте все равно буду «я» — главное и самое удивительное на свете слово». Магдалена Тулли Польская писательница, переводчица и биолог. Она полгода работала на польской антарктической станции. Ее первый роман «Сны и камни» вышел в 1995 году, на русский его перевели через 12 лет. Это антиутопия без героев. По словам самой писательницы, «эта книга о жизни и смерти». Больше польских писательниц и поэтесс можно найти здесь Фото kasia zawadzka https://telegra.ph/file/6650e5e79611b8386dc03.jpg

«Сила» Наоми Алдерман «Фантом Пресс», перевод Анастасии Грызуновой Женщины кастрируют, насилуют, бьют, унижают и убивают мужчин. Звучит как страшный сон антифеминиста и это он и есть. Многие из вас наверняка сталкивались с мифом, что все феминистки ненавидят мужчин? Английская писательница Наоми Алдерман создала роман, основанный на страхах неправильно понятого равенства. В созданном ею мире сначала девочки-подростки, а потом и женщины всех возрастов при до конца не выясненных обстоятельствах становятся очень сильными. У них между лопаток появляется спецорган, который позволяет поражать мощными электрическими разрядами кого угодно: они выбирают ближайших угнетателей - мужчин. О первом десятилетии после величайшего гендерного переворота нам рассказывают не от первого лица, а в пересказе Нила Адама Армона. Мы видим рукопись его исторического романа, что был написан спустя 5000 лет после описываемых событий при тотальном матриархате. В своей книге он использует свидетельства репортера Тунде, а также истории Матери Евы (это такой аналог Иисуса, только прославляет не Отца, а Мать), сильной воительницы Рокси, будущей президентки США Марго и ее дочери Джоселин. До официальной публикации своего опуса мужчина просит совета у Наоми, своей более опытной и влиятельной коллеги. Она максимально вежливо ставит под сомнение почти все его ключевые аргументы: Нил ты там пишешь про мужчин-солдат, которые якобы когда-то существовали, но всем известно, что предназначение мужчины быть хранителем очага. В конце концов Наоми предлагает Нилу подписать свой исторический роман женским псевдонимом и дело с концом. Из таких вот гендерных стереотипов (только в мужскую сторону) и создана «Сила». В этом и весь плюс романа лично для меня - в этих ловких перевертышах, будто играешь в игру «Угадай какой стереотип мы здесь спрятали». Но если отойти от дискриминационных перестановок, то антиутопия Алдерман - это ещё и высказывание против однозначности этого мира. Это только кажется, что если не патриархат, то обязательно матриархат, а если не мужчины, то женщины должны получить полную власть (и то, как мы понимаем не все женщины, а только привилегированные - электросила у всех разного уровня, не всех учат ее контролировать и так далее). «Слушай, друг на друга не похожи даже камни, так с чего вы взяли, будто можно навешивать простые ярлыки на людей и считать, что теперь вам все ясно» Ясно, кстати, в основном только с причинами патриархата/матриархата. Одинаково чудовищно герои и с той, и с другой стороны поступают, «потому что могли». По началу молнии может и летят вполне заслуженно в насильников и убийц, но силе этого мало. В романе Алдерман направить ее на подчинение оказалось проще, чем на мир во всем мире. А если вы встречали те прекрасные книги, где все живут при комфортном и счастливом матриархате или в ещё более невероятном тотальном равенстве - напишите мне! Я что-то слышала только про Herland, но вдруг есть что-то ещё. роман феминизм антиутопия зарубежнаялитература

​​«Беспокойные» Лиза Ко МИФ, перевод Сергея Карпова Так уж получилось, что подряд я прочитала сразу два романа об иммигрантках. Первый это «Девушка, женщина, иная» Бернардин Эваристо, а второй — «Беспокойные» Лизы Ко. Сегодня как раз про него. Пейлан Гуо родилась в китайской деревне, почти сразу ей захотелось из нее вырваться. Перед отъездом в новую жизнь она успела забеременеть, но вот сделать аборт не смогла. Незаконно пересекать границы сразу нескольких государств пришлось будучи на седьмом месяце беременности. В ящике! Деминя она родила уже в Нью-Йорке, где могла позволить себе только спальный мешок в квартире с еще несколькими соседками-китаянками. Она покидала родину с желанием круто изменить жизнь — стать самостоятельной и повидать мир. Но все, что удалось получить — низкооплачиваемая работа на фабрике и огромный долг перед людьми, что снабдили ее фальшивым паспортом и доставили до пункта назначения. Годовалого Деминя Пейлан в итоге отправила домой к деду, с ним он провёл следующие пять лет. В это время сама героиня сидела на одном месте, работала, выплачивала долг, влюбилась. Деминь снова увидел мать и Нью-Йорк будучи упитанным шестилеткой. Им предстояло вновь познакомиться друг с другом, начать еще одну новую жизнь и надеяться, что эта версия будет лучше. Угадайте что? Этого не случилось. Когда ты иммигрант, этот мир не принадлежит тебе . Прошлое и настоящее, разочарования и мечты Пейлан и Деминя в книге постоянно чередуются. Они одинаково потеряны и одиноки. Пейлан, которая затем взяла себе имя Полли, депортировали в Китай, Деминя усыновила пара американских преподавателей — теперь он Дэниэл. Большую часть жизнь мать и сын были врозь, но не было и дня, чтобы они не думали друг о друге и о том, какой жизнью живет каждый из них. «Беспокойные» — роман о сложном опыте иммиграции; о семье, которую не выбираешь; о препятствиях, которые растут как снежный ком вопреки любым стараниям. А еще это большой роман о поиске себя, и той радости, которую испытываешь, когда понимаешь «я — это я». «В терминале парома я купила билет, нашла себе место на верхней палубе. Паром качался на волнах, и, глядя на огни Коулуна, выходящие из тумана, я вцепилась в поручни, задыхаясь от смеха. Как же я ошибалась, когда думала, что это чувство утрачено навсегда. Эта легкомысленная неуверенность в жизни, все мои страхи и радости — я могла к ним вернуться, вращать со всей силы по небу. Потому что я нашла ее: Полли Гуо. Куда бы я не отправилась дальше, я уже никогда ее не отпущу» https://telegra.ph/file/e14e255bf9d385a2e7ecb.jpg

«Полиция памяти», Еко Огава Поляндрия NoAge, перевод Дмитрия Коваленина Камерная антиутопия - будь такой жанр, японская писательница Ёко Огава была бы в нем главной. Свой роман она написала в 1994-м, год назад его перевели на английский, в 2020-м - на русский. В оригинале он называется вовсе не «Полиция памяти» (так его окрестили в английском переводе, чтобы сразу направить всех на тоталитарный характер происходящего), а «Заветный кристалл» - то ли сказка, то ли философский трактат. Между тем, в мире Огавы и правда нет бунта, только тихий голос неизбежности. Все худшее здесь уже произошло. На безымянном острове люди постоянно что-то забывают. Неописанная и никак не названная сила контролирует умы человеческие, заставляя их забывать любые предметы и явления. Сначала забывают, как выглядят и для чего нужны духи, розы, птицы, ленточки и губные гармошки, а ближе к финалу масштаб беспамятства доходит до предела. Каждый новый исход не сопровождается стычками с Тайной полицией - сопротивляться беспамятству сознательно не получается. Главная героиня, безымянная писательница, честно пыталась. Но в назначенный день ее мозг непременно забывал. И в конце концов она смирилась. Тяжелее всего было тем, кто не мог забыть. Ошибка в генах - и законы всемирного беспамятства не действуют. Таких женщин и мужчин немного, но они обречены скрываться - полиция не терпит прецедентов. Спрятаться от гнева людей в форме выходит редко. Не получилось и у мамы писательницы - 15 лет назад стражи порядка увезли ее в неизвестном направлении. Теперь писательница пытается спрятать в подвале своего редактора. Ей очень хочется спасти хотя бы его. Как я уже сказала, бунтов в романе никто не планирует. Зло здесь невидимое, в такое не выстрелить из пистолета. Никто не вещает с трибуны «незнание - это сила», никто не собирается контролировать чужую фертильность. Так что единственное на чем сфокусированы герои - это их мысли, которые стремительно исчезают. Они живы, пока есть, что вспомнить. Тратить время на праведный гнев в их мире пустая затея. А мне все больше кажется, что и в нашем тоже. антиутопия зарубежнаялитература

​​Умеет же автор завлечь уже во вступлении! ⠀ «Любопытно поразмыслить о знаменитых людях. Если вы хотите выяснить, кто популярнее Иисуса, можно обратиться к онлайн-инструменту Pantheon Project, созданному моим бывшим блестящим студентом Сезаром Идальго, который теперь работает профессором в Медиалаборатории Массачусетского технологического института. Сезар утверждает, что поистине знамениты те, кто известен за пределами своих сфер. ⠀ Вместо того чтобы оценивать славу по количеству популярных запросов в Google, он использует страницы «Википедии», а точнее, количество языков, на которых опубликована статья о том или ином человеке. В пантеон входят люди, слава которых преодолевает национальные и лингвистические барьеры: статьи о них написаны как минимум на 25 языках. Этот критерий существенно ограничивает число известных людей: вместо всех местных знаменитостей и мало-мальски выдающихся деятелей в пантеон входит лишь 11341 человек — и это весьма интересная и разношерстная компания. ⠀ На сайте можно знакомиться с этими легендами, используя множество критериев поиска. Кто был самым известным человеком, родившимся в 1644 году? Басё, мастер японского хайку. Самый известный человек из Барселоны? В списке семнадцать человек, но возглавляет его художник Жоан Миро. Самый знаменитый музыкант всех времен? Джими Хендрикс. А самый знаменитый в мире преступник? Чарльз Мэнсон занимает третье место после Джека-потрошителя и моей соотечественницы из Трансильвании Елизаветы Батори, которая, возможно, была серийной убийцей. Самый знаменитый американец всех времен? Не Джордж Вашингтон и не Билл Гейтс. Мартин Лютер Кинг. ⠀ Самый знаменитый человек в истории? По данным Pantheon Project, это Аристотель. ⠀ Ким Кардашьян занимает 14-ю строчку в списке самых знаменитых людей в истории: статьи о ней написаны на 42 языках. Если французский ас Первой мировой Рене Фонк является примером великолепных достижений, которые не принесли ему успеха (по книге он сбил не меньше популярнейшего «Красного Барона» фон Рихтгофена – KNIGSOVET), то Кардашьян демонстрирует противоположное: неопровержимый успех без очевидных достижений. Мы по собственному опыту знаем, как сложно получить вознаграждение, даже показывая выдающиеся результаты. ⠀ Как же добиться успеха, не показывая вообще ничего? Меня давно волнует этот вопрос, ведь он разрушает представления о необходимости усердной работы, которые прививают нам с детства. Осознавая это, мы отправимся в сердце этой книги. Для начала зададим очень важный вопрос: как соотносятся успех и результаты? Совершенно очевидно, что между ними есть связь, но случай Ким Кардашьян напоминает нам, что эти понятия не равны друг другу».     https://telegra.ph/file/786f03f7473f3edf41218.jpg

"Ученые обнаружили, что многие животные уменьшаются. Во всем мире виды всех категорий — рыбы, птицы, амфибии, рептилии и млекопитающие —становятся все меньше, и одним из главных виновников, по-видимому, является жара. Животные, живущие в итальянских Альпах, например, были свидетелями повышения температуры на 3-4°C с 1980-х годов. Там, даже на высоте тысячи метров, волны жары подняли альпийские температуры до 30°C. Чтобы избежать перегрева, серны теперь проводят больше времени в отдыхе, а не в поисках пищи. В результате всего за несколько десятилетий новые поколения серн стали на 25% меньше. Под водой температура моря тоже начала повышаться, одним из следствий чего является то, что вода содержит меньше кислорода и становится более бескислородной. Ученые, изучавшие 600 видов рыб, говорят, что грядут большие изменения в размерах и что к 2050 году рыба уменьшится на четверть. ⠀ Сокращение потенциально сигнализирует о еще большей проблеме: крахе популяции. Изучая данные коммерческого китобойного промысла за четыре десятилетия, исследователи документально подтвердили, что кашалоты значительно сократились— на 4-5 метров — за годы до того, как их популяции прекратили свое существование. Таким образом, для биологов сокращение — это как система раннего предупреждения, предупреждающая нас о том, что вид может оказаться в беде. ⠀ Но не все животные уменьшаются. Домашние животные, которых мы выращиваем для еды, такие как свиньи и коровы, например, растут быстрее и крупнее, чем когда-либо в истории. С 1930-х годов индюшки выросли более чем в два раза, а с 1950-х годов цыплята-бройлеры выросли в четыре раза. ⠀ Чтобы отследить эти изменения, канадские исследователи продолжили выращивать немодифицированные куриные линии и сравнили их с нашими современными франкенштейнами. Подобно живым, дышащим, куриным капсулам времени, эти "эталоны" породы все еще выводятся. Это позволяет исследователям сравнивать коммерчески отобранные породы, такие как бройлер Ross 308 2005 года, с более старыми генетическими разновидностями. Их кормили одной и той же пищей и измеряли в одном и том же возрасте: "образец породы" 1957 г. весил 905 г, "образец" 1978 г. - 1808 г, в то время как "образец" 2005 г. весил 4202 г. Разница огромная. По сравнению с птицами 1950-х годов, современные бройлеры имеют грудки, которые на 80% больше и увеличились в общем размере на 400%."

Atlas Obscura пишет, что в Германии поймали "книжную куницу" (Büchermarder) - вора, десятилетиями вырезавшего карты из старинных книг в библиотеках всей страны. В 2019 его удалось поймать с поличным и посадить на год и 8 месяцев. Библиотекари всей страны трепещут, т.к. вор скоро выйдет на свободу. Один приобрел весы с точностью до одной сотой грамма, и его библиотека теперь взвешивает редкие книги непосредственно перед и после использования ("Куница", похоже, изменяет внешность и может использовать сообщников). Весь этот детективный материал тут: https://www.atlasobscura.com/articles/how-german-librarians-caught-a-book-thief

Когда я сначала узнал об авторе, и только потом взялся за его чтение, или пара слов о Филипе Пуллмане Когда я зашел в местный Waterstones в сентябре 2019 года, там вовсю пиарился выход второй книги из трилогии Филипа Пуллмана The Book of Dust — The Secret Commonwealth. Я в первый раз в жизни увидел и автора, и книгу, — в России с популярностью у Пуллмана как-то не очень. Может быть, дело еще в позиционировании — его первая трилогия, которая принесла ему огромную известность среди читателей — His Dark Materials (возможно, вы слышали о ней в связи с выходом сериала на HBO/BBC; в русском переводе трилогия называется "Темные начала") — она не то, чтобы янг эдалт фэнтэзи, но и не то, чтобы прям эдалт фэнтэзи. В общем, автор всегда яростно отрицает связь с YA, но магазины ее часто позиционируют именно так (хотя зависит от магазина). В общем. Так как в Британии Пуллман известен и уважаем, я со временем очень много о нем узнал: что он живет в Оксфорде, интересуется наукой и очень хочет выглядеть как профессор, много лет работал учителем в школе, любит поворчать в целом и поругать церковь (католическую, в основном, но вообще-от все) в частности, говорит на презентации своих книг "мне все равно, понравится вам книга или нет, но вы должны ее купить; и еще вторую в подарок", очень любит "Потерянный Рай" Джона Мильтона (у меня даже издание с его предисловием и комментариями к главам) и Уильяма Блейка, любит ходить в потрепанных кордовых брюках и просторном пиджаке (sprezzatura по-английски), а еще пишет свои произведения на листах А4 (только с одной стороны) ручкой Montblanc Meisterstück Classique Ballpoint Pen в черно-золотистом цвете (цвет чернил: синий). Кстати, с ручкой была любопытная история. Пару лет назад он написал твит: "Утеряно: зеленый кожаный пенал, в котором была ручка Монблан и простой карандаш. Ручка мне особенно дорога, потому что ей я написал His Dark Materials. Если его кто-то найдет, буду благодарен за твит." И еще один твит, почти через год: "Сегодня я надел пиджак, который не носил года два. В кармане я обнаружил мой зеленый кожаный пенал с ручкой, которой я написал His Dark Materials ... Я знал, что она ко мне вернется." Твит лайкали и ретвитили много тысяч раз. Я это все к чему. Теперь, когда я много знаю об авторе, когда я посмотрел много часов его интервью и много часов обсуждал его с разными людьми, мне стало интересно почитать его книги. Я сравниваю то, что происходит на их страницах, с его взглядами на мир, философию, науку, религию, литературу, образование, и слежу за тем, как это отражается в его творчестве. Сейчас я читаю его совсем не так, как мог бы, если бы просто купил его книгу год назад, потому что он популярный, а у его книг красивые обложки.

Древнегреческие трагедии, ч.2: С чего начать их читать Вот вам хорошая игра: попробуйте обнять свое дитя Руками, что по локоть в его крови. ~"Вакханки", Еврипид В прошлый раз мы поговорили о том, почему важно и интересно взяться за чтение древнегреческих трагедий. Теперь давайте обсудим, как их читать. Итак, у нас есть три главных драматурга, чьи трагедии считаются гениальными произведениями античности. Первый — Эсхил. По утверждению Аристотеля, именно он ввел в действие на сцене второго актера. Следующий — Софокл, военный ветеран, музыкант, и новатор: он расширил количество актеров, исполняющих основные роли, а его трагедии считаются самыми совершенными с точки зрения сюжета. Третий — Еврипид, мизогиник-интеллектуал, автор самых "трагичных" трагедий по утверждению того же Аристотеля. С чего начать? Тут нет единого ответа, я могу поделиться только своим опытом: Эсхил мне интересен меньше всего, потому что из-за небольшого количества актеров много внимания уделяется хору, и из-за этого проседает динамика — хор часто рассказывает легенды вокруг сюжета, воспевает традиции и богов, что интересно с академической и исторической точки зрения, но если вы только знакомитесь с жанром, может немного утомлять. У Еврипида я читал не так уж и много, но вот, например, одна из самых его знаменитых трагедий, "Вакханки", мне понравилсь меньше того, что я прочитал у Софокла. Я доверяю тому, что Аристотель говорил насчет сюжета произведений Софокла, и советую начать с него. До нас дошло только 7 трагедий Софокла (из как-минимум 120), поэтому можно только представлять себе, каким величайшим талантон он на самом деле обладал. Если вам интересно почитать о Троянской войне и ее героях, то берите "Аякс" или "Филоктет". Если же вы хотите прочитать одно, самое-самое известное и, вероятно, сильное произведение Софокла из сохранившихся, то это будет, конечно, "Царь Эдип". Если готовы прочитать сразу несколько, то можно повторить мой недавний опыт и прочитать три фиванские трагедии в том порядке, в котором они были написаны: "Антигона" (наверное, моя любимая), "Царь Эдип" и "Эдип в Колоне". По переводу — я читал все на английском, и, если у вас есть желание поступить так же, то могу посоветовать издания от Penguin Classics, или замечательное новенькое издание 'The Greek Plays' от Modern Library New York, там особенно хорошие переводы Еврипида, которого, как считается, переводить сложнее всего. Вообще, с переводами Софокла и Эсхила на русском должно быть тоже все в порядке. Нужно ли о чем-то знать заранее перед тем, как начать читать древнегреческих трагиков? Обсудим в завершающей, третьей части, через пару дней.

Коротко о новинках декабря ️Что почитать «Разговоры с друзьями» Салли Руни Тут я могу написать только «Наконец-то!». Мне очень понравились «Нормальные люди» и теперь я уже уверена, что эта книга Руни будет ничуть не хуже, а многие считают, что и лучше. Поэтому ждем старта продаж 10 декабря и скорую рецензию. ️Что посмотреть «Эйфория» / Euphoria Пока съемки второго сезона в который раз откладываются, продюсеры НВО в качестве утешительного приза решили приоткрыть для нас завесу тайны над продолжением истории Ру и ее одноклассников. Два специальных эпизода заполнят пробел между первым и вторым сезоном и выйдут уже вот-вот: 6 и 13 декабря. ️На что сходить в кино «Выпускной» / Prom Что получается, когда Райн Мерфи адаптирует для Netflix бродвейский мюзикл и снимает в нем Мерил Стрип, Николь Кидман, Джеймса Кордена и другой такой же крутой каст? А вот посмотрим уже совсем скоро! Мне кажется это вполне себе такое рождественское кино, доброе, красочное и немного безумное.

Book: «Что скрывают шедевры» Келли Гровьер Замечательнейшая книга о секретах в искусстве, которую я планировала прочитать за 57 вечером. Ага, как же. Не смогла выпустить ее из рук и прочитала за день. Келли Гровьер выбрал 57 произведений искусства – от Парфенона и китайской терракотовой армии до Поллока и перфомансов Марины Абрамович – и предложил нам догадаться, что с ними не так. Что не так с барельефом, изображающим охоту Ашшурбанапала? В чем смысл цитрона (это такой болеющий апельсин) в руке Евы на Гентском алтаре Ван Эйка? Почему портрет матери Уистлера становится противным, если вглядется в гравюру за старушкой? Зачем Поллок прибил эту несчастную муху и оставил ее на холсте? Я на эти вопросы ответить теперь могу (спойлер : львы подставные, из мандарина вышли, в мандарин и уйдем, рабовладение гадко, ну, а с мухой просто так вышло). Про эти и еще 53 картины, барельефы, рукописи, шпалеры и инсталляции я могу говорить долго и весело. Что в целом и нужно? Ведь искусство – это не пыльные залы музея, это бодро и с огоньком. Что и доказывает отличная книга Келли Гровьера. Мой личный рейтинг: 8/10 p.s. Эх, а вы ж еще про уши терракотовой армии не знаете… https://peresmeshniki.com/books/chto-skryvajut-shedevry-kelli-grovier/

Book: «Дочь скульптора» Туве Янссон Не успела я рассказать вам про шикарные воспоминания детства Сельмы Лагерлёф, как прочитала очень похожую вещь, но из соседней страны – Финляндии. Туве Янссон была очень талантливой и креативной девочкой и то, как она описывает свой детский мир, заставляет меня сожалеть о том, что границы к нашему северному соседу закрыты. Представьте себе богемным мир Хельсинки 1920-х (понимаю, что смешно звучит, но все равно попробуйте представить ). Мама – книжный иллюстратор, папа – скульптор, ты – начинающий грешник. Куча природы, свободы, камней и моря. Можно строить театр на разобранной бане, можно строить плот, можно создавать золотого агнца (когда бог уже обратит внимание?), а можно ругаться со служанкой из-за Платона. Туве Янссон была очень счастливым ребенком. Здоровым и счастливым. Со здоровыми и счастливыми родителями (а то, что у папы среди домашних любимцев было 17 канареек, ворона, кролики и обезьяна, так он же из творческой среды! ). И как же приятно находить в ее детстве будущие элементы из романов про муми-троллей. Теперь я знаю, откуда взялась мысль о том, что золото лучше всего смотрится в воде и там и надо его хранить (надо попробовать!), где брали вдохновение маленькие тролли в театре и откуда взялись мудрые слова мамы, когда что-нибудь разбивалось. Я, кстати, много лет эти слова и цитирую. Мой личный рейтинг: 9/10 https://peresmeshniki.com/books/doch-skulptora-tuve-jansson/

Book: «Перстень Лёвеншёльдов» Сельма Лагерлёф Почему мне раньше никто не сказал, что Сельма Лагерлёф так потрясающе пишет взрослые книги? Почему я сама не догадалась, что у нобелевского лауреата должен быть великолепный слог и такое мастерство рассказчика, что от любой книги ее невозможно оторваться? Отбросим восторги и теперь по делу. «Перстень Лёвеншёльдов» - это такая шведская готика. Спокойная, деревенская, суеверная и крепко стоящая на ногах. Похищение ценного кольца из склепа всегда приводит к последствиям. А если кольцо подарил сам Карл XII, то сами понимаете, последствия ого-го какие будут. Лагерлёф рассказывает страшненькие, вроде бы, истории так буднично, что кажется, что сидишь у камина, за окном валит хлопьями снег, в руках чашка горячего какао, а на коленях кошка. И все страшное в романе заключается разве что в последней строчке, когда выясняется, что убивает по-настоящему не какой-то там призрак, а вот этот красавчик с серыми глазами. Мой личный рейтинг: 8/10 https://peresmeshniki.com/books/persten-ljovenshjoldov-selma-lagerlef/

Book: «Человек с большим будущим» Абир Мукерджи Отличная новая серия детективов – британских, но с восточным налетом. Итак, знакомьтесь, Сэм Уиндем и его индийский напарник Несокрушим (в оригинале Surrender-Not). Калькутта, 1919 год. Про детективы, особенно хорошие, очень трудно рассказывать, так как не хочется говорить о содержании. Поэтому скажу лишь, что первый роман Абира Мукерджи однозначно удался. Полная идентичность классических британских детективов с их малокровием, общей вежливостью и моралью белого человека перенесена в грязную и неспокойную Калькутту времен пост-Мировой войны. Главный супергерой (кстати был бы отличный фильм!) – инспектор Скотланд-Ярда, а теперь местной полиции, пытается справиться со своим пристрастием к наркотикам и поиску истины. Его окружает 150 тысяч британцев и 300 миллионов индусов. И попробуй в этой суматохе найти убийцу. Сэм с честью справляется, попутно пытаясь разбивать сердца (полу-удачно), заводить друзей среди местного населения (полу-удачно) и местной разведки (вроде удачно). Читать про это всё – одно наслаждение. Потому что это точно другая жизнь. Мой личный рейтинг: 7/10 https://peresmeshniki.com/books/chelovek-s-bolshim-budushhim-abir-mukerdji/

The New York Times пишет о новом виде мошенничества: с помощью фишинговых писем у авторов крадут рукописи новых романов. Это началось еще три года назад, жертвами становились авторы, агенты и издатели в Швеции, Израиле и Италии. В 2020 году шквал этих писем обрушился на Соединенные Штаты, особенно осенью, во время Франкфуртской книжной ярмарки, которая проходила онлайн, пишет телеграм-канал «Богданова и Таймс» (). В декабре этого года сайт Publishers Marketplace объявил о публикации нового романа Джеймса Ханнахэма «Re-Entry» и сообщил, что редактором романа будет Бен Джордж. Через два дня на почту, указанную на официальном сайте Ханнахэма, пришло письмо якобы от Бена Джорджа с просьбой прислать последний черновик рукописи. Ханнахэм отправил рукопись с другого ящика, набрав адрес редактора, после чего Бен Джордж перезвонил Ханнахэму. Оказалось, что он ничего не запрашивал. Синтии Д'Априкс Суини, автору дебютного романа «The Nest» писали еще в 2018 году. Некто выдал себя за ее агента. Письма начались примерно через восемь месяцев после того, как Синтия продала свой второй роман. Он еще не был нигде анонсирован, но мошенник знал о нем многое, вплоть до срока сдачи и имен главных героев. «Привет, Синтия, — писал он. — Мне очень понравились первые главы, и хочется узнать, что будет дальше с Флорой, Джулианом и Марго. Вы сказали, что примерно в это время у вас будет черновик. Вы не могли бы его выслать?» Мошенник продолжал писать Синтии и настаивать на отправке рукописи даже после того, как его обман был раскрыт. Кто бы ни был вором, он или она знает, как работает издательство. Этот человек понимает путь, который проходит рукопись от автора до публикации, и легко использует профессиональный жаргон вроде «ms» вместо рукописи (manuscript). Но в имена доменов, с которых отправлены письма, внесены небольшие изменения, например, penguinrandornhouse.com вместо penguinrandomhouse.com. Пока неясно, зачем мошенникам нужны рукописи, так как подобные письма приходят не только известным писателям, но и никому не известным дебютантам и авторам экспериментальных романов. В пиратских библиотеках эти рукописи не появлялись. Есть теория, что кто-то работает на литературных скаутов. Скауты организуют продажу прав за рубеж, а также кино-и телевизионным продюсерам, и их клиенты платят за ранний доступ к информации. Ссылка на статью: https://www.nytimes.com/2020/12/21/books/publishing-manuscripts-phishing-scam.html https://www.nytimes.com/2020/12/21/books/publishing-manuscripts-phishing-scam.html

В 2003 году на Западе вышла книга Г.Хайнзона, которая может помочь понять очень многие мировые политические и общественные процессы. Называется она «Сыновья и мировое господство: роль террора в подъёме и падении наций» (Sohne und Weltmacht: Terrorism, Aufstieg und Fall der Nationen). Она давно стала бестселлером, но на русский до сих пор не переведена. Автор – специалист по истории цивилизаций, профессор Бременского университета, социолог, экономист. К террору (какая, казалось бы, засаленная, СМИшная тема) он подходит с совершенно неожиданной стороны. Он объясняет причины терроризма «злокачественным демографическим приоритетом молодёжи» и пользуется следующей методикой – сравнивает количество мужчин в социуме возрастом 40-44 лет с мальчиками возрастом до 4 лет. Старение социума начинается тогда, когда на каждые 100 мужчин в возрасте 40-44 лет приходится меньше, чем 80 мальчиков в возрасте до 4 лет. В Германии, например, это соотношение равно 100/50, а в секторе Газа 100/464, Афганистане 100 /403, Ираке 100/351 и т.д. Насилие растет в тех обществах, где юноши от 15 до 29 лет составляют больше 30% от общего населения. При этом важно, что причины насилия несущественны – оно возникает по определению. То есть насилие во имя насилия. Сейчас в мире 67 стран с приоритетом молодёжи и в 60 из них либо геноцид, либо гражданская война. Автор считает, что помочь этим странам преодолеть войны, террор и насилие, используя экономическую и гуманитарную помощь не только невозможно. Это даже вредно - в некоторых случаях эта помощь и является причиной насилия, так как помощь (то есть когда не нужно заботиться о пропитании) стимулирует рождаемость. Опасность усугубляется тем, что насилия возникает больше не в бедных, а богатых странах. Огромное количество молодежи сыто, но не востребовано и эта молодежь начинает протестовать. И этой молодежи все больше. Только за последние 100 лет население в мусульманском мире выросло со 150 миллионов до 1200 миллионов человек (прирост более 800%), в то время как в Китае прирост составил только 300%. Между 1988 и 2002 годами в развивающихся странах родились 900 миллионов мальчиков мужского пола. К концу жизни нынешнего поколения в Афганистане будет столько же юношей моложе 20 лет, сколько во Франции и Германии, вместе взятых. К этому можно прибавить и то, что в той же Германии 52% из возрастной группы 18-32 хотят уехать, а их место занимают молодые мигранты. Этим же механизмом Хайнзон объясняет и многие исторические события. Например, в XVI веке Португалия и Испания начали завоёвывать мир именно потому, что в этот период в семьях отмечалось внезапное увеличение числа детей. Коэффициент рождаемости повысился от 2-3 детей в семье до 6-7 детей, после того как в 1484 году указом Папы было объявлено, что искусственное ограничение рождаемости наказуемо смертью. В результате средний возраст населения, составлявший 28-30 лет в 1350 году, снизился до 15 лет в 1493 году. Теперь в семьях было слишком много мальчиков, не знавших, к чему приложить свои силы, и многие предпочли стать колонизаторами и завоевателями. 95% конкистадоров (в Испании их называли «secundones» — вторые сыновья) были очень молоды. Поэтому и сегодня исламизм создан не исламом, а молодыми мусульманами. По теме психологии и феноменологии террора написано много, но читать большую часть написанного невозможно - это аналитика в духе колонки "Мнения" газеты "Известия". По настоящему интересных, глубоких работ немного. Хайнзон – одна из них. И завтра будет представлена еще одна.