Назад

​​Прототипы героев для книги Каждый из нас сталкивался с ситуацией, когда...

Описание:
​​Прототипы героев для книги Каждый из нас сталкивался с ситуацией, когда задумка для истории есть, придуман харизматичный герой, а вот подкрепить все это нечем. Хочешь написать историю о маньяке-крестоносце, но ни черта о них не знаешь. Или описываешь в главе рутину матери-одиночки, только в жизни детей у тебя еще нет, да и семья у тебя полная. Кто-то сказал бы: «не знаешь, так не берись». Но если идея уже стала частью тебя, если срослась с тобой, точно плющ с железной оградой — никакие ножницы не помогут — то не стоит ее бросать. Все ненаписанное однажды вернется к нам, во сне или на обложке другого автора, останется только корить себя. А в том, чтобы писать о неизвестных тебе людях и обстоятельствах, помогут прототипы. Прототип — реальная личность, которая вдохновила автора на создание похожего вымышленного персонажа. И если ты думаешь, что взяв за прототип для главной героини Жанну Д’Арк, тебя потом обвинят в плагиате французской истории, то спешу обрадовать — этого не будет. Каждый герой в литературе имеет свой прототип. Поделим их на 2 группы: Прототипы из истории Суть в том, чтобы взять в пример историческую личность и переработать ее так, чтобы герой, основанный на этом примере, шел своим, уникальным путем. Для этого можно создавать собирательный образ — брать несколько исторических прототипов, их отдельные черты и поступки, и преобразовывать в одного вымышленного героя. От этого персонаж станет только интереснее и сложнее с точки зрения мотивации и психологии. Пример: Использование исторических прототипов — стандартный прием в литературе. Больше половины главных героев серии Дж. Мартина «Песнь льда и пламени» написаны с реальных личностей из истории Англии и Франции. Серийный убийца из Испании стал прототипом для главного героя книги П. Зюскинда «Парфюмер». Бывает даже, что вымышленный герой становится популярнее и узнаваемей, чем его реальный прототип, как это случилось с Дракулой Б. Стокера. Автор взял за основу реально существовавшего графа Цепеша и превратил его в вампира, породив отдельный жанр в литературе. Прототипы из ближайшего окружения Часто прототипами для героев становятся люди, хорошо знакомые автору. В таких случаях, автору проще найти мотивацию персонажа и основу его характера, ведь он всегда может взглянуть на живой пример и пообщаться с ним. Но отсюда же вытекает и сложность работы с прототипами в лице близких друзей и знакомых. Если списывать героев своей книги с них слишком буквально, то рано или поздно они узнают себя в «нервной курящей дамочке с комплексом неполноценности» и «вечно пьяном лысом мужике, который любит срывать зло на близких». И закончится все может не просто ссорой, но и судом — если сходства очевидны, человек может подать в суд на автора, что использовал его личность, не получив на то согласия. Пример: Прототипом Маргариты из романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита» послужила жена автора, а история любви неудачливого затворника и замужней женщины поразительно точно отображает историю любви Булгакова с его третей женой. Конан Дойл не раз говорил о том, что образ сыщика Холмса списал со своего учителя и врача Джозефа Белла, обладающего способностью рассказать многое о человеке, лишь взглянув на него. Прототипы помогают реалистичнее и глубже прописать персонажа. Все это похоже на игру — автор ткет паутину сюжета, сплетая между собой героев из прошлого, образы своих друзей или возлюбленных и вымысел, а в результате получается цельная история с уникальными, неповторимыми персонажами. А ты используешь прототипы при написании истории? MeWrite https://telegra.ph/file/0a2862d41434f890156f4.jpg

Похожие статьи

Всем Продолжение: 3. «И повсюду тлеют пожары» Селесты Инг. Это глубокая...
Всем Продолжение: 3. «И повсюду тлеют пожары» Селесты Инг. Это глубокая семейная драма от автора книги «Все, чего я не сказала» (которая стала книгой года 2014 по версии Амазон, я писала о ней ранее), история экстремального подросткового бунта против отполированного идеализма среднего класса и вынужденной принадлежности к родственникам с чуждыми взглядами. Сюжет крутится вокруг взаимоотношений двух семей: идеальное семейство с четырьмя детьми в декорациях фильма «Степфордские жены», представители upper-middle class, потомки основателей города, и на контрасте - недавно переехавшие в город мать и дочь, без внятного источника доходов и с туманным прошлым. Весь роман - это динамика взаимоотношений между подростками из этих семей, их родителями, соседями и одноклассниками, напряженная цепочка открытий и разочарований. В фокусе необходимость и выбор, мечты и крушение иллюзий каждого из основных героев. «...Пожары» звучат в голове спокойным сдержанным голосом рассказчика, в глубине которого чувствуешь напряжение и ярость. Очень сильный и живой текст. Я в восторге от Селесты Инг, пока только два романа - но оба пробирают до мурашек по коже. Очень рекомендую оба!
6012 

10.01.2020 18:18

5 причин прочесть "Рассечение Стоуна" Этот, без всякого преувеличения, эпичный...
5 причин прочесть "Рассечение Стоуна" Этот, без всякого преувеличения, эпичный роман Абрахама Вергезе рассказывает о жизнях нескольких поколений врачей, живущих и работающих в жаркой Эфиопии. Если вы еще не читали, то вот вам причины сделать это. 1. Если вы любите книги о врачах. Автор - один из руководителей Стэнфордской медицинской школы и доктор с многолетним стажем. Неудивительно, что в книге так подробно расписаны различные медицинские процедуры, операции, и довольно много латыни. Большая часть главных героев - врачи, медсестры или имеют отношение к медицине. 2. Африканский колорит Основное действие происходит в столице Эфиопии Аддис-Абебе. Пока читала, с интересом гуглила фото зданий, национальных блюд, растений. Видно, с какой любовью автор, чье детство прошло в Эфиопии, воспроизводит африканский быт. 3. Семейная сага на уровне "Поющих в терновнике" И даже похлеще. Запретная любовь, сросшиеся головами близнецы, безответственный отец, предательство, смертельные болезни - и это только малая толика всего, что происходит в этом эпичном романе. Местами происходящее казалось мне излишне мелодраматичным, но оторваться от чтения было просто невозможно. 4. Если вы любите магический реализм Мне в этой истории слышались отголоски то "Детей полуночи", то "Короткой фантастической жизни Оскара Вао". То и дело в книге происходит что-то неприметно, ненавязчиво волшебное, но персонажи не обращают на это внимания и принимают все как данность. Некоторые сцены кажутся вымыслом, а в некоторых не разберешь, где сон, а где реальность. Люблю такие книги почему-то) 5. Если вы ищете книгу для книжного клуба В "Рассечении Стоуна" происходит столько всего ужасного, удивительного и возмутительного, что просто язык чешется с кем-нибудь это обсудить. Пока читала, жалела, что не состою в книжном клубе, где можно было бы предложить эту книгу и всласть перемыть косточки всем персонажам. Если вы читали и у вас есть похожее желание, давайте поболтаем в личке)
6036 

27.12.2020 17:23

Эдуард Лимонов «Это я, Эдичка» ЭМИГРАЦИЯ, ЭРОТИКА, ЭГОИЗМ, ЭСТЕТИКА, ЭРУДИЦИЯ...
Эдуард Лимонов «Это я, Эдичка» ЭМИГРАЦИЯ, ЭРОТИКА, ЭГОИЗМ, ЭСТЕТИКА, ЭРУДИЦИЯ, ЭСТАМПЫ «В общем, он был по всему, что называется в России, — ебарь. Такие люди и художниками становятся, чтобы с помощью свободной профессии легче было затаскивать женщину в постель». Затащил меня в постель Эдичка этой книгой, да так, что никого другого уже читать не хочется. Что же тут есть, господа, в этой истории, которая, конечно, 18+, но я рекомендовала бы ее как учебник по воспитанию чувств лет, ну, с 16?: Пособие по эмиграции, искусство стильной бедности, местами сатирическое репортажное эссе обо всех политических течениях — и очень романтичный на мой вкус роман. Злейшая, остроумная поэзия этой прозы, которой никак не спрятаться за грубостью и наготой — даже оголенностью ее героев, не смыть поэзию жидкостями их тел. «Секс сексом — ебись с кем хочешь, но душу-то мою зачем предавать?» Вообще порнографичность здесь органична, как бы белопальтово эта фраза не звучала, ведь книга же про любовь: Любовь и нежность к женщинам, прячущаяся за ненавистью к Женщине. Номинально сюжетная нить, связывающая эту прогулку загорелого Эдички через 300 Нью-Йоркских улиц — расставание с женой, прекрасной Еленой, и желание убить, отомстить, растоптать — неважно, ее или себя. Но ведь именно Женщина сделала из мужчины поэта. «Белочка, глупышка, сучка» — чеховская почти риторика в отношении любимой; эти неповторимые, не применимые ни к одной другой ласковости. Любовь к себе на грани хвастовства — позволяет преодолеть и смущение, и отвращение от всей невыносимости бытия — когда ты так молод и красив, стоит ли переживать, что ты обнимаешь бродягу в затхлой подворотне? Описания нарядов, та важность, которую человек, любящий обычно играть словами, играть с читателем, придаёт описанию своей одежды — из главы в главу, «изумительный белый жилет», чёрный платок, ботинки на каблуках — почти набоковское такое любование собой (тот мог в дневниках страницами описывать свой «аутфит» вплоть до цвета носков). «...я носил и ношу туфли только на высоком каблуке, и в гроб, если таковой будет, прошу положить меня в каких-нибудь невероятных туфлях и обязательно на высоком каблуке» — а как положили, интересно мне? Неизвестно и никогда уже не будет известно, что из этого автобиография, а что мистификация и поэзия, но есть легчайшая подсказка от автора — «то, что сравнивается с детством, не может быть ложью» — и эти детские битые стёкла, водка, Харьков, волейбол — это настоящее? Вот это, что вылезает в ночные смены официантом в отеле или за распитием бренди в перерывах работы грузчиком? Щемящая, очень-очень гордая неприкаянность, инаковость: нежелание быть ни русским мучеником на чужбине, ни интеллектуалом-журналистом эмигрантской газеты, ни левым, ни правым, ни богатым, ни деловитым — только любовь. Ну и напоследок — описания похмелья (а ради чего ещё мы тут собрались)— ох, как хороши эти описания в главе про Розанну!.. Представьте себе прямо сейчас самое тяжелое похмелье, которое на вас обрушивалось, а потом представьте, что с этого вот похмелья вы делаете полную генеральную уборку в квартире, где всю ночь веселились до — и при этом наливают вам на опохмел не хорошее охлаждённое испанское сухое, а дешевое и тёплое розовое из большой бутыли. Короче говоря, если бы Батай, Набоков и Буковски организовали бы литературную групповуху и позвали бы подглядеть Ерофеева с Довлатовым, получилась бы проза Лимонова — и то он выдумал всё за них в вопросах чувственности. Эта книга однозначно вошла в список моих любимых и никуда оттуда больше не денется. Кому читать: тем, кого я не испугала, но привлекла этим отзывом Что пить: ох. Пожалуй что холодной-холодной, прям ледяной водки, и внезапно с утра (но только если ночевали не дома, и не больше двух стопок)
6001 

21.08.2020 23:22

Майкл Шейбон «Потрясающие приключения Кавалера и Клея» ЛЮБОВЬ ОТКРЫВАЕТ ВСЕ...
Майкл Шейбон «Потрясающие приключения Кавалера и Клея» ЛЮБОВЬ ОТКРЫВАЕТ ВСЕ ЗАМКИ Люблю женщин, из которых постоянно что-то сыпется: заколки, окурки, идеи, смех, хлопушки, воздушные змеи, осколки разбитых сердец. Женщин, что умеют вкусно готовить, самозабвенно творить и окружать себя миллионом предметов, вылепливая эстетику из созданного ими хаоса. Женщин, что с виду богемные блудницы, но в душе их живет большая еврейская мама, и ее объятья всю жизнь распахнуты всем. И хоть, как мы видим из названия, огроменный-во-весь-отпуск- роман Майкла Шейбона вовсе не для Розу Сакс, описанную мной выше, а про Джо Кавалера, Сэма Клея и приключения, созданные ими на бумаге, начала я именно с Розы, как сердца этой истории. Поскольку Шейбон ещё на полюбившемся мне «Лунном свете» доказал, что писатель он слегка отстранённый и мужской, мальчишеский даже. И сюжет же весь про это: на всю жизнь дружба, уважение и партнёрство, история американского комикса через краткий экскурс в историю фокусов, никуда без войны и эмиграции. Но 700 страниц дружеской саги никуда не годились бы без музы, поэтому ещё раз поблагодарю автора, что он дал мне Розу Сакс, немало скопировав в ней с айнрэндовской Доминик Франкон, но таковы уж архетипы, много нового к ним не прилепить. Что ещё тут хорошо (кроме правда очень затянутого объёма): • Как строятся некоторые главы, будто стрип в графическом романе (начинается описание, и непонятно, описание ли это жизни героев, или сюжета комикса, и комиксовые, выдуманные черты впархивают в повествование постепенно). • Очень силён дух Нью-Йорка 50-х— выйти на Манхэттен и перехватить сэндвич или сигарету, бармен не нальёт тебе, если ты ему не понравился; постепенная смена стилей и эпох — в музыке, одежде, развлечениях, потреблении информации Кому читать: трудоголикам, фокусникам, мальчишкам Что пить: не с сюжетом, но со столь эффектной героиней этой книги увяжу я потрясающий полусухой рислинг от «Усадьбы Перовских», что я давеча попробовала; рислинг этот вам необходим, чтобы ощутить чуть бензиновое жаркое легкое летнее опьянение, на вкус он как прогулка по большому городу, в конце которой любимая женщина, только что поев устриц и освежив помаду, легко и коротко вас поцеловала, ничего этим не обещая. Что почитать после (из моего списка «хочу прочитать»): не сломать мою страсть к толстым американским сагам, поэтому на очереди «4321» Пол Остера — в ней аж 866 страниц
5960 

13.09.2020 15:29

Алексей Поляринов «Центр тяжести» ВЕЛИКАЯ РУССКАЯ СТЕНА Ну ведь могут же...
Алексей Поляринов «Центр тяжести» ВЕЛИКАЯ РУССКАЯ СТЕНА Ну ведь могут же, могут, что за радость — книга, написанная как будто для меня — первая мысль, а вторая — я совершенно не могу о ней рассказать, не клеится отзыв, рассыпается на детали: Первая деталь — молодой российский автор, плотный сюжет, чистый язык, ум без снобизма, юмор без пошлости, отсылки без цитирования. Автор прославился как «внимательный читатель» и как переводчик «Бесконечной шутки» Уоллеса (на толстое тело которой я малодушно смотрела год, а потом продала к чертям на авито, жалею теперь очень). Когда читатель становится писателем, то торопится в первой же книге вывалить весь свой багаж знаний: смотри, тут и Сервантес, и Диккенс, и Сэлинджер, а ещё Барнс и Тарт, и немножко Стивена Кинга — вооот сколько я всего прочитал (но я уже заметила выше, делает он это тонко и без снобизма, хотя все равно нарывается на похвалу). Вторая деталь — не проставить тег этой книге, не навесить ярлык. Роман начинается как очень странные дела в русских девяностых, перескакивает через лето взросления — перетекает даже, прямым течением, рекой времени и превращается в причудливую мультижанровую сказку. «Киберпанк» — шепчутся рецензенты, поставившие 4 звёздочки, «политическая сатира» — гневаются оценившие книгу на 3; «каша какая-то бесконечная» — заканчивают самые недовольные. «Я живу на этом свете достаточно, тринадцать долгих лет, и уже успел понять: взрослым плевать на то, какой ты есть там, внутри, это неважно, — главное, чтобы ты был объясним» — говорит Петро, один из главных героев, и пожалуй что эти слова можно отнести к читателям — вот, читатель, тебя удивили, насыпали тебе гору сказок и немножко попугали, а ты хочешь сделать эту книгу объяснимой, каталогизировать ее в своей голове — будь же ребёнком в данном случае, посмотри внутрь, наслаждайся. Высший смысл текста — не быть понятым, пишут немецкие филологи, но доставлять удовольствие самим процессом чтения. Деталь третья, уже тоже отмеченная выше — очень плотный сюжет. За 480 страниц, которые пролетают на одном дыхании, повествование идёт от лица трёх героев: вот Петро, который умеет крякать как пьяный селезень, мамина надежда на воплощение своих нереализованных мечт, умеет назвать число пи до какого-то знака после запятой, тщательно это скрывает (чтобы не превратиться в своего отца, внешне — неудачника-математика) и становится журналистом. Вот Егор, у которого ещё больше знаков после запятой, он младший брат, но становится Большим братом, придумав и внедрив нейросеть, следящую за всеми россиянами — этакий мистер Робот наоборот, вундеркинд, заглушающий мораль морфином. Вот Марина, сводная сестра, человек-травма, человек-тень, Бэмби с пластидом в рюкзаке. Россыпь других героев, и у каждого свой интерес — писательство, высшая математика, фотография, генетика, синхронное плавание, судьбы России... И нет конца этой истории, что верно, то верно — после эпилога хорошо бы пост и пост пост эпилог — автору точно есть, что ещё сказать. «В целом все очень и очень неплохо, только я так и не понял, куда пропало третье озеро» — точнее (и главное — короче!) чем я, отрецензировал книгу кто-то на Livelib. Кому читать: таким молчаливым и уставшим-уставшим от работы мальчишкам Что пить: не сладкий и немножко нагревшийся портер, но не больше двух бокалов
6054 

06.11.2020 15:03


​​В последнее время как-то вокруг много кто советовал посмотреть фильмы Анны...
​​В последнее время как-то вокруг много кто советовал посмотреть фильмы Анны Меликян, и я решил приобщиться (очень странно, что раньше даже её ФИО как-то проплывало мимо внимания, совершенно в голове никаких ассоциаций не было). И вот посмотрел пару-тройку короткометражек, а заодно и один из ранних фильмов («Марс»): ну что тут сказать, и правда чудесно, такого кино – светлого, с вечными чудаками в персонажах – очень как не хватает нам сегодня. Мне вот интересны, конечно, в первую очередь всякие детальки. К примеру, в короткометражке «Такое настроение, адажио и небольшой фрагмент из жизни девушки Лены» спор двух киргизов-коммунальщиков о красоте и вечности классической музыки – это же такая ироничная аллюзия на Равшана-Джамшута из «Нашей Раши»? Ну прикольно, конечно, если так вдуматься, обыграть идею из трешового говно-шоу по серьёзу в хорошем фильме. Или вот там, в перебивке этой сцены с киргизами, в кадре появляется трамвай с такой рекламной надписью на боку – «Еврейский музей», а из окошка трамвая выглядывает дама в возрасте совершенно такого старо-интеллигентского еврейского типажа, как будто точно вот еврейский музей везёт в себе осколок старой жизни. Понятно, что, скорее всего, всё это случайности совершенные, но чертовски клёво всматривать призрачные символы в сценки именно таких камерных фильмов. Один из «вгиковских» фильмов Меликян, сделанных в качестве курсовой работы, «Полетели» – это вообще как будто вольная фантазия на тему советского кино. Натурально, «Гостья из будущего», перенесённая в реалии отнюдь не мрачных, а сюрреальных, в пейзаже до скрежета зубовного знакомых панелек 90-х годов. Там даже один из главных героев, десятиклассник, который нафантазировал себе роль инопланетянина, в одной из сцен двигается под стать роботу Вертеру, будто вынутого из коридоров Института времени, – вот это что, сознательно так сделано или я опять вижу специально? Ну и весь фильм чудо как хорош, в каждом кадре. В общем, Меликян, конечно, очень приятное открытие в отечественном кинопроме, буду смотреться все её фильмы потихоньку.
6037 

16.12.2020 17:00

«Куда ты пропала, Бернадетт?», Мария Семпл «Допустим, тебе вручают подарок, ты...
«Куда ты пропала, Бернадетт?», Мария Семпл «Допустим, тебе вручают подарок, ты его открываешь и видишь, что это роскошное бриллиантовое колье. Сначала ты вне себя от радости, бегаешь по потолку и просто счастлива. Назавтра колье тебя тоже очень радует, но уже не так. Через год ты на него смотришь и думаешь: «А, это старье». С негативными эмоциями то же самое». Би пятнадцать лет и она живет в такой семье, где папа работает в Майкрософт, его TED talk собирает миллионы просмотров, а детская прихоть о поездке в Антарктиду с полпинка воплощается в реальность. Только вот мама в этой семье ведет себя странновато, а потом и вовсе пропадает при непонятных обстоятельствах. Мое настроение, пока я слушала роман, менялось с каждой его частью. В первой части я никак не могла понять, зачем мне вообще все это рассказывают: какие-то ссоры домохозяек из-за школьного комитета, планирование детских каникул и все в таком духе. О том, что героиня по имени Бернадетт пропала, нам рассказывают почти сразу же – но потом очень долго подводят к самому моменту исчезновения и рассказывают, что вообще произошло. Во второй части я сочувствовала всем героям по очереди и гадала, кто из них на самом деле сходит с ума. В конце третьей части – чуть не закричала в голос «Я так и думала!» , на четвертой начала хихикать, ну и дальше уже с бóльшим интересом следила за происходящим. «Сиэтл – единственный город, где, ступив в говно, ты думаешь: «Только бы собачье, Господи, только бы собачье!». «Куда ты пропала, Бернадетт?» - роман эпистолярный, и очень любопытно, как эта форма изложения расцветает в современных реалиях: сегодня люди почти не пишут бумажных писем, зато обмениваются тоннами емейлов, факсов, получают горы рассылок и без конца переписываются в мессенджерах. Собственно, из всего этого и состоит история, лишь изредка сопровождаемая комментариями Би, главной рассказчицы. И за счет этого мы сразу получаем видение ситуации с разных точек, когда одни и те же события каждый из героев описывает по-разному, и сложно понять, кто из них прав, кто врет, а кто не в себе. По синопсису я ждала чего-то вроде «Исчезнувшей», и это было ошибкой. «Бернадетт» - совсем другой роман, ироничный, комический, посмеивающийся над происходящим. Например, над тем, как сотрудники Майкрософт воображают, что их компания все еще №1 в мире, и при этом мечтают об айфонах. Еще там есть забавная героиня Су Линь, которая состоит в обществе ЖПЖ, помогающем жертвам абьюза – вроде бы актуалочка, но члены общества только и делают, что разрабатывают аббревиатуры для любого своего шага, а сама Су Линь видит жертву абьюза практически в любом человеке. Смешно перестает быть, когда доходит до описания переживаний Бернадетт. Ну то есть, местами ее странности тоже выглядят комично, но в целом история человека, оказавшегося не на своем месте, страдающего социофобией и падающего в депрессию у меня вызывает только сопереживание – и у автора, кажется, тоже: «Беспричинная тревога снедает меня, вытягивая последние силы, я чувствую себя машинкой с подсевшей батарейкой, что с безнадежным жужжанием бьется и бьется в одном и том же углу. Значит, завтра днем мне снова не хватит сил. Но я продолжаю лежать и прислушиваться, как они сгорают, а вместе с ними сгорает надежда прожить завтрашний день с пользой. Прощай, мытье посуды, прощай, поход в магазин и в спортзал, прощайте, планы перетащить в гараж мусорные баки. Прощай, простая человеческая доброта. Я просыпаюсь мокрая, как мышь. Приходится ставить у постели кувшин с водой, не то умру от обезвоживания». Но в целом это, конечно, легкое чтение – с парочкой неожиданных поворотов, невероятной развязкой и счастливым финалом. Скорее на один раз, но не лишенное глубины. Роман попал в список бестселлеров The New York Times, а еще по нему сняли фильм с Кейт Бланшетт в главной роли.
6053 

27.11.2020 11:02

«Дом на краю света», Майкл Каннингем «У нас не было ни дома, ни мыслей, как...
«Дом на краю света», Майкл Каннингем «У нас не было ни дома, ни мыслей, как быть и что делать с этой мучительной любовью, выламывающейся из всех общепринятых рамок». Бобби и Джонатан растут вместе в Кливленде, потом перебираются в Нью-Йорк и знакомятся с Клэр. Постепенно оказывается, что все они друг другу гораздо больше, чем просто друзья: они поселяются втроем и старательно убеждают всех (и, главное, самих себя), что теперь они семья. Этот роман оказался для меня примечателен двумя вещами. Во-первых, он мой ровесник. Во-вторых, - а такое бывает правда, правда редко - после его прочтения я вообще не знала, что сказать и о чем написать этот пост. Я безумно люблю «Часы» Каннингема, причем как в виде книги, так и в виде фильма. Такой же сильной любви к «Дому» у меня явно не возникло, и я от этого даже как-то растерялась. Потому что роман-то вроде хороший, и Каннингем в нем тот же – с прекрасным языком, острой наблюдательностью и множеством отзывающихся мыслей (шутка ли, я выписала целых 3 страницы цитат из книги!), но вот любви у нас не вышло. Отчасти, мне кажется, это не про отношение мое к книге, а про отношение к героям. Они чудесно написаны, каждый со своей историей, со своим поиском и переживаниями. Очень разные, но что-то их сблизило и свело вместе, и вот в этой необычной семье они пытаются решить каждый свои проблемы. Дело, конечно же, не в самом менаж а труа – с этим вообще никаких вопросов, будь каждый из его участников счастлив. Но меня не оставляет неловкое, неприятное чувство, что эта семья для них совершенно не работает, что они остаются в ней лишь потому, что не могут придумать ничего лучше. С одной стороны, это ведь тоже такая жизненная история. Но от этого, наверное, только еще более дискомфортно наблюдать за героями – слишком уж реалистична их потерянность. «Его беспокоила твоя бездомность, потому что он не мог себе представить, как это можно быть счастливым и при этом ни к чему не привязанным. Но мне было бы очень обидно, если бы недостаток воображения твоего отца лишил широты твою собственную жизнь. Тем более после его смерти». В общем и целом, это такое большое размышление о семейных отношениях, о том, как отношения родителей друг с другом и с нами определяют наши взгляды на устройство семьи; о попытках следовать каким-то стандартам – и о попытках ломать их, и о том, что ни то ни другое не приносит счастья. Единственная героиня, за которую радуешься, - Элис, мать Джонатана. Часть романа рассказана ее голосом, у нее своя непростая история, и она, в отличие от главных героев, находит себя и ту жизнь, которой ей всегда хотелось, хоть и в немолодом уже возрасте. «Я хотела сказать ему, что мертвым мы должны еще меньше, чем живым, и что наша единственная, хотя и весьма сомнительная, возможность счастья – в безусловном приветствии перемен. Но я не смогла этого выговорить».
5978 

10.12.2020 10:51

Чимаманда Нгози Адичи, «Половина желтого солнца» «Мне говорили, что биафрийцы...
Чимаманда Нгози Адичи, «Половина желтого солнца» «Мне говорили, что биафрийцы сражаются как герои, но теперь я знаю, что герои сражаются как биафрийцы» 1960-е годы, Африка. Нигерия только-только стала независимым государством. И, как и многие молодые африканские страны, была образована искусственно, без учета этнических, религиозных и языковых особенностей людей, в ней проживавших. Как итог, в 1960 году страну населяло 60 миллионов человек, принадлежавших к 300 (!) разным этническим и культурным группам. Большую часть населения составляли три группы: исповедующие ислам полуфеодальные хауса-фулани и продемократические игбо и йоруба, среди которых было много христиан. Во взглядах и интересах они, мягко говоря, не сошлись, и прогрессивные игбо стали бороться за независимость. Все это вылилось в кровавую Гражданскую войну (1967-1970) со страшным геноцидом и голодом. В ходе войны игбо провозгласили собственное государство Биафра, которое, правда, почти никто не признал. Через три года игбо капитулировали, Биафра прекратила существование. Чимаманда Адичи родилась в Нигерии в 1977 году, в семье игбо. Ее родители работали в Университете Нигерии в Нсукке (там же, где работает один из главных героев романа), а во время войны семья потеряла практически все. Неудивительно, что в своем романе писательница решила описать эти ужасные события. И это все, безусловно, очень важно и познавательно: до прочтения книги я знала о Нигерии только то, что она есть, а теперь вникла немного в историю этой страны. Проблема в том, что писательница, похоже, рассчитывала, что ее читатель уже достаточно подкован в истории Нигерии. Мне постоянно не хватало контекста происходящего в романе, приходилось без конца лезть в Википедию, чтобы понимать, на фоне чего происходят бурные словесные перепалки и не менее бурные романы героев. В той части, где начинается война, очень сложно понять, кто воюет с кем, а главное, за что. Есть только полное ощущение хаоса и разрухи. Роман, вероятно, и не ставит себе целью глубокую рефлексию политических событий, он просто описывает жизнь нескольких героев. Но если произведения в подобном жанре отлично читаются, когда герои живут в более близких и знакомых нам исторических реалиях, то здесь из-за малоизвестности событий на фоне и личные переживания героев воспринимаются сложновато. Очень не хватает в тексте красочных описаний, позволяющих нарисовать в голове картинку этого далекого мира. Описаний не хватает, зато очень, ОЧЕНЬ много слов на языке игбо. Прописанных прямо латинскими буквами, и к каждому слову идет сноска с переводом. Примерно на десятом слове я задолбалась нажимать на сноски. И знаете что? Если не узнавать перевод этих слов, понимание прочитанного вообще никак не страдает. В целом, мне кажется, что роман вышел слишком плоским для такой большой и пафосной темы: весь мир в нем черно-белый, плохие нигерийцы и благородные биафрийцы, обилие штампов и лозунгов, в том числе в репликах героев. Сами герои словно с наклеенными ярлычками: Кайнене – деловая и резкая, Оланна – красивая и добрая, Оденигбо – умный и благородный, и нет за этими ярлычками никакого двойного дна и глубины. Темп романа тоже получился не совсем ровный: повествование то тянется, то несется вперед, нам могут на двух страницах рассказывать, как герой идет в гости, и рассказ вроде не окончен, но в следующем абзаце уже прошел месяц и происходят вещи, никак не связанные с предыдущим рассказом. Короче, вывод такой. Если любите читать художку о разных странах, этот роман попробовать можно. В конце концов, он входил во всякие там топы и завоевывал призы. Читается быстро. Опять же, проблематику поднимает важную. Но вот стала бы я его дочитывать, если бы не книжный клуб? Не уверена.
6028 

19.12.2020 16:13

Дэвид Фостер Уоллес “Короткие интервью с ублюдками” (1999) Многие знают этого...
Дэвид Фостер Уоллес “Короткие интервью с ублюдками” (1999) Многие знают этого автора по жирнющему роману “Бесконечная шутка” (в моем издании 1079 страниц). Многие знают, что эта эпохальная книга написана только для того, что впечатлить одну девушку, как признавался сам автор. Уоллес повесился 12 лет назад, когда его организм выработал резистентность к антидепрессантам. Новые издания и настоящая слава приходят к автору только сейчас. “Короткие интервью с ублюдками” представляют собой сборник пронизывающих и злых рассказов. Уровень искренности, который показывает автор, не встречается даже среди старых друзей, просидевших до утра на кухне за выпивкой и разговорами. Друзьями мы, как правило, дорожим, поэтому подчас боимся их переоценки нас. Уоллес это хорошо понимает и идет еще дальше, до уровня случайных попутчиков в купе. Вы расскажите друг другу самые важные истории, истории, где вы были лучше всех или повели себя как мразь, но это жизнь, это случается, это пройдет. Книга непростая и мрачная, но неповторимая, как первый поцелуй с дементором. Главная ее заслуга и экспириенс от чтения в другом: дать возможность простить себя. Уоллес в этой книге кроме локальных проблем героев исследует саму искренность. Может ли быть новая искренность после постмодерна? Будет ли это возврат к античности или вторая серия? Можно ли быть больше, чем голым? Автор на личном примере не дает ответа, потому что его персонажи тянут этот вопрос в разные стороны, отчего он рвется, как при четвертовании. Почему так не могла сделать веревка под весом его тела? 8 из 10.
6010 

01.03.2020 21:04

Ивлин Во “Мерзкая плоть” (1930) До романа “Мерзкая плоть” я вообще не был...
Ивлин Во “Мерзкая плоть” (1930) До романа “Мерзкая плоть” я вообще не был знаком с творчеством Во. Автора мне посоветовали, книгу выбрал по названию. Но между началом и концом романа произошло одно событие, которое помогло мне понять, что к чему в этой книге. Я случайно увидел в твиттере скрин из какого-то нового фильма с Алексеем Подольским. Он редко снимается, но сыграл в паре лент, которые я очень люблю (Пыль, Шапито-шоу). Глядя на его фильмографию, я ностальгически ткнул в Generation П, а потом случайно посмотрел целиком уже в 3 раз. К Пелевину мы еще вернемся, теперь про книгу Во. “Мерзкая плоть” начинается очень хаотично. Во накидывает реплики героев как ингредиенты в тот самый плов из детской считалочки. Все они плывут на корабле в Англию. Кого-то тошнит, кто-то заигрывает с кавалерами. Невозможно понять, за кем стоит следить, а кто нужен для массовки - героев много и они крайне болтливы, да еще ангелы эти. Впрочем, это относительно быстро заканчивается и понемногу начинает проступать более традиционная форма. Во показывает, что такое Англия после Великой войны, а мы знаем, что будет еще и Вторая, отчего персонажи становятся похожи на бабочек, которым недолго осталось. Люди не могут надышаться жизнью, поэтому стараются успеть везде - от этого часто выглядят смешно и глупо. Это пир после чумы, когда все свято уверены, что она не вернется. Тем не менее, портретные зарисовки Во остаются сатирическими и не переходят на поле сарказма, поэтому сейчас книга может показаться несколько беззубой. Что такое “мерзкая плоть”? В Generation П была такая история про 30 птиц, которые должны были найти царя птиц - Симурга. Пройдя множество испытаний, 30 птиц узнали, что слово “Симург” и означает 30 птиц. Примерно за этим, как мне кажется, Во нужно было столько героев. У него нет цели раскрывать персонажей и находить в их детстве какой-то травмирующий опыт, чтобы объяснить, почему они такие. Ему было нужно целое полотно, на котором каждый, если не Дориан Грей, то Александра. 7 из 10
6034 

08.05.2020 10:19


Ханья Янагихара “Маленькая жизнь” (2015) Когда я слышу, что Ханья Янагихара...
Ханья Янагихара “Маленькая жизнь” (2015) Когда я слышу, что Ханья Янагихара является продолжательницей традиций классической литературы, наследницей Моэма и Толстого, почему-то представляю, как она порет крестьян на псарне. Это происходит не потому, что Тишка не разбудил барыню к обедне. То есть, не потому, что причинно-следственные связи привели его спину к паре “горячих”, а потому, что Ханья может делать со своими героями все, что угодно, чтобы выдавить слезу. Роман “Маленькая жизнь” охватывает огромный отрезок жизни четырех персонажей, которые познакомились еще в годы обучения в колледже. Первая половина книги рассказывает о становлении героев, как они потрошили кооператоров с друзьями на Рижской и выбивались в люди. Эта часть сделана на добротном уровне, а Ханья показывает себя тонким психологом. К тому моменту, как эта секция условно заканчивается, можно было бы поставить точку во всем романе, но Янагихара не из тех, кто уходит из казино в одежде. Она продолжает наворачивать все более монструозные события и раздувать роман по объему ненужными подробностями. События эти преимущественно связаны с одним персонажем из четверки - Джудом, чью историю мы по крупицам собираем в романе. Если вы думаете, что остальная заявленная троица примет активное участие в дальнейшем повествовании, то нет (кроме Вильяма). Если вы думаете, что Ханья пойдет по пути раскрытия персонажей через других, то тоже нет. Ханья пойдет на очередные пытки, чтобы выжать эмоции. Возможно, будь у писательницы менее классическое чувство языка, это бы читалось не так явно, но в какой-то момент философские построения Янагихары натурально превращаются в мемы: у тебя есть 5 рублей, собери себе идеального парня: 1) умный - 4 рубля 2) красивый - 3 рубля 3) заботливый - 3 рубля 4) смешной - 2 рубля И вот в чем вопрос вселенной и всего такого: как жить-то, если не получается найти все в одном человеке? Одной из главных тем в книге можно считать тему сексуального насилия, в том числе - в отношении детей. Ханья не то чтобы раз за разом смакует подробности, но нагнетает, потому что может. Нужно ли это сюжету, чтобы полнее раскрыть мысль, что травматический опыт прошлого может влиять на будущее - нет, вряд ли. Вторая часть произведения почти полностью выламывает заслуги первой еще и неожиданно взявшимся богатством персонажей. Автор захватила огромный промежуток жизни героев по времени, но забыла прописать в них чекпоинты, например, как героям удалось перейти от работы официантами, к покупкам недвижимости. На мой взгляд “Маленькая жизнь” неплохой роман, который тяжело болен избыточностью. Автор почти 700 страниц формата А4 пытается показать довольно простые вещи, что и 2+2=4, и 3+1=4, но почему-то надеется каждый раз вызывать восторг у аудитории. Положение могла бы спасти развитая система образов, но половина героев оказываются картонными. Все, что я могу сказать после убитого месяца на книгу: meh из 10.
5982 

24.10.2020 13:29

Алексей Поляринов “Риф” (2020) Хорошо помню ощущение после прочтения первой...
Алексей Поляринов “Риф” (2020) Хорошо помню ощущение после прочтения первой книги Поляринова “Центр тяжести” (https://t.me/siniezanaveski/150). Роман мне понравился, но не хватило определенной целостности, как в те года, когда между майскими праздниками закрадывается слишком много рабочих дней. Книга слишком часто переключала героев, а то и вовсе срывалась на вставные истории, которые растаскивали общий замысел в разные стороны. Тем не менее, Поляринова хотелось читать дальше. Тот факт, что вторая книга автора вышла всего через ~1,5 года меня одновременно и приятно удивил, и насторожил. Я просто не поверил, что за такой короткий срок можно проработать материал также качественно, как в дебютнике. Первые обзоры буктьюберов подтверждали мои опасения, но потом я вдруг вспомнил, что большинству из них еще портфель на завтра собирать и математичка дура, а эта метафора вообще не про возраст по паспорту, поэтому успокоился. Как и первая книга Поляринова “Риф” имеет несколько рассказчиков и таймлайнов, которые сплетаются в суровом настоящем. Роман во многом посвящен устройствам сект и культов, механикам привлечения и оставления внутри закрытых систем. Когда впервые упомянули имя Джима Джонса, захотелось передать привет группе Skynd, которые недавно спели об этом парне, что уговорил одной проповедью 918 человек принять яд. Навести мосты и установить контакты помогает не только причинно-следственная связь, но и продуманная система символов. Вымышленный северный город Сулим полон легендами, которые как будто устанавливают правила даже для людей, бьющих татухи по типу “My Life, My Rules”. Северный фольклор подан по большей части в форме пересказа, упоминаний в диалогах, поэтому из общего повествования не выбивается, как в прошлой работе. Автор рассказывает историю американского профессора-антрополога и его паствы, который сбежал в Россию и основал секту “Чаща” с манящей идеей в основе: прошлое можно отредактировать. Не просто замести мусор под кровать, а сделать так, чтобы окружающие никогда на него не наткнулись — они ведь такие же члены общины. Идея привлекательная и живучая, потому что не только персонажам романа есть, что спрятать — и тем, кто оказался в секте, и тем, кто в нее попал, но и целым странам, которые принимали решения о сокрытии дефектов на атомных станциях или расстрелах рабочих. “Риф” — это такой калейдоскоп. Вы поворачиваете трубу, и события выглядят разрозненными историями пусть и из похожих блоков. Еще раз — и они выстраиваются в парад планет, где каждое событие из настоящего имеет свой прообраз в прошлом. От ямы с лягушками, в которую в начале падает одна из героинь, до ямы в “Чаще” для грешников. От вмерзших динозавров в первых абзацах, до встречи в музее археологии. Наблюдать за развитием этих связей достаточно интересно, но даже без анализа деталей и символов, Поляринов говорит сверхнужные вещи. Мне по-читательски приятно, что ко второму роману автор так вырос. 9 из 10 P.S. После прочтения включите старенький клип Unkle и Тома Йорка “Rabbit In Your Headlights”.
5963 

06.12.2020 14:44

​​​​Ставьте своих героев перед тяжёлым моральным выбором:

• Спасти автобус с...
​​​​Ставьте своих героев перед тяжёлым моральным выбором: • Спасти автобус с...
​​​​Ставьте своих героев перед тяжёлым моральным выбором: • Спасти автобус с детьми или любимую девушку; • Пожертвовать собой, чтобы человечество нашло лекарство от вируса или спрятаться и прожить в страхе всю оставшуюся жизнь; • Отдать себя науке или посвятить время семье... Здесь нет правильного выбора, и оттого выбор героя всегда будет резонировать со мнением читателя. Мы не делим деяния персонажа на чёрное и белое, не говорим читателю, что правильно, а что нет, а ставим его перед фактом действия персонажа. Во-первых, такой конфликт будет держать в напряжении, во-вторых, герой не будет выглядеть однобоким, добряком или плохишом, и в-третьих, ловим читателя на крючок. При любом раскладе читатель будет сопереживать персонажу, попавшему в столь трудную ситуацию. литприёмы https://telegra.ph/file/b02d87412716b169b7f41.jpg
5990 

13.11.2020 09:38

​​Я всегда с собой беру...

Когда я пишу, то представляю себя режиссёром, либо...
​​Я всегда с собой беру... Когда я пишу, то представляю себя режиссёром, либо...
​​Я всегда с собой беру... Когда я пишу, то представляю себя режиссёром, либо оператором фильма. Представляю себе, где должна проходить сцена, как она должна выглядеть, что должны делать герои. Всё под стать настроению, тематике кадра. Если мне надо подчеркнуть определенный настрой, я беру в руки камеру и вмешиваюсь в съёмочный процесс. Помните про синие занавески? Многие считают, это чем-то из области СПГС (синдром поиска глубинного смысла), и конечно же, синие занавески могут быть просто синими занавесками, но часто автор акцентирует внимание на определённых деталях не просто так. Если мне надо показать напряжённое молчание, я беру камеру и крупным планом снимаю, как в тишине об окно бьётся жирная муха или жужжит лампа дневного света. Освещение, скорее, будет холодным, герои будут отстранены, кто-то из них будет хрустеть костяшками, держать руки в карманах или покусывать губы, кто-то может сложить руки а замок. Я беру камеру и блуждаю по комнате в поисках того, что послужит визуальным подтверждением внутреннего состояния героев. При следующем просмотре какого-то фильма понаблюдайте, как авторы используют цвета, освещение, предметы в сцене, чтобы показать настроение. Это проще, чем выуживать подобные моменты из литературы. Вся прелесть этого приёма показать, а не рассказать, но дело в том, что у писателя есть ещё один инструмент, которым часто злоупотребляют. Мы запросто можем забраться в голову одного из персонажей и прочитать его мысли: боится он, страдает или не знает, как сообщить о печальном известии. Там, где фильму приходится довольствоваться лишь внешними проявлениями и зачастую это идёт на пользу, писатель может пуститься в описания унылых мыслей и внутренних рассуждений. Иногда персонаж просто говорит: «Мне плохо» там, где можно показать его состояние с помощью его же субъективного восприятия, прибегая к авторскому сравнению или аллюзии, например: «Лёша всегда любил дождь, но сейчас, глядя на мокрый асфальт, томное небо и стремительные ручьи, стекающие к ливнёвкам, ему хотелось плакать». Или же можно показать обстановку его дома: «Грязная комната, опрокинутая бутылка виски с засохшими бурыми каплями на столе, гнилое яблоко, что лежит тут уже неделю. Пора бы выбросить, но Лёша просто смотрел и видел в этом яблоке себя». Тени, освещение, ракурс. Всё это важно. С какого ракурса вы снимаете? Снизу или сверху? Герой просто стоит или нависает над другим персонажем? Он в тени украдкой или на ярком солнце? На чём камера делает акцент? На дрожащей руке? На том, как он теребит пальцами пуговицы на рукавах? А время дня? Закат и рассвет — часто используют в романтических сценах. Но каково будет удивление, если героиня бросит героя в такой миг, хотя до этого они почти каждый день любили наблюдать на берегу моря, как садится солнце. Здесь в игру вступает контраст. Для восприятия героя закат станет символом страданий и унижения. И будет символично отдалить камеру и показать, как герой остаётся в одиночестве на пустынном пляже. Я снимаю крупным планом особо эмоциональные сцены, но отдаляю камеру, когда надо показать масштаб события. А в голову персонажа внедряюсь лишь когда без его мыслей не обойтись, чтобы объяснить, узнать точку зрения героя, подчеркнуть важность события его личным виденьем. Здесь важно держать баланс, сменять точку зрения, но только между сценами, а не смешивать в кашу все эти приёмы. Помним, что прыгая из головы в голову в одной сцене, мы нарушаем фокал, целостность картины. Портим интригу, выдавая мысли сразу нескольких персонажей, а в самых запущенных случаях — сбиваем читателя с толку. Пусть герой ошибётся, увидя в собеседнике не ту эмоцию, это даже пойдёт на пользу, добавит сцене таинственности, а герой тем временем будет гадать, правильно ли он прочёл собеседника или нет. Я — режиссёр в своём воображении. писательство https://telegra.ph/file/585042ce6b7811fdc163b.jpg
5978 

21.11.2020 09:17

Аналитика моего творчества, часть 4 В прошлом выпуске: «Буду писать по две...
Аналитика моего творчества, часть 4 В прошлом выпуске: «Буду писать по две алки в месяц». В этом: «Одна алка, слава богу хоть одна!» Итак, я продолжаю писать свой роман, но меня сильно тормозит редакторская работа — наверняка вы заметили, что постов стало меньше, да и этот появился спустя 9 дней после окончания месяца (обещаю исправиться). Сейчас занимаюсь крупным проектом. Если вкратце, то чеченец, переживший в детстве войну, написал сборник рассказов. Можно сказать, что это скорее этакие "сочинения", которые мне нужно превратить в полноценное художественное произведение (как закончу, расскажу подробнее). Я немного слукавлю, если скажу, что времени на своё творчество у меня не остаётся, но вот творческой энергии крайне мало для того, чтобы полноценно вести два проекта. Отсюда и недовольство собственной эффективностью — внутренний конфликт с самим собой. Что ещё хочется сказать, заметил, что в моментах, где прописал план недостаточно тщательно, повествование начинает провисать и тормозить. Вместо сбитого действия, динамики, больше топчусь на месте и лью воду, т.к. картинку вижу расплывчато. Требуется больше времени для того, чтобы создать для эпизода необходимые ситуации, в которых проявятся нужные мне образы. Испытанием стала эротическая сцена. Редко приходится писать постельные сцены, хочется, чтобы это не было пошло, но при этом было сексуально и образно, а ещё соответствовало настроению героев, дабы сцена работала, а не просто была ради галочки. Вот уж не думал, что это доставит трудности. Но, кажется, я справился на твердую четвёрочку. Допиливать буду уже при редактуре. ПашаПишет А как поживает ваше творчество? Всё в лучшем виде, пишу, как заведённый. Неплохо, но хотелось бы лучше. Куда там! Работа, дела, подготовка к праздникам. На писательство времени почти нет. Забил. Сил нет, дайте отдышаться.
5995 

09.12.2020 09:17

​​Подтекст истории и его восприятие читателем

Задумайтесь, как часто вы...
​​Подтекст истории и его восприятие читателем Задумайтесь, как часто вы...
​​Подтекст истории и его восприятие читателем Задумайтесь, как часто вы говорите то, что чувствуете и как часто вообще говорите правду? Представьте диалог с начальником, который сообщает, что в этом месяце вы не получите премию, потому что у компании упала прибыль. Скорее всего ваш ответ будет нейтральным, вы постарайтесь сохранить самообладание, хотя внутри у вас будет закипать гнев. Представьте сцену ссоры с любимым человеком. Вы сердитесь на него, но при этом говорите, что всё в порядке, ведь не хотите ранить его чувства. Представьте, наконец, что сослуживец, который постоянно тырит из вашего ящика чай, сломал палец. Нормы общения требуют выразить соболезнование и скорее всего вы так и поступите, хотя в душе будете хихикать над его неудачей. Человеку свойственно по той или иной причине поступать не так, как он думает и скрывать эмоции. В этом и есть настоящая ирония нашего мира. Поэтому и в литературном произведении герои должны действовать так же. Если персонаж говорит то, что думает, значит сцена вряд ли воздействует на читателя на эмоциональном уровне. В сцене должен быть подтекст, который читатель будет впитывать через действия или мысли персонажа. С другой стороны, иногда мы позволяем себе проявлять честность. Когда мы говорим своей второй половинке «Я люблю тебя», то чаще всего поступаем по велению сердца, но подобная сцена в книге будет казаться скучной. Эта фраза может стать хорошей кульминацией пройденного пути, когда позади тяжёлые испытания чувств персонажей, но для читателя нужно эти чувства показать. Когда персонаж бросается за тридевять земель, чтобы достать хрустальные черевички или возвращается за девушкой в горящий проезд — вот настоящие проявления любви. Поступки героев — это и есть основная ценность истории. Слова — всего лишь первый уровень текста. Подтекст — то самое зерно, которое необходимо для того, чтобы читатель прочувствовал все грани вашей истории. писательство https://telegra.ph/file/658bba148b6a87323c1a9.jpg
6044 

13.12.2020 09:17


​​О ценностях и трендах

Литература — не тот вид искусства, который обязан...
​​О ценностях и трендах Литература — не тот вид искусства, который обязан...
​​О ценностях и трендах Литература — не тот вид искусства, который обязан поспевать за трендами. Даже если автор создаёт произведение согласно сегодняшней повестке, то за этой маской всё равно должны скрываться вечные, незыблемые ценности. На первом плане пандемия коронавируса? Пусть так, но за ним должны быть понятные читателю проблемы: семейные ценности, борьба за жизнь, любовь, поддержка, разрушение или созидание внутреннего мира персонажа. Художественная литература должна не просто говорить о проблеме, но и изучать её влияние не только на людей, но и на их мир. За проблемой войны всегда стоит желание жить, за историей о наркотиках — разрушенные судьбы и попытка героев измениться к лучшему, за домашним насилием — проблематика семейных ценностей. Но всё это не будет интересным, если не окунуть читателя в мир героя, переживающего лишения на своей шкуре. Нельзя показывать проблему отстранённо. Издалека мы видим лишь вершину айсберга. Этим пользуются умелые журналисты. Когда задача стоит не заострять внимание, мы увидим статистические цифры и сухие тезисы ответственного политика: «В регионе 13 процентов населения проживает в аварийных домах». Если же им нужно показать проблему, они беседуют с семьёй, пережившей описанную ситуацию и таким образом говорят с читателем/зрителем с помощью эмоций: «Иван Иваныч с соседями уже 7 лет пытаются бороться с местной властью, которая не желает переселять их из аварийного дома». Вот он Иван Иваныч, вот его соседи, вот представитель администрации. Мысль подвластна контролю, а чувства — стихийны. Если хотим произвести на читателя впечатление, говорим с ним на языке эмоций. МыслиВслух https://telegra.ph/file/7608da9f740447294d8f3.jpg
6084 

25.12.2020 09:17

​​Как ненавязчиво описать героя?

«Его небесно-голубые глаза мягко сияли из-под...
​​Как ненавязчиво описать героя? «Его небесно-голубые глаза мягко сияли из-под...
​​Как ненавязчиво описать героя? «Его небесно-голубые глаза мягко сияли из-под ряда густых смоляных ресниц, под тканью рубашки бугрились и перекатывались мышцы идеальной формы, а губы были приоткрыты, обнажая ряд белоснежных...» Стоп, что? Навязчивые и слащавые описания красавцев-героев портят впечатление даже от самых добротно написанных книг. Знаю, что для авторов нет никого лучше и прекрасней их героев. Так и хочется втиснуть меж реплик диалога их «вишневые губы», «кудри, поблескивающие золотом» и «трепет черных ресниц». Уверена, что первые черновики многих книг переполнены подобными оборотами. Но на этапе редактуры их беспощадно вычеркиваем. Отсюда вытекает вопрос, как же ненавязчиво описывать героев, чтобы читатель мог их представить? ️ Заставляй героя действовать Часто хочется упростить себе работу, и вместо продумывания показательной сцены написать два абзаца личностных качеств героя. Но без подкрепления действиями описания ничего не стоят. Герой должен действовать, а читатель будет на основе его поступков сам делать выводы о том, кто перед ним. Если ты опишешь мужчину с густыми бровями и нервным взглядом, читателю это ничего не скажет. А если покажешь, как вернувшись из офиса, он лупит жену и орет на маленькую дочь, читатель поймет, что перед ним жестокий невротик, жизнь которого явно пошла под откос. ️ Описывай героя через отношение окружающих к нему Описания могут не только давать яркое представление о герое, но еще и играть на атмосферу и сюжет. Попробуй описать героя через его взаимодействия с окружающим миром. Недостаточно написать, что героя уважали и считались с его мнением. Создай сцену, в которой при его появлении в офисе ему улыбаются сотрудники, босс приходит посоветоваться с ним по поводу сложного проекта, а на столе кто-то оставляет ему записку с благодарностью о помощи. Такая сцена скажет не только об уважении, но и о профессионализме, дружелюбии и готовности героя помочь. ️Пусть привычки и вещи героя говорят за него Несколько привычек не только сделают героя более реалистичным, но также и опишут его лучше любых прилагательных. Покажи, как герой курит сигарету за сигарету, ожидая результатов экзамена, или как девушка кусает губы, не решаясь набрать номер возлюбленного. Что стоит за такими поступками и привычками? Позволь читателю узнать это самостоятельно. К примеру, укулеле над кроватью или маленькие морские пейзажи на рабочем столе лучше покажут, что их владелец — мечтатель и творческая душа, чем если сказать это словами. Ну и напоследок, полезный совет про описания от Чака Паланика: Не нужно писать «Адам знал, что он нравится Гвен». Гораздо лучше «Между уроками Гвен прислонялась к его шкафчику, когда он подходил к нему, чтобы открыть. Она закатывала глаза и медленно уходила, оставляя след черных каблуков на крашеном металле и запах своих духов. Кодовый замок все еще хранил тепло ее задницы. В следующий перерыв Гвен снова будет здесь же. MeWrite https://telegra.ph/file/c148a1e8041465ca4a4fc.jpg
6004 

25.08.2020 18:01

​​Быстрый или медленный темп повествования?

Погружаясь в сюжет увлекательной...
​​Быстрый или медленный темп повествования? Погружаясь в сюжет увлекательной...
​​Быстрый или медленный темп повествования? Погружаясь в сюжет увлекательной книги редкий читатель заметит, что повествование меняет скорость. Это хорошо, ведь так история предстает цельной, погружает читателя с головой в вымышленный мир. Но нам, писателям, важно видеть текст «насквозь», чувствовать малейшие изменения в настроении или темпе повествования. Настоящее искусство — выкладывать события так, чтобы не только слова описывали происходящее, но и порядок слов и предложений помогал читателю проникнуться событиями. Где уместно использовать быстрый и рваный темп, а где — размеренный и спокойный? Описания природы или местности Описывая окружающую обстановку, автор постепенно погружает в нее читателя. Для этого используется монотонный, размеренный темп с длинными предложениями, полными метафор и аллегорий. Медленный темп в таких сценах позволяет читателю разглядеть пейзаж, хорошо обрисовать в голове место действия, проникнуться его атмосферой. В таких случаях автор отдаляется от мыслей героев, описывая все как бы «с высоты птичьего полета». Но не стоит перебарщивать с размеренностью — читатель может заскучать, если не разбавлять описания интересными деталями или репликами персонажей. Пример из книги М. Семеновой «Право на поединок»: «Отгорел закат, и полная луна облила лес зеленоватым мертвенным серебром. Это был уже почти настоящий лес, сменивший мхи и корявые жилистые кустики высокогорья. Низкорослые, невероятно упорные сосенки и берёзки запускали жилистые корни в расщелины камня и льнули к южным, нагреваемым солнцем бокам больших валунов» Описание сражений, драк, погони В сценах борьбы или погони темп отыгрывает чуть ли не важнейшую роль в том, поверит читатель происходящему, или нет. Когда в ход идут кулаки или оружие, все происходящее резко меняет перспективу, суживается до восприятия героев. Герои максимально концентрируются на том, чтобы спасти свою жизнь или отнять жизнь врага, поэтому описания неба или цвета листвы за спиной противника будут не к месту. Задачей автора становится описание физических ощущений героя в ускоренном темпе. В ход идут рваные, короткие предложения, часто с повторами. В таких сценах стоит описывать лишь то, на чем концентрируется внимание героя — он может следить за движениями противника, или прислушиваться, как далеко он смог оторваться от погони. Тут приведу два примера: ️ «За сильным ударом в затылок последовал пинок в колено сзади. Вэл упал лицом в грязь, а меч атакующего должен был вонзиться ему в поясницу. Он всеми внутренностями ощутил силу удара. Но броня его выдержала. Тогда враг со всего размаху врезал Вэлу ногой по бедру. Боль вспышкой заглушила все мысли. Затем последовал еще один удар, который глубже впечатал его в грязь. Рот наполнился грязью, вдохнуть было невозможно. Чей-то сапог наступил ему на руку» «Я треснул ему по яйцам, он слегка согнулся, и я тут же отвесил ему хук правой. Ударившись о стену, он ринулся на меня, взбешенный. Я снова ударил его, прямым правым в челюсть. Упав на колено, он попытался выхватить из-под пиджака пистолет. Я достал свой и ударил им ему по голове. Он упал на четвереньки, и я снова его ударил. У него подогнулись локти, будто он не смог отжаться от пола, и растянулся на полу» Какой пример тебе понравился больше? Проголосуй в конце поста ️ Почему важно соблюдать баланс? Общепринятое правило гласит, что темп нужно чередовать. За главой о сражении и смертях, написанной отрывистым темпом следует глава с медленным, спокойный повествованием. Так автор может чередовать напряжение и расслабление читателя, не давая ему заскучать. Но не бойся экспериментировать — удиви читателя внезапным появлением угрозы посреди описания мирного городка. Ведь именно благодаря нестандартным решениям и экспериментам рождаются воистину легендарные книги. MeWrite https://telegra.ph/file/66b80e1a2529f9b8bc096.jpg
5978 

29.08.2020 17:30

​​Антигерой

Их обожают читатели и ненавидят протагонисты. Мерзавцы, убийцы...
​​Антигерой Их обожают читатели и ненавидят протагонисты. Мерзавцы, убийцы...
​​Антигерой Их обожают читатели и ненавидят протагонисты. Мерзавцы, убийцы, воры и манипуляторы — без них сложно представить стоящую книгу или фильм, ведь людям нравятся антигерои. Но понятие «злодея» эволюционировало. Недостаточно взять человека, дать ему суперсилу и желание убивать все живое, чтобы заинтересовать читателя. Современные антигерои — сложные персонажи с сильной мотивацией, которая давно отошла от понятий классического «зла». Так как же создать антигероя, которому поверит читатель? Для начала стоит разобраться, что же под собой подразумевает «чистое зло», пришедшее к нам из прошлого. Человек в черном, адски хохочущий над раненой девушкой на краю небоскреба? Хладнокровный безумец, что вырезает семьи, потому что в детстве он стал свидетелем убийства? Эти образы известны нам из старого кино, классического фэнтези и романов, что давно стали примерами ярчайшего клише. Но почему они перестали работать? Это легко понять, если взглянуть на качества, которыми обладает крутой антигерой: ???? Мотивация Без нее, конечно, ни один герой не обходится, но злодею она нужна даже больше, чем другим. Легко без причины совершать заслуживающие похвалы поступки, но когда человек целенаправленно хочет убить врага, совершить теракт или захватить страну, для этого нужна железобетонная мотивация. Особенно, если в антигероя превратился персонаж, что был до этого положительным. Пример: Эдмон Дантес в книге А. Дюма «Граф Монте-Кристо», ставший жертвой предательства завистников, оказывается запертым в тюрьме на 14 лет. После побега он узнает, что предатели, упекшие его в тюрьму, разбогатели, один из них даже женился на невесте Эдмона. Пережитые тяготы, а также желание отомстить подлецам превращают его в хладнокровного манипулятора, который постепенно разрушает жизни врагов. ???? Уязвимости и слабости Гораздо проще верить антигерою и сопоставлять с собой, если у него есть слабые места. Всесильные, неприкосновенные злодеи остались в прошлом, теперь на первый план выходит человечность каждого из героев. Читателю приятно осознавать, что антигерой, также как и он сам, беспокоится о больной матери или влюбляется в другого человека. А слабости антигероя, вроде боязни темноты, помогут читателю соотносить себя с ним. Пример: История Дориана Грея в книге О. Вальда «Портрет Дориана Грея» завязана на страхе старения главного героя. Он хочет любой ценой сохранить свою красоту и молодость. Этот страх понятен, поэтому читателям проще сопереживать герою, что пускается во все тяжкие, узнав, что внешность и молодость его от этого не пострадают. ???? Обаяние Шансы антигероя завоевать любовь читателя возрастают, если наделить его обаянием и харизмой. Важно понять, что красота и смазливость не равно харизма. Недостаточно описать злодея с локонами вороного цвета и пылающими глазами. Сделай его галантным и дипломатичным — такой контраст с истинной личностью антигероя подогреет интерес читателя. Пример: Обаятельный безумец Патрик Бэйтман из книги Б. И. Эллиса «Американский психопат» богат, умен, популярен среди женщин и заботится о своем здоровье. А с другой стороны монеты — его альтер-эго насильника, убийцы и маньяка. Несмотря на это, читатель продолжает сопереживать герою, выискивая причину для безумия столь успешного и привлекательного человека. Разобравшись с чертами «привлекательных» антигероев, становится ясно, почему классическое зло больше не в моде. Люди попросту не сопереживают шаблонным злодеям без цели и мотивации. У А. Сапковского на эту тему есть высказывание: «Я не верю в абсолютное зло, такое Зло, природой которого и смыслом существования есть вред Добру. Сторону, которую признаем «негативной», всегда имеет свои мотивы и поводы, которые движут ею. ...Нет воен Добра со Злом, есть войны, в которых разные стороны имеют разные интересы. В литературе фэнтези, однако, популярно представление Добра и Зла способом Толкиена. У него Саурон и Мордор являются «плохими», потому что являются Злом, а не потому, что имеют свои интересы. Я в подобное поверить не мог» MeWrite https://telegra.ph/file/31fc23b04de0389009b81.jpg
5984 

10.09.2020 15:01

​​Писательские приемы: Сравнение

Когда слышишь фразу «литературные приемы»...
​​Писательские приемы: Сравнение Когда слышишь фразу «литературные приемы»...
​​Писательские приемы: Сравнение Когда слышишь фразу «литературные приемы», сразу накатывают воспоминания про школу, занудные уроки литературы и языка, кучу непонятных терминов, которые хрен различишь. И много лет спустя, когда сам признаешься себе, что хочешь быть писателем, рано или поздно приходится-таки познакомиться с этими непонятными терминами. Каждый из нас использует литературные приемы, даже если не знает их названий и никогда не учился их употреблять. Мы перенимаем их из других книг, достаем из глубин фантазии, примеряем к своим героям и историям. Они, в свою очередь, делают текст текучим, живым, наделяют его голосом, формой и цветом. И если знать эти приемы в лицо, то применять их будет в разы проще. Сегодня мы поговорим про сравнения. Их легко распознать — чаще всего сравнения употребляются с союзами «как», «будто», «словно». Есть и косвенная форма, когда сравнение узнается лишь из контекста. Суть сравнения в том, чтобы сопоставить по своей природе разные, но похожие в отдельных деталях вещи. В результате, сравнение дает читателю возможность ярче представить предмет, который ты описываешь. Оно создает стойкие ассоциации, особенно, если употреблять сравнение в описании героев. Проще понять это на примерах. Простое сравнение: «Когда она качала головой, ее волосы шевелились, как тени от ветвей» «Мелодия тянулась, точно поцелуй» «Они не столько вспыхивали, сколько трепетали и подергивались, как крыло умирающей птицы» Косвенное сравнение: «Его доспех вспышкой мелькал меж тенями врагов» «Щеки мальчишки горели пламенем — никакая вода не потушит» «Она взглянула на меня побитой собакой, ожидая оскорблений, или, хуже того, побоев» Примеры показывают, насколько богаче становится образ, если добавить к нему яркое сравнение. Но в сравнениях скрыты подводные камни. Многие из них уже стали штампами, которые бесят, вместо того, чтобы обогащать образы: голодный как волк, голубой словно небо, храбрый как лев, могучий как дуб. Если все таки хочется использовать их, то у меня на такие случаи есть совет. Можно взять заезженное сравнение и переделать его на лад своей истории. Ничего не мешает тебе сравнить голубой с цветом воды в подземных источниках; храбрость с отвагой матери, защищающей свое дитя; голод с назойливым насекомым, что с каждой секундой гудит над ухом все громче. Как всегда, вопрос только в фантазии. А ты часто используешь сравнения в своей истории? MeWrite https://telegra.ph/file/bb4430ecf5b5104d4e19f.jpg
5969 

08.10.2020 16:01

​​Не рассказывай — показывай

«Не рассказывай — показывай»: если бы за каждый...
​​Не рассказывай — показывай «Не рассказывай — показывай»: если бы за каждый...
​​Не рассказывай — показывай «Не рассказывай — показывай»: если бы за каждый раз, что мы видим этот совет в книгах и курсах о писательстве, нам давали по доллару, то списки Форбс давно бы лопнули от наплыва миллионеров. Но стоит ли безоговорочно пользоваться таким «советом»? Когда уместно все таки рассказать историю, вместо того, чтобы показывать действия героя? Давай разберемся. В чем разница? Если в описании происходящего автор использует много качественных или оценочных прилагательных (красивый, бедный, невзрачный), значит он рассказывает. Такой способ повествования часто используется в сценах, где происходящее описывается со стороны автора, а не героя. «Красивый, статный мужчина сидел за столом таверны. Его безукоризненная прическа и сверкающий доспех сильно бросался в глаза на фоне остальных посетителей — бедняков и пьяниц». Если же повествование идет от лица героя, есть описания его физических ощущений, действий, восприятий — это означает, что автор показывает происходящее. Так он позволяет читателю самому принимать решения и оценивать героев и их действия. Когда автор показывает происходящее, читателю проще представить сцены и героев, легче «примерить» историю на свой опыт. «Когда мальчишка сделал шаг вперед, ее глаза пробежались по нему сверху вниз, оценивая. Наглый взгляд больших карих глаз, накрахмаленная рубашка, воротник изнутри пожелтел и уже вряд ли отстирается, на левой штанине две кожаные заплатки — одна поверх другой, значит ему приходилось работать чистильщиком обуви, причем долго. Когда она скользнула взглядом по длинному шраму, что пересекал щеку мальчишки, он скрипнул зубами». Когда уместнее рассказывать? Часто при написании книги возникают сомнения о том, сколько внимания нужно уделить тому или иному событию. Если главный герой по сюжету — выпускник Гарварда, стоит ли расписать его университетскую жизнь? Ответ кроется в том, о чем твоя книга. Если герой живет воспоминаниями, то несколько глав вполне можно потратить на описания университетской рутины. Если важнее настоящее, просто расскажи в нескольких абзацах, что учился он отлично, пары не прогуливал, зато на тусовках почти не появлялся. Когда нужно описать предысторию, чье-то прошлое — рассказ будет уместнее всего. Когда уместнее показывать? Если ты хочешь показать отношение героя к спорным вопросам, избегай длинных внутренних монологов. Лучшее средство показать героя и его чувства — вплести их в диалог. Гневная речь, полная ругательств, отлично покажет, что персонаж думает о полицейских или высоких налогах. Если ты хочешь, чтобы читатель поверил, что герою не терпится поехать в отпуск, то покажи его чемодан, собранный за неделю до поездки, или как он постоянно проверяет билеты и время отлета. Как не переборщить? Даже у известных авторов бывают оплошности с избытком физических реакций героев или длинными занудными описаниями. У Сандерсона, к примеру, в книгах часто повторятся показательные реакции героев вроде «он сжал кулаки» и «стиснул челюсть», из-за чего они становятся предсказуемыми. С одной стороны, хорошо, что читатель узнает привычки героев, но постоянно скрипящий зубами персонаж скорее натолкнет на мысль о бруксизме. То есть, не стоит воспринимать совет «не рассказывай — показывай» так буквально. Любое характерное действие героя нужно хорошо продумать, не засоряя повторами весь текст. Как и любой длинный рассказ в пять страниц должен иметь веские основания для появления в истории, если ты, конечно, не Толстой. MeWrite https://telegra.ph/file/9e3691bcd40db586c6d40.jpg
6016 

26.10.2020 19:01

​​Как писать живые диалоги?

Создание правдоподобных диалогов — искусство, к...
​​Как писать живые диалоги? Создание правдоподобных диалогов — искусство, к...
​​Как писать живые диалоги? Создание правдоподобных диалогов — искусство, к которому писатели идут годами. Но все проще, чем кажется — достаточно использовать один простой совет, и диалоги станут более читаемыми и запоминающимися. Итак, как же писать живые диалоги? Часто мы сталкиваемся в книгах с сухими и наигранными диалогами, во время которых герои либо тараторят, не проявляя других признаков жизни, либо всплескивают руками, ахают и краснеют от злости. Кто-то скажет: «Но в жизни же так бывает, почему в книге нельзя так написать?». Дело в том, что диалоги в книге всегда должны быть лаконичнее и красноречивее, чем в жизни. В жизни мы можем часами мусолить одну тему, при этом совершая сотни различных действий от чесания головы до дергания ногой под столом. Но в книге это все будет неуместно. Для того, чтобы читатель не вернул книгу на полку, каждое слово, каждое действие героя должно быть взвешенно и обоснованно. ️ Позволь героям действовать Во время диалога в реальной жизни мы воспринимаем сказанное благодаря слуху, зрению и осязанию. Малейшее изменение интонации собеседника уже сообщает нам тонну информации. Но как это перенести в книгу? Уж явно не пояснениями: «Его голос стал на одну тональность ниже, поэтому мне показалось, что он опечален последними новостями». Наречия и оценочные прилагательные вроде «страстно воскликнул» или «с любовью прошептал» сделают только хуже. Чтобы передать все оттенки беседы, нужно добавлять в диалог предельно точные и взвешенные образы и действия. Разберем прием на примере двух диалогов. «—Я не смогу навестить ее, — лицо Карла перекосилось от страданий. Очевидно, он больше не мог выносить нашего присутствия, поэтому в следующий миг мы уже смотрели ему в спину. —Он совсем плох, да? — печально спросила девушка, на ее лице читалась жалость и стыд. Возможно, именно поэтому она решила спрятать лицо в шарф. —Для него уже все кончено, — с болью в голосе произнес я. —Как и для нас. Меня передернуло от осознания, что теперь всему пришел конец.» Ошибки в первом диалоге легко распознать — оценочные наречия, неточные описания, абстрактные фразы. Все это мешает читателю погрузится в происходящее. Но как можно исправить такой диалог? Попробуем описать все без грубой очевидности, без лишний наречий, оставим читателю возможность самому решать о чувствах героев. «—Я не смогу навестить ее, — со слабой улыбкой произнес Карл, уголки его губ подрагивали. Он медленно, точно в трансе, развернулся и пошел прочь, низко опустив голову. —Он совсем плох, да? — девушка смотрела в спину уходящему, спрятав лицо в большом шарфе так, что видны были лишь ее печальные глаза. —Для него уже все кончено, — подытожил я, пряча руки в карманах. —Как и для нас. Холодный ветер забрался мне под пальто, отчего все тело пробрало дрожью. Или то был не ветер?» Какой вариант диалога тебе нравится больше? MeWrite https://telegra.ph/file/5edbf24e8fcb4abde2b59.jpg
6021 

24.11.2020 19:21


​​Каждой книге — свой час

В мире, где непродуктивность и прокрастинация стали...
​​Каждой книге — свой час В мире, где непродуктивность и прокрастинация стали...
​​Каждой книге — свой час В мире, где непродуктивность и прокрастинация стали грехами похуже убийства и воровства, писателю жить особенно трудно. Теперь, если попытаться оправдать застой в написании книги тем, что нет вдохновения — тебя поднимут на смех и сразу сунут под нос пример Стивена Кинга, публикующего по 3 книги в год. «Что, слабо писать как он? Значит, ты и не писатель толком». От таких слов мы вгоняем себя в апатию, начинаем страдать самобичеванием, ненавидим себя, еще глубже загоняя внутрь робкое вдохновение, которое итак едва может докричаться до нас из-за непрекращающегося давления проблем вокруг. Как же побороть чувство, что время утекает сквозь пальцы, как избавиться от чувства собственной никчемности, когда на месяц откладываешь книгу в дальний ящик? Твоей книге от тебя никуда не деться Эта мысль придает мне сил всякий раз, когда мне хочется скатиться в пучину самоистязания. Ведь и правда, истории, которые нам важны, о которых мы хотим писать, всегда рано или поздно возвращаются. Кто-то назвал бы это судьбой, но если говорить более приземленно — между автором и его историей возникает связь, как между двумя возлюбленными. История всегда остается с нами, едем ли мы в поезде, смотрим ли в потолок перед сном, или прогуливаемся по парку в ясный зимний день. Она напоминает о себе обрывочными идеями, отголосками реплик героев, любимыми моментами, на которых замирало сердце. Они, точно биение сердца, говорят нам — твоя история жива, она ждет тебя, сколько бы времени тебе не потребовалось. Давай себе и истории передышки Поэтому каждый раз, когда ты делаешь перерыв в писательстве, откладывая книгу, помни, что история от этого не пострадает. Возможно, именно так все и должно случиться, и тебе еще нужно поднабрать опыта для того, чтобы продолжить книгу на достойном уровне. И нет, не стоит поощрять лень и прокрастинацию, стоит просто прислушиваться к собственному чутью. И если ты чувствуешь, что исписался, что не можешь подобрать слов, не видишь дальнейшего развития сюжета — выдохни и отложи книгу. Если история подлинно твоя, ты все равно к ней вернешься. Об этом я знаю по собственному опыту: я пишу книгу уже 7 лет, несколько раз мне приходилось переписывать ее с самого начала, но только сейчас я начинаю понимать, о чем она. И благодаря этому люблю ее еще сильнее и знаю точно — эта история увидит мир. Как увидят его и ваши истории, причем случится это именно тогда, когда должно. И пусть Стивен Кинг клепает по 3 книги в год, а хейтеры злорадствуют над любой твоей ошибкой, помни — значение имеют лишь ты и твоя история. Вам двоим виднее, когда ей наступит час появиться на свет. P. S. Хочу поблагодарить каждого из вас за ожидание и терпение ️ Теперь материалы будут выходить чаще, Мастерскую ждет обновление, и я надеюсь, что вы останетесь со мной. MeWrite https://telegra.ph/file/ed80e7a049ece8a7779a7.jpg
5978 

24.12.2020 18:00

​​Как создать атмосферу в книге?

В книгах, как и в фильмах, есть несколько...
​​Как создать атмосферу в книге? В книгах, как и в фильмах, есть несколько...
​​Как создать атмосферу в книге? В книгах, как и в фильмах, есть несколько характеристик, по которым их оценивают люди: диалоги, сюжет и атмосфера. Сюжет во многом зависит от проработки героев, их мотивации и основной идеи, а диалоги — от умения автора слушать людей и умело вплетать характер в реплики героев. А что с атмосферой? Атмосфера книги — на первый взгляд, очень нечеткое понятия. Ее невозможно оценить навскидку, без погружения в главу или целиком во всю книгу. Но именно нужная атмосфера заставляет людей перечитывать культовые книги раз за разом, каждый раз наслаждаясь ими, как первый. Благодаря ей читатель может перенестись в мир, созданный автором, и полюбить его. Атмосфера может быть одной для всей книги — например, пронизывающий до костей ужас в историях Лавкрафта, или наполненные магией и загадками книги о Гарри Поттере. Или же разной для каждой главы — что больше характерно для саг и длинных фэнтезийных историй. Как же создать такую атмосферу в книге, чтобы влюбить в нее читателя? Внимание к деталям Первый ключ к созданию идеальной атмосферы кроется в подборе и описании деталей. Если ты создаешь атмосферу для главы, прежде чем приступать к написанию подумай, какое настроение она должна вызывать у читателя. Затем реши, какое событие будет обыгрываться в главе, и вот здесь начинается магия. В зависимости от жанра, эпохи, героев и происходящего детали могут быть разными. Например, если описываешь фестиваль — атмосферу праздника создадут музыка, льющаяся отовсюду, пестрые гирлянды и празднично одетые гости. Но этого недостаточно — позаботься о том, чтобы добавить незначительные в смысле сюжета, но важные для эмоционального наполнения моменты. Смех детей, кружащихся на карусели. Запах яблок в карамели, которые разносят девушки в пышных платьях. Пестрые флажки, трепещущие на ветру. Именно в таких деталях живет душа каждой книги. Реакция героев Когда детали расписаны, а глава продумана до мелочей, приходит время достать второй ключ к идеальной атмосфере. Он — в нужной реакции героя на происходящее. Каждый персонаж книги по ходу сюжета переживает те или иные испытания, имея свои эмоции и свой взгляд на каждую ситуацию. И для реалистичности, герой должен реагировать на все логично. К примеру, герой по сюжету попадает на тот же фестиваль. Но в предыдущей главе он пережил потерю лучшего друга и напарника. Если он начнет как ни в чем ни бывало веселиться, поедать угощения и приставать к женщинам — атмосфера будет непоправимо разрушена, ведь это будет нелогично. Для того, чтобы читатель погрузился в происходящее и сопереживал герою, в нашем примере нужно описать контраст его чувств и радости вокруг. Пускай запах яблок в карамели, которые он раньше любил, теперь вызывают у него тошноту. Смех детей кажется ему оскорбительным — ведь мир продолжает существовать и после его утраты. Соединение деталей и реакций героя дает непередаваемое ощущение погружения в историю, оно позволяет читателю ощутить на себе весь спектр эмоций героя, понять его поступки лучше. «Загадки и зацепки» Последним же ключом к созданию крутой атмосферы являются небольшие подсказки для читателя о том, что ждет его впереди. Я называю их «загадки и зацепки» — это небольшие упоминания вскользь еще не представленных персонажей, необъяснимые происшествия, смысл которых раскроется позже, намеки о грядущих бедах. Они обещают читателю, что впереди его ждет немало интересного, поэтому он продолжает читать с еще большей охотой. Например, часто «зацепки» по сюжету выдают гадалки в виде пророчеств, или же незнакомец, наблюдающий за героем из-за угла, становится предвестником обострения конфликта в книге. Если неочевидно расставлять их по сюжету, они заставят заинтересоваться любого читателя, что станет заключительным штрихом в создании нужной атмосферы. Итак, три ключа в твоих руках. Каждый из них поможет создать запоминающуюся и неповторимую атмосферу во всей книге или в отдельных главах. Но использовать ли их все, или пользоваться каким-то одним — решать тебе. MeWrite https://telegra.ph/file/677768ceaa551cb875db7.jpg
5861 

29.12.2020 18:01

​​Пусть «Непостоянные величины» и зацепили за живое своим реалистичным...
​​Пусть «Непостоянные величины» и зацепили за живое своим реалистичным...
​​Пусть «Непостоянные величины» и зацепили за живое своим реалистичным описанием школьных будней, романтическая линия в романе меня немного разочаровала. Главный love interest героя – девушка Кира – воплощение тропа manic pixie dream girl, если вы понимаете, о чём я. Она – непосредственная, открытая, немного странная девушка, которая привлекает своей инаковостью, и в сюжете нужна исключительно для развития главного героя. Цельного, убедительного и живого женского персонажа не получилось, и линия с отношениями главных героев кажется немного не докрученной. Есть и чисто технические детали, к которым хочет придраться внутренний критик: начало кажется чересчур затянутым, а финал, наоборот – слишком скомканным. Но несмотря на это, роман хочется советовать всем и каждому. «Непостоянные величины» примелькались в премиальных списках – роман был замечен и в шорт-листе «Нацбеста», и в лонге ФИКШН35. Но, несмотря на столь громкое звучание в современном литпроцессе, было неясно, какой эта книга может стать для обычного читателя. С уверенностью могу сказать – потенциал быть понятой и любимой у неё точно есть. https://telegra.ph/file/0c73b9ef05210205da8fb.jpg
6020 

15.10.2020 18:24

Многие трагедии, на которых строятся сюжеты классических литературных...
Многие трагедии, на которых строятся сюжеты классических литературных произведений, сегодня кажутся не стоящими выеденного яйца. Если отстраниться от характеров, общественной обстановки и прочего контекста, то метания героев порой выглядят абсурдно. «Униженные и оскорбленные» Достоевского — что это такое с точки зрения фабулы? Всего лишь история о том, как Ваня и Наташа дружили с детства, а когда подросли — влюбились друг в друга и обручились. Всё бы славно, но тут Наташа знакомится с сыном старого друга своего отца, и уже к нему испытывает глубокое чувство. Образуется новая пара — Наташа и Алёша. Родители их ссорятся, детям запрещено видеться. Тогда Наташа уходит к Алеше, в квартиру, которую он для них снял. Верный Ваня, во френдзоне, пытается смягчить ситуацию насколько возможно. Но всё заканчивается очень плохо. И ведь причиной тому вовсе не демонический князь Валковский (которого мы прям ненавидим, ох и удаются же Достоевскому злодеи). Настоящие причины — власть отца над чадом, пусть и взрослым; жуткий позор и нравственная пропасть сожительства вне брака (причём только для девушки); чудовищное расслоение общества на нищих и роскошествующих; недоступность для первых таких элементарных благ, как питание и медицина; и так далее. Сегодня мы избавлены от многих этих бед. Живётся ли нам счастливее, чем современникам Достоевского?
5991 

07.09.2020 18:17

Александр Сергеевич Пушкин – основоположник русского реализма. Впервые в...
Александр Сергеевич Пушкин – основоположник русского реализма. Впервые в отечественной литературе он привлекает внимание читателей к психологии героев, исследуя причины формирования того или иного характера, влияния среды и семьи на личность. Пушкин положил начало традиции изображения человека в обществе и взаимодействии с этим обществом. Именно он открыл нам типического, как указал В.Г. Белинский, человека – вроде бы обычного, наделённого не исключительными, а узнаваемыми чертами. Однако мастерство писателя позволило эти типичные характеры сделать выдающимися, интересными читателю. Это касается и Евгения Онегина – Д.Писарев, например, не разглядел в нём глубины, назвав просто-напросто митрофанушкой, одетым по последней моде. Что же это за характер такой, что на современники, ни потомки не смогли разгадать его, а очередная попытка проанализировать открывает всё новые и новые грани и возможности трактовки? То же самое можно сказать и о других героях Пушкина: Татьяне, Дубровском, Пугачёве и прочих. Автор не дал нам универсального подхода, позволяющего дать этим персонажам однозначную оценку. Более того, Пушкин сам развивал концепцию, согласно которой нельзя прямолинейно оценивать те или иные поступки. Вспомним, к примеру, его неоконченный (к сожалению) роман «Рославлев» - попытку поспорить с Загоскиным и изобразить более выпуклые, сложные и жизнеспособные персонажи, нежели те, что действовали в оригинальном «Рославлеве». И всё же мне представляется возможным выделить пушкинского героя, который мне интересен и симпатичен более прочих и которому, на мой взгляд, можно поставить высочайшую нравственную оценку при любом подходе. Это протагонист исторического романа «Капитанская дочка» Пётр Гринёв. По выходе романа, что закономерно, критики и читатели не были единодушны в восприятии этого образа. «Это самый заурядный помещичий сынок 18-го века, не особенно далекий, не Бог весть как образованный, отличающийся всего на всего доброю душою и нежным сердцем», - такое мнение о Гринёве высказал А.М. Скабичевский. Беспощадный Белинский и вовсе отмечал «ничтожный, бесчувственный характер героя повести и его возлюбленной Марьи Ивановны», указывая на это как на недостаток произведения. Гораздо больше внимания современники уделили Савельичу, Пугачёву и даже Швабрину (в котором, по выражению Одоевского, есть «много нравственно-чудесного»). Характер же Гринёва показался плоским, одномерным, прямолинейным. Но разве может быть такое, чтобы Пушкин просто-напросто не сумел изобразить сложного характера? Мы привыкли, что сложен Пугачёв, неоднозначен образ Екатерины, а Гринёв, Маша, Швабрин – это картонажи, которые воплощают собой добродетели либо пороки. Это могло быть в XVIII веке, но никак не у Пушкина. https://t.me/vkracii/401
5934 

22.09.2020 23:00

​​Прежде всего, конечно, следует помнить, что «Капитанская дочка» не только...
​​Прежде всего, конечно, следует помнить, что «Капитанская дочка» не только...
​​Прежде всего, конечно, следует помнить, что «Капитанская дочка» не только исторический роман, но и роман воспитания. Из мальчишки, больше всего на свете интересующего голубями, Пётр Гринёв за несколько месяцев превращается во взрослого мужчину. Его опыт – тот же опыт Ивана из «Иванова детства» Тарковского или Флёры из «Иди и смотри» Элема Климова. Нас не должно обманывать отсутствие натурализма при описании жестоких военных сцен: Пётр Гринёв видел смерть, и именно это заставило его повзрослеть. Пушкин проводит героя сквозь ад: война, убийство близких, выбор между честью и жизнью, похищение невесты, судебный приговор. Концентрация ужасных событий такова, что через них невозможно пройти, не изменившись. Взросление Петра обусловлено событиями ненормальными, неестественными для человека. Именно этим объясняется разница между честным, но наивным и капризным (сцены с Савельичем!) мальчишкой в начале романа - и взрослым, знающим утрату и смерть мужчиной в конце. «…герои и героини Пушкина (Евгений Онегин, Татьяна Ларина, Петруша Гринев, Маша Миронова и др.) предстают перед нами в конце произведения совсем другими, нежели в начале. И в «КД» занимают важное место вопросы развития и изменения человека в связи с законами движения времени, действия общих и неотвратимых законов жизни», - пишет канд.филол.наук Сим Джи Ен в своей работе «Повесть А.С. Пушкина «"Капитанская дочка": движение истории и развитие характеров». Чтобы постичь глубину характера Гринёва (как и остальных), нужно вглядываться в текст и между строчками текста. Намеренно лаконичное повествование даёт читателю возможность самому разгадывать загадку «Капитанской дочки». «Психологическое исследование писателя во многом базируется на рационально-эмоциональных проявлениях героев в определенных ситуациях, которые бесконечно богаче протокольных записей Гринева-рассказчика, - пишет Е.Ф. Манаенкова в статье «Торжество сердечности в романе «Капитанская дочка». - Ценностные авторские критерии в пушкинском произведении выражаются не в прямой оценке, а в выделении мотивов с той или иной (рациональной или эмоциональной) доминантой». Как отмечает канд.филол.наук Т.П. Баталова в статье «"Капитанская дочка" А.С. Пушкина: семантика заглавия», имя Гринёва – Пётр Андреевич – также служит средством характеристики персонажа, создавая у читателя к библейские ассоциации. При этом в романе есть и второй «Пётр» – это Пугачёв, выдающий себя за императора. «Истинный», «библейский» Пётр и Пётр-самозванец противопоставлены друг другу: это один из любимых Пушкиным зеркальных приёмов. Сим Джи Ен полагает, что Пушкин использует «сказочный образ Иванушки-дурачка» для изображения своего персонажа: везучего, доброго, руководствующего в своих действиях понятиями о том, как «должно» и как «не должно». Именно нравственное начало позволяет Гринёву (и Маше Мироновой тоже) развиваться и меняться. Отсутствует же оно, например, у Швабрина – и он не способен измениться. Пётр Гринёв – это торжество духа над любыми реальными обстоятельствами, и, безусловно, один из недооценённых современниками автора и интереснейших для изучения характеров. https://telegra.ph/file/3884d8b9ebc5c9f5a2c7a.jpg
5988 

22.09.2020 23:01


В комментариях вспомнили Штольца — немца всея русской литературы. Изначально...
В комментариях вспомнили Штольца — немца всея русской литературы. Изначально, задумывая роман, Иван Гончаров находится под сильным влиянием Гоголя (отсюда перекличка с Маниловым в образе Обломова). Писатель предполагал нарисовать карикатуру на типичного русского барина, ленивого и раскормленного — Обломова, а в противовес ему — типичного трудолюбивого немца. С течением времени (а роман писался Гончаровым, вынужденным служить, целых десять лет) акценты существенно смещаются. На первый план выходит психология героев. И Обломов оказывается не таким отрицательным, как мыслилось сначала, и Штольц не безупречен. Вернее, безупречен, конечно: верный друг (между ним и Обломовым не становится даже любовь к Ольге), порядочный, деятельный, искренний. Не хватает ему лишь одного: широты русской души, которая так заметна была в Обломове. Факт забавный, поскольку немцем Штольц является лишь наполовину: мать его — русская барыня, пытавшаяся и из сына воспитать барчука. Её влияние на Штольца не оказалось бесполезно: тому было интереснее трудиться, чем носить бархатные костюмчики, однако нежность и способность к любви всё-таки поселились в его душе. Чего стоит, например, его желание забрать к себе нищенствующего Захара (поскользнувшегося, что символично, на гладком полу у другого, истинного, немца). Так что получился-таки из Штольца почти стереотипный немец, трудолюбивый, практичный; но не сухой, педантичный, прагматичный, а способный к самым неожиданным порывам.
6066 

09.11.2020 19:04

​​Как же назывался первоначально роман Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита»?
​​Как же назывался первоначально роман Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита»?
​​Как же назывался первоначально роман Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита»? Разве не «Копыто инженера»? Дело в том, что мало какое произведение с первого раза обретает законченную форму, особенно прозаическое. И в первую очередь — если мы говорим о таком сложном, крупном, многоуровневом жанре, как роман. И сюжет, и имена героев, и линии, и названия могут меняться многажды. Татьяну Ларину должны были звать Наташей, а Анну Каренину — Анастасией. В первых редакциях «Войны и мира» Элен прямо признается Пьеру в измене. А сам роман должен был быть посвящён декабристам. «Капитанская дочка» должна была называться «История Пугачёва» и была изначально вообще не о том. А «Мастер и Маргарита» сменили массу рабочих названий: «Копыто инженера», «Инженер с копытом», «Жонглёр с копытом» — и ряд других. Первую редакцию своего романа Булгаков просто-напросто уничтожил: это было вызвано запретом его пьесы «Кабала святош». Эта уничтоженная редакция не имела практически ничего общего с окончательным, знакомым нам, вариантом: там ни Маргариты, ни Мастера ещё не было. Окончательное название роман получил только спустя шесть лет от начала работы. А правки вносились до самой смерти Булгакова: он диктовал их жене, уже когда не мог ни вставать, ни писать на бумаге своей рукой. https://telegra.ph/file/84d9a392254f1b3b96557.jpg
6013 

10.11.2020 15:00

​​Концепт судьбы в произведениях Ф. М. Достоевского – один из наиболее...
​​Концепт судьбы в произведениях Ф. М. Достоевского – один из наиболее...
​​Концепт судьбы в произведениях Ф. М. Достоевского – один из наиболее значимых. Судьбе в этой понятийной системе противоположна свобода. Писатель ставит вопрос о том, насколько человек свободен в своем волеизъявлении, способен сам творить свою жизнь, и насколько играет роль детерминизм. Этот концепт является определяющим в романе «Игрок», где азартная игра – это модель жизни, в которой всё решается слепым случаем. «Важно то, что в романе все играют в основном в рулетку. Если карты могут символизировать как предсказуемую судьбу (при использовании для гадания), так и непредсказуемый случай (игра), то рулетка символизирует чистый случай. Карты упоминаются несколько раз, но играют в них только однажды, когда Алексей срывает банк в казино. То есть акцент в романе несомненно ставится на непредсказуемом, случайном», - замечает Т.В. Бузина в работе «Динамика концепций судьбы и свободы в творчестве Ф. М. Достоевского». Другой пример (а их множество) – линия семьи Смитов из романа «Униженные и оскорбленные». Все члены этого семейства отмечены роком, судьба неминуемо ведёт их к гибели – даже маленькую Нелли, которая, казалось, была спасена Ихменевыми. Можно сказать, что среди персонажей Достоевского есть целый ряд героев, отмеченных печатью рока. К таким персонажам относится и Настасья Филипповна из романа «Идиот». Вообще практически всего герои «Идиота» тем или иным образом испытывают свою судьбу или следуют ей, ведомые некой непреодолимой внешней силой (это свойственно не только роману «Идиот», но и другим произведениям Достоевского). «Судьба занимает важное место в пространстве романа, организуя события и структуру текста, многообразные линии сюжета. Будучи промежуточной концепцией, судьба обладает коннотациями, связанными со смертью, случаем, свободой, с темой пути», - отмечает Н. В. Сабаева в своей работе «Мифологемы «судьба» и «путь» в романе Ф.М. Достоевского «Идиот». Впервые мы видим Настасью Филипповну не во плоти, но на портрете, изображающем «необыкновенной красоты женщину». Портрет этот попался князю Мышкину случайно – и в этой случайности, конечно, нет ничего случайного (как, скажем, и во встрече князя с Рогожиным-попутчиком, и в десятках других подобных происшествий). Уже тем же вечером князь оказывается на развилке, и выбор его снова связан с персоной Настасьи Филипповны: вмешиваться в её жизнь или нет – и результат этого выбора определяет дальнейшую судьбу героев (например, это вызывает нападение Рогожина). Надо сказать, что печать рока лежит на Настасье Филипповне с самого начала, с её несчастливого детства и отрочества, омрачённого сиротством и «благодетельством» Тоцкого. Её сущность – хаос, она импульсивна, непредсказуема как сама судьба, и с нею, как с самой судьбой, невозможно совладать. Мышкин, уезжающий за нею в Петербург, снова ведом судьбой, которой он не в силах противостоять. «Все, что происходит – виной ли тому случайные происшествия или осознанные действия героев, – это лишь звенья одной цепи, этапы жизненного пути, диктуемые судьбой. Путь – это испытание, постижение неких тайн бытия, получение знаний о мире и о себе самом. С одной стороны, путь князя Мышкина – это путь трагической неизбежности, он ведет не к цели, а к катастрофической развязке. С другой стороны, смысл пути Мышкина в том, что герой до самого конца сохраняет веру в ценность сострадания и любви», - резюмирует Н.В. Сабаева. Бердяев указывал на несамостоятельность образа Настасьи Филипповны в романе. «Женщина интересует Достоевского исключительно как момент в судьбе мужчины, в пути человека. Человеческая душа есть прежде всего мужской дух. Женственное начало есть лишь внутренняя тема в трагедии мужского духа, внутренний соблазн», - писал он. Но Настасья Филипповна не просто женщина, которую любит князь; это стихия, самая злая судьба, губящая тех, кто ищет её: мужчины смущены и околдованы ею, а Мышкин и Рогожин оказываются погублены. Рок, лежащий на ней, распространяется и на окружающих. Вам жалко Настасью Филипповну? https://telegra.ph/file/3f8d4911336b1d6ef9076.jpg
6022 

16.11.2020 20:22

​​На первый взгляд, в художественном пространстве Достоевского счастья нет. Все...
​​На первый взгляд, в художественном пространстве Достоевского счастья нет. Все...
​​На первый взгляд, в художественном пространстве Достоевского счастья нет. Все герои кошмарно несчастливы. Критик Михайловский в посвящённой Достоевскому статье «Жестокий талант», например, писал, что Фёдор Михайлович заставляет «страдать и своих действующих лиц и своих читателей». Это, конечно, так. Но лишь отчасти. На самом деле, в художественном мире Достоевского целых два вида счастья. Первое счастье, которое мы можем наблюдать у героев, — это счастье личное. Эгоистичное. Сытенькое, гаденькое, хихикающее. Счастье Фёдора Карамазова. Чудовищное счастье разврата, любимое Свидригайловым. И другое счастье — необычайной высоты. Которое приходит именно через страдание и никогда не связано с личными ощущениями, но всегда — счастье за другого человека. Может быть, за любимого, который отдан нашему сопернику. Может быть, за раскаявшегося убийцу. Может быть, просто — из-за созерцания чужой духовной высоты, недоступной нам самим. Душераздирающее счастье гордости, страдания, важного для Достоевского умиления. «...когда во время самого чтения найдет на вас трезвость, вы спросите себя: и за что он этого Сидорова или Петрова так мучит? За что и меня вместе с ним так мучительно щекочет? За что и зачем? Совсем ведь это не нужно. Ни в каком смысле не нужно? Это какой-то испанский бой быков происходит. Следя с напряженным вниманием за перипетиями этого отвратительного зрелища, я вместе со всеми зрителями ощущаю прилив и отлив различных чувств, я увлечен, я весь превратился в зрение и слух. Но разве нужно, чтобы бык распорол брюхо лошади, посадил на рога пикадора и получил ловкий смертельный удар от матадора?» — писал Михайловский. По мнению критиков, жестокость судьбы к героям Достоевского и самих героев к себе и друг другу — ненужная. И тут мы думаем: каково было близким Достоевского рядом с ним? Кроткой его жене Анне Григорьевне, приданое которой он проиграл? Хотите разбор «Братьев Карамазовых»? https://telegra.ph/file/aaf7b4bf199929b460183.jpg
6016 

23.11.2020 14:00

Трудно писать о книге, которую все читали. Фильм опять же знаменитый. Но я...
Трудно писать о книге, которую все читали. Фильм опять же знаменитый. Но я попробую. "Солярис" считается книгой о безднах души и ужасах встречи: с утраченной любовью, забытыми кошмарами, другими прорехами в ткани человеческого. Топот маленьких ножек по коридорам парализованной станции "Солярис"; багровые волны в окне. Разрезанное платье на полу. Ветераны-космолетчики что-то видят и сходят с ума. Океан - единственный обитатель Соляриса - непостижим и страшен. К людям являются гости-чудовища. Тарковский сделал из этого камерный фильм о любви и чувстве вины. Как будто в книге это главное. Я сама, прочитав "Солярис", такой трактовке искренне возмутилась - не потому, что в книге не говорится про любовь и вину, а потому что там есть темы куда более важные. И победно захохотала, когда прочитала реакцию Лема на экранизацию "Соляриса". ВОТ ЧТО ПИШЕТ ЛЕМ: «Ведь из фильма следует только то, что этот паскудный Кельвин довел бедную Хари до самоубийства, а потом по этой причине терзался угрызениями совести, которые усиливались ее появлением, причем появлением в обстоятельствах странных и непонятных. Этот феномен очередных появлений Хари использовался мною для реализации определенной концепции, которая восходит чуть ли не к Канту. Существует ведь Ding an sich, епознаваемое, Вещь в себе, Вторая сторона, пробиться к которой невозможно. И это в моей прозе было совершенно иначе воплощено и аранжировано... Тот эмоциональный соус, в который Тарковский погрузил моих героев, не говоря уже о том, что он совершенно ампутировал "сайентистский пейзаж" и ввел массу странностей, для меня совершенно невыносим» По ходу дела, Лем ставит и исследует ту же главную проблему, что Питер Уоттс в "Ложной слепоте" и "Эхопраксии". Возможно ли мышление без сознания. Океан Соляриса - несомненно живой, несомненно действует, но разумен ли он - вопрос, на который никто ответить не может. И все попытки вступить в контакт ничтожны, так как непонятно, что считать критериями успешности контакта. Ну, ровно как с "болтунами" в "Ложной слепоте". Но самое, самое интересное в "Солярисе" - и зачем я вообще пишу этот текст - это момент, где гостья Криса начинает понимать, что с ней что-то не так. Напомню ситуацию, если кто забыл - океан посылает к исследователям гостей, существ, "вынутых" из сознания и воспоминаний героев. Одному - воплощение тайных подавленных желаний. Второму - его невесту, покончившую с собой. Третьему - вообще непонятно кого, вроде бы ребенка. И это вроде бы те же люди, точные копии, но не совсем точные и не совсем люди. Океан вроде как экспериментирует - хотя непонятно, можно ли сказать "экспериментирует" в случае с существом, потенциально не имеющим сознания. Так вот, в какой-то момент гостья Криса понимает, что она - не та, кем сама себя вроде бы чувствует. Она понимает, что она не человек. Что она не его невеста. Что она вообще неизвестно что. И вот этот момент самый фантастический. Каким образом в этом слепке-копии-куске кода зарождается самосознание? Как и почему это вообще возможно? Это как если бы Бетагемот Уоттса сам себя начал изучать и понимать, и затеплилось бы в нем эго. Как? Как? Как будто сознание - это что-то заразное, и проведя некоторое время рядом с человеком, существо обретает способность задать вопрос о своем существовании. Или это тоже часть эксперимента. Часть плана той Второй стороны, о которой пишет Лем выше. Тут уже, кстати, привет Левинасу и его Встрече с Другим. Жуткая, короче, книжка, и вообще не про любовь и вину. https://t.me/dramedy/729
5994 

03.11.2020 15:31

​​Конституционный суд Польши (13 мужчин и 2 женщины) принял решение запретить...
​​Конституционный суд Польши (13 мужчин и 2 женщины) принял решение запретить...
​​Конституционный суд Польши (13 мужчин и 2 женщины) принял решение запретить аборты в случае неизлечимого заболевания плода. Между прочим, это самая популярная причина прерывания беременности в стране. Теперь аборт допустим законом только в случае изнасилования, инцеста или угрозы здоровью матери. Польки с новым запретом абсолютно справедливо не согласны. Право женщины распоряжаться своим телом и жизнью принадлежит только ей. Тысячи женщин и мужчин бастуют уже шестой день. Свой сегодняшний пост я посвящаю их смелости и трем польским писательницам, книги которых можно найти на русском языке. Сильвия Хутник Писательница, феминистка, активистка, а также выпускница факультета гендерных исследований Варшавского университета и руководительница фонда «МаМа», защищающего права матерей в Польше. «Карманный атлас женщин» - ее первая книга, переведена на русский в 2011 году. Она рассказывает о жительницах одного многоквартирного дома в Варшаве. У каждой из них своя жизнь, память, свои раны, постыдные мечты и скрытые страхи. «На том месте, где умерла мать, теперь стоит палатка с колготками. Можно попытаться внимательно приглядеться к своему городу. На каждом шагу мемориальные доски, цветы, лампадки. Расстреляны, погибли, убиты. Только вот нет «изнасилованы», потому что об этом не принято вспоминать». Ольга Токарчук Самая известная современная польская писательница. У нее есть и Букер, и Нобель. В марте 2020 года она основала благотворительный фонд, в задачи которого в том числе входит поддержка писательниц. На русском есть несколько ее книг: «Бегуны» (роман мне очень понравился, здесь подробнее), «Веди свой плуг по костям мертвецов» (эко-детектив, почти дочитала, скоро расскажу), «Диковинные истории», «Последние истории», «Правек и другие времена». Из нобелевской речи: «Я очутилась где-то вне времени, в сладком соседстве с вечностью. Своим детским умом я поняла, что меня на самом деле больше, чем мне до сих пор казалось. И что даже если я скажу: «Меня нет», на первом месте все равно буду «я» — главное и самое удивительное на свете слово». Магдалена Тулли Польская писательница, переводчица и биолог. Она полгода работала на польской антарктической станции. Ее первый роман «Сны и камни» вышел в 1995 году, на русский его перевели через 12 лет. Это антиутопия без героев. По словам самой писательницы, «эта книга о жизни и смерти». Больше польских писательниц и поэтесс можно найти здесь Фото kasia zawadzka https://telegra.ph/file/6650e5e79611b8386dc03.jpg
5988 

28.10.2020 12:37

"Он знает, подумал я, чувствуя приближение паники. Он знает, что мы лжем. Он...
"Он знает, подумал я, чувствуя приближение паники. Он знает, что мы лжем. Он просто не знает, о чем именно мы лжем." С романами Донны Тартт у меня интересная история: я с большим уважением отношусь к Тартт, как к писателю, и я совершенно согласен с тем, что ее романы с литературной точки зрения — явление уникальное. Но вот к содержанию у меня вечно возникают вопросы. Так было с "Щеглом", который я прочитал залпом, но про который я едва могу сказать, что он мне понравился, потому что я не смог ни согласиться с его основными выводами, ни получить удовольствие от многостраничных описаний времяпровождений главных героев. Роман "Тайная история", дебют Донны Тартт, который у многих так и остался любимым, произвел лучшее впечатление, но ряд вещей в нем меня все равно раздражает. По порядку: начнем с писательницы. Тартт — очень любопытный случай, потому что еще в университете все ее преподаватели в один голос сказали, что она талант, и на голову выше своих одногруппников. Мне всегда интересны такие случаи, и то, как они проявляются — по-моему, это очень круто, когда уже в универе все поняли, что вы — несомненный гений, и дальше можно прекратить терзаться мыслями о том, что вы недостаточно хороши, и писать по книге в десять лет, потому что весь мир все равно будет ее ждать. "Тайную историю", когда Донна Тартт ее дописала (ей было 29 лет на момент выхода книги), издали как горячий пирожок: аванс составил 450 тысяч долларов. И я хотел бы подтвердить, что роман с литературной точки зреня великолепный: очень содержательный (вы как-будто прочитаете не один, а три или четыре романа), красивый с точки зрения языка, яркий, и, конечно, от его чтения почти невозможно оторваться. Это действительно отличный пример литературного романа, который будет интересен даже не очень подготовленному читателю. Мои претензии к нему сводятся к вкусовщине — вещи, которые мне не очень понравились в "Щегле", обнаружились и тут, и это просто не мое: довольно никчемный главный герой, очень депрессивное повествование (черная обложка весьма к месту), чувство безнадежности, которое всегда с вами, не до конца раскрыт ряд вроде бы главных героев (например Джулиан, преподаватель), слишком много подробных описаний принятий разных вредных веществ (у Тартт почему-то пунктик на тему наркотиков и выпивки, который кочует из книги в книгу). Но лучше тысячи слов подборка цитат, конечно же. Прочитайте, почувствуйте атмосферу, и, если вы не читали книгу, вам будет легче принять решение. Если читали — всегда приятно вспомнить былое. Итак, подборка цитат из романа Донны Тартт "Тайная История": https://telegra.ph/Tajnaya-istoriya-Donna-Tartt-12-19 https://telegra.ph/Tajnaya-istoriya-Donna-Tartt-12-19
5958 

19.12.2020 18:31


The New York Times пишет о новом виде мошенничества: с помощью фишинговых писем...
The New York Times пишет о новом виде мошенничества: с помощью фишинговых писем...
The New York Times пишет о новом виде мошенничества: с помощью фишинговых писем у авторов крадут рукописи новых романов. Это началось еще три года назад, жертвами становились авторы, агенты и издатели в Швеции, Израиле и Италии. В 2020 году шквал этих писем обрушился на Соединенные Штаты, особенно осенью, во время Франкфуртской книжной ярмарки, которая проходила онлайн, пишет телеграм-канал «Богданова и Таймс» (). В декабре этого года сайт Publishers Marketplace объявил о публикации нового романа Джеймса Ханнахэма «Re-Entry» и сообщил, что редактором романа будет Бен Джордж. Через два дня на почту, указанную на официальном сайте Ханнахэма, пришло письмо якобы от Бена Джорджа с просьбой прислать последний черновик рукописи. Ханнахэм отправил рукопись с другого ящика, набрав адрес редактора, после чего Бен Джордж перезвонил Ханнахэму. Оказалось, что он ничего не запрашивал. Синтии Д'Априкс Суини, автору дебютного романа «The Nest» писали еще в 2018 году. Некто выдал себя за ее агента. Письма начались примерно через восемь месяцев после того, как Синтия продала свой второй роман. Он еще не был нигде анонсирован, но мошенник знал о нем многое, вплоть до срока сдачи и имен главных героев. «Привет, Синтия, — писал он. — Мне очень понравились первые главы, и хочется узнать, что будет дальше с Флорой, Джулианом и Марго. Вы сказали, что примерно в это время у вас будет черновик. Вы не могли бы его выслать?» Мошенник продолжал писать Синтии и настаивать на отправке рукописи даже после того, как его обман был раскрыт. Кто бы ни был вором, он или она знает, как работает издательство. Этот человек понимает путь, который проходит рукопись от автора до публикации, и легко использует профессиональный жаргон вроде «ms» вместо рукописи (manuscript). Но в имена доменов, с которых отправлены письма, внесены небольшие изменения, например, penguinrandornhouse.com вместо penguinrandomhouse.com. Пока неясно, зачем мошенникам нужны рукописи, так как подобные письма приходят не только известным писателям, но и никому не известным дебютантам и авторам экспериментальных романов. В пиратских библиотеках эти рукописи не появлялись. Есть теория, что кто-то работает на литературных скаутов. Скауты организуют продажу прав за рубеж, а также кино-и телевизионным продюсерам, и их клиенты платят за ранний доступ к информации. Ссылка на статью: https://www.nytimes.com/2020/12/21/books/publishing-manuscripts-phishing-scam.html https://www.nytimes.com/2020/12/21/books/publishing-manuscripts-phishing-scam.html
5936 

23.12.2020 10:36

​​Писательские приемы: Эпитет

Доводилось ли тебе задумываться, почему...
​​Писательские приемы: Эпитет Доводилось ли тебе задумываться, почему...
​​Писательские приемы: Эпитет Доводилось ли тебе задумываться, почему некоторые строки или выражения в книгах так цепляют внимание? Почему описания природы или внешности героев от одного автора — такие пресные и банальные, в то время как описания другого растаскивают на цитаты? Конечно, на то есть несколько причин, но мы поговорим о том, что превращает предложения в образы, и помогает вдохнуть жизнь в сухие слова. Об эпитетах. Упустим научный термин. Если твой текст — черно-белая раскраска с контурами, то эпитет — это акварельные краски, которыми ты ее разукрашиваешь. Вместе с ним слова становятся образами, рисуют в головах читателей картины, пробирают до мурашек. Эпитет чаще всего бывает прилагательным («живые глаза»), наречием («зверски голодный»), существительным («ночь забытия») и причастием («лист, звенящий и танцующий в тишине веков»). Любая часть речи, кроме глаголов, может стать эпитетом для усиления нужных слов и передачи ярких эмоций. Когда использовать эпитеты? Всегда, когда хочешь приукрасить слово, добавить ему свою изюминку, выделить его среди прочих. В художественных книгах они разбросаны сплошь и рядом, как грибы после дождя — благодаря этому авторам удается передать уникальную атмосферу своей истории, сделать героев чуточку живее, а сам мир — более запоминающимся. Эпитеты уточняют отличительные признаки предмета, усиливают и подчеркивают их — так получается уникальный образ, который выстраивается в голове читателя. Значение эпитетов на примере Вот описание героини из романа А. Байетт «Обладать»: «Тусклые каштановые волосы были распущены, из них смотрело бескровное лицо обитательницы подземелья» В голове у читателя уже складывается мрачный образ. Но что станет с предложением, если забрать эпитеты? «Каштановые волосы были распущенны, из них смотрело лицо обитательницы подземелья» Смысл предложения не меняется, но теряется образ — теперь героиня ничем не отличается от любой женщины с каштановыми волосами, а оборот «обитательницы подземелья» не подкрепляется визуальным подтверждением. Итог: эпитеты уместны, если ты описываешь героев, их эмоции, пейзажи природы или города. Они помогают четко донести нужный образ или мысль, сделать общую картину происходящего ярче и живописнее. При этом, стоит подбирать незаезженные и нестандартные эпитеты к словам — так писатели создают «авторские эпитеты» вроде «кудрявого сумрака» Есенина или «немого покоя» Бунина. Напоследок, хочу привести строки из стихотворения В. Маяковского «Лиличка», в которых можно увидеть силу метко подобранного эпитета. Всего лишь несколько слов помогают автору отразить невыразимое страдание, что он испытывает из-за безответных чувств. «Вспомни — за этим окном впервые руки твои, исступленный, гладил. Сегодня сидишь вот, сердце в железе. День еще — выгонишь, можешь быть, изругав. В мутной передней долго не влезет сломанная дрожью рука в рукав» MeWrite https://telegra.ph/file/f9dae11c654fc0d3e9333.jpg
6012 

12.01.2021 19:00

Book: «Piccola Cицилия» Даниэль Шпек Недавно я наблюдала кулинарный конкурс.
Book: «Piccola Cицилия» Даниэль Шпек Недавно я наблюдала кулинарный конкурс. Один из участников, в попытке объять необъятное, взял на себя повышенные обязательства и зачем-то решил испечь двухъярусный торт. Два яруса у него получились, но из-за нехватки времени второй этаж немного косил, из-под крема торчали коржи, а ореховая обсыпка падала на костюмы жюри. Сценарист Даниэль Шпек очень напомнил мне этого незадачливого повара. Казалось бы, возьми одноплановую историю про немецкого солдата Вермахта (не ведающего, что творит) и его любовь к тунисской еврейке. И сопутствующую трансформацию сознания юноши. Так нет же. Шпек вплетает в эту историю Германию, Тунис, Италию и Израиль. Первую любовь – ну ладно, не любовь, но, как минимум, жену, ладно, пусть просто родившую от него женщину в Берлине, - вторую любовь (ту самую тунисскую еврейку из итальянской семьи), внучку первой берлинской женщины, дочку тунисской женщины, мужа внучки первой берлинской женщины, любовника внучки первой берлинской женщины, красавца-брата-мужа тунисской женщины (да, да, именно в такой связке и все это один человек) и еще… Уф, я уже устала перечислять список героев этого длинного романа. Кстати, автор, судя по всему, тоже в них запутался – судя по тому, что в конце «Piccola Cицилии» дан поименный список всех участников банке… И видимо их было так много, что солдат Вермахта просто сбежал. И да, Cицилия там тоже есть – как большая (в районе Трапани и Марсалы – такая же замызганная и пахнущая, как помнится и мне), так и piccola. Ведь Маленькая Сицилия – это один из районов города Туниса. И таким же маленьким стоило оставить и весь роман. Мой личный рейтинг: 2/10 https://peresmeshniki.com/books/piccola-cicilija-daniel-shpek/
5981 

09.01.2021 18:39

​​​​​​ кино

«Фрагменты женщины» Корнела Мундруцо
— венгерская мелодрама с...
​​​​​​ кино «Фрагменты женщины» Корнела Мундруцо — венгерская мелодрама с...
​​​​​​ кино «Фрагменты женщины» Корнела Мундруцо — венгерская мелодрама с голливудскими актерами и предыстория сказки «Дюймовочка». Полагаю, по уровню драмы и величию замысла «Фрагменты женщины» задумывался как ‘Marriage Story’ Ноа Баумбаха (тоже нетфликсовский хит), но таковым в итоге не стал несмотря на убедительную игру и Кирби, и Лабафа. Простота и даже незамысловатость сюжета (родители переживают потерю ребёнка) выглядят органично, — американский кинематограф показательно все больше уходит в реализм без нарочито усложнённых метафор, поворотов и героев (как пример, та же «Брачная история» или «Кто в пятницу родился» Эдвардса). Наверное, даже можно говорить о новой волне американского кино, которая формируется прежде всего благодаря авторскому кино с его умением выводить не передний план глубинные переживания человека. «Фрагменты...» снимал венгерский режиссёр, и неудивительно, что фильм получился выдержанным в лучших традициях венгерского кино последних 15 лет — неброская, психологически точная и пронзительная мелодрама на обыденную, но очень личную тему. Здесь есть место и притчевости, и герои должны сделать осознанный выбор на пути к обретению счастья (или спокойствия, как угодно), что тоже, кстати, характерная черта для венгерского пост-социалистического кино (банальное: все устали от социализма, и нужна надежда). Ну, а режиссёр Корнел Мундруцо — «чудо из экс-соцстраны», признанный мастер и вообще любимец Каннского кинофестиваля. Тема беременности/абортов/выкидышей/детской смерти, как мы знаем, неплохо эксплуатируется в массовой культуре (особенно этим грешит отечественное кино, из свежего вспоминается совсем уж неуклюжий фильм «Чего хочет Слава» Оксаны Бычковой). У Мундруцо нет эксплуатации детского образа, хотя из описания к фильму именно она и ожидается. Режиссёр все внимание смещает на отношения между взрослыми членами семьи, вначале на главных героев, женщину и мужчину, а потом происходит странное — фокус переводится на главную героиню и ее мать. Примерно к 2/3 фильма становится понятно, что антагонистом главной героини является не ее партнёр, отец ребёнка, как нам было показано вначале, а ее мать. И фильм в итоге не о том, как семейная пара переживает родную смерть, а об отношениях между матерью и дочерью. Но даже такой интересный режиссерский ход не оправдывает и не объясняет внезапный слив героя Шайи Лабафа (боже, какая горькая ирония). Фрагменты женщины есть, но непонятно, что стало с фрагментами мужчины. Финал, однако, прекрасен — без невыносимости бытия, без открытой концовки, но индивидуальный для каждого зрителя. Чем хотите, тем фильм и закончится. Фото: кадр из фильма «Фрагменты женщины» https://telegra.ph/file/75b12ca619a05002a6aae.jpg
5992 

18.01.2021 10:01

На днях я узнала о проекте Комикс.дети от благотворительного фонда «Свет»...
На днях я узнала о проекте Комикс.дети от благотворительного фонда «Свет»...
На днях я узнала о проекте Комикс.дети от благотворительного фонда «Свет», который помогает детям с онкологическими заболеваниями. Однажды друг фонда Дарья навестила их подопечных и спросила: «Если бы вы были супергероями, то какими?». Чтобы ничего не забыть, ребята нарисовали своих героев. По их рисункам детям сшили супергеройские костюмы, а позже художники из разных городов России создали комикс. Сборник из 8 ярких историй напечатало за свой счёт издательство «КомФедерация», также они перечисляют всю прибыль с продаж в фонд. Дети с онкологическими заболеваниями те же дети: со своими играми, мечтами, переживаниями. Но каждый из них уже в таком раннем возрасте стал настоящим супергероем, который сражается с главным врагом — болезнью. Познакомиться с персонажами, поддержать детей и скачать электронную версию в обмен на пожертвование можно на сайте комикс.дети https://clck.ru/SpSdZ
5914 

18.01.2021 11:49


Book: «Звонок мертвецу» Джон Ле Карре Джон Ле Карре наконец раскрывает тайну...
Book: «Звонок мертвецу» Джон Ле Карре Джон Ле Карре наконец раскрывает тайну, откуда взялся майор Смайли. Что он делал мы читали и в «Шпионе, пришедшем с холода», и в «Шпионском наследии», а вот с чего это все началось… Началось, как водится в хороших детективах, с трупа. Закончилось, впрочем, тоже. Вначале – высокопоставленный чиновник министерства иностранных дел. В конце – не скажу, читайте сами. ️ Как обычно у Ле Карре, за невозмутимостью главных героев угадывается недовольство автора спецслужбами, в целом, и своей на них работой, в частности. В жене погибшего чиновника – прошедшей через концлагеря- черты всего поколения выживших, которые так много ждали от союзников после войны. И которые так разочаровались, когда увидели, что мир после 1945-го просто раскололся как арбуз и тот, кто быстрее напьется сладкого сока, будет считаться победителем. Захватывающе. Умно. По-британски. 100% Ле Карре. Мой личный рейтинг: 8/10 https://peresmeshniki.com/books/zvonok-mertvecu-john-le-karre/
5892 

21.01.2021 18:44

Екатерина Матюшкина (детский писатель, совокупные тиражи — несколько миллионов...
Екатерина Матюшкина (детский писатель, совокупные тиражи — несколько миллионов экземпляров). Как я стала известной писательницей: Многие думают, что когда-нибудь поймают вдохновение и тогда у них сам собой напишется бестселлер. Но я не стала полагаться на ветреную музу. Я пришла в мир литературы с улицы не имея ни друзей в издательствах, ни влиятельных родственников, ни денег, ни одной даже малюсенькой публикации. (Ну кроме иллюстраций — но это вообще ни на что не влияло). Скажу честно: мне было очень страшно. Я чувствовала перед собой огромную стену, которую надо перепрыгнуть, и не знала с какого бока к ней подойти. Если бы тогда мне сказали, что первая же книга попадет в список журнала «Форбс» как лучший детский детектив последнего десятилетия, я бы сочла этого человека сумасшедшим. В то, что я стану писателем не верили ни родственники, ни друзья. И лишь Катя Оковитая, подруга из института, поддержала мою идею и предложила написать книгу вместе. Я очень обрадовалась. Во-первых, вдвоем писать намного интереснее, а во-вторых, не так страшно. Мы подошли к делу настолько серьёзно, что даже разработали бизнес план. Здраво оценив наши возможности, мы решили сделать упор на иллюстрации, так как обе мы умеем рисовать. Это означало то, что наша книга будет детской. Затем мы исследовали рынок детской литературы. Посмотрели, что и в каких издательствах выпускается, проанализировали самые популярные книги. А также прочитали тексты лучших писателей и выписали основные моменты, которые интригуют читателя. Получалось, что дети хорошо читают веселые сказки с динамичным ярким сюжетом, юмором и детективной линией. Все это мы решили поместить в нашу первую книгу. Надо сказать, что работа была нелегкой. Первые полгода у нас ничего не получалось, герои не слушались, повествование разваливалось и сюжет ускользал от нас. Мы поняли, что, кроме общей идеи, нужно еще досконально продумать структуру произведения. Мы встретились в кафе и за четыре часа придумали детективный сюжет и подробно описали действия каждого героя. Добавили таинственности и захватывающих поворотов, разделили на главы. Тщательно продумали характеры героев, так чтобы они не были друг на друга похожи. Нарисовали их образы. И взялись за работу заново. На этот раз дело пошло так, словно нам кто-то помогал. Текст будто писался сам, а персонажи слушались нас и делали все что нам нужно. Не смотря на то, что наша история была не очень большой, мы плотно работали над ней полгода. Затем мы сделали макет книги, в него вклеили текст и карандашом нарисовали иллюстрации. Потом началась самая длительная и тяжёлая работа — рисование иллюстраций в цвете на компьютере. Это был 2002 год. Техника в ту пору была другая и я рисовала мышкой, а не пером, как делаю это сейчас. Рисунки создавались очень медленно. На иллюстрации у нас ушло около года. После того, как все было готово, мы распечатали текст и иллюстрации, разложили их в папки, чтобы показывать в издательствах. Я даже сшила игрушечного кота, для того чтобы наш проект казался внушительней. С этими папками мы направились в Петербургские издательства, потом поехали в Москву. Обошли около тридцати издательств, но везде нам отвечали одно и тоже: “Спасибо, мы такое не печатаем". Но мы, на всякий случай, все равно оставляли им папки. Совершенно разбитые и опустошённые мы вернулись в Петербург. Два года работы пошли насмарку. Неожиданно через месяц нам позвонили сразу из двух издательств и предложили хорошие условия сотрудничества! Мы согласились работать с Петербургским издательством. Вот тут началась вторая часть нашей работы над книгой. Текст, как бы это ни было удивительно для нас, начинающих писателей, редактору понравился. Понравился настолько, что она очень воодушевленно говорила, что мы написали по-настоящему хорошую сказку. А вот с иллюстрациями все получилось наоборот. Главный художник заявил, что они нарисованы примитивно — контуром и заливкой, а у зверей нет волос. Но мы не отступили. Упорно еще год дорисовывали на каждой иллюстрации волосы персонажам, что было довольно трудно делать мышкой.
5897 

24.01.2021 11:02