​​Нон-фикшн новинки На днях в издательстве «Альпина паблишер» вышла книга...

Вот и обещанная подборка года: Альфа Банк представляет 55 самых интересных нонфикшн-книг 2020 года по версии Дениса Пескова http://enotable.org/nonfiction2020 http://enotable.org/nonfiction2020

​​Марк Фостер «Сделай это завтра!» Про тайм-менеджмент написана масса книг и, казалось бы, все уже известно. Несколько лет назад я увлекалась этой темой и прочитала большое количество книг по тайм-менеджменту. Одни были более полезны, другие - менее. Но у большинства (не у всех, безусловно) был огромный минус: пользу приходилось буквально рыболовной сетью вылавливать из водных потоков, разливающихся по страницам. Книга Марка Фостера относится к меньшинству (бросаю вверх несуществующий чепчик): он поместится даже в женский клатч, аккурат рядом с ежедневником и ручкой. Воды в книге действительно минимум. Не могу сказать, что абсолютно все описанные методы новы и революционны, но подкупает структурность и четкость изложения. Очень импонирует мнение автора по поводу многозадачности и выстраивании рабочего дня и отношения с коллегами и руководством. Из нового: узнала о понятии «закрытые» списки. И приняла к сведению. Ибо мой список дел, как продуктовая лавка, открыт 24 часа в сутки и я дописываю, дописываю и дописываю туда все новые дела и задачи. «Не надо так» - говорит мне Марк Фостер, и я повинуюсь! В целом, очень увлекательно, интересно и точно стоит того, чтобы поработать с этой книгой. Не просто пролистать и забыть, а именно поработать! Ну и хочу выделить, что книга эта вышла в маленьком, но очень независимом издательстве «Поле»! Хочется сказать им спасибо за этот подарок к моему дню рождения и пожелать развития, прекрасных книг и не менее прекрасных читателей!) Желаю вам научиться закрывать за собой не только двери, но и списки, Ваша Перепёлка перепелка_читает перепелка_про_нонфикшн таймменеджмент https://telegra.ph/file/427e156b729790a234033.jpg

​​«Неортодоксальная. Скандальное отречение от моих хасидских корней» Дебора Фельдман Больше двадцати лет Дебора Фельдман жила среди запретов. Она родилась и выросла в ультраортодоксальной еврейской общине в Бруклине, где каждый ее шаг был под контролем старших. Самостоятельно она не могла выбрать ни одежду, ни будущего мужа. Тайком она читала светские книги — поттериану, «Матильду» и «Маленьких женщин» — и мечтала, что однажды и она сможет просто быть собой. Точнее, оставит себя прошлую — ненастоящую, играющую роль примерной еврейской девушки, и познакомится с собой будущей — свободной, той, что не оглядывается в страхе по сторонам. «Я тоже хочу быть женщиной, которая сама творит чудеса, не дожидаясь воли Бога» Это время пришло, пусть и не быстро: сбежать Деборе удалось только в 23 года. Сначала она жила в Нью-Йорке, а потом вместе с сыном переехала в Берлин. В 2012 году Фельдман издала биографию, в которой подробно описала жизнь в общине — патриархальные, травмирующие традиции и собственные страхи. С каждой страницей она словно сбрасывала очередной камень с души, чтобы в конце концов примирить свое прошлое и настоящее. «Почему я решилась высказаться? Кто-то должен был это сделать, и так вышло, что этим человеком оказалась я. Несмотря на то что первым моим инстинктом было сохранить свое прошлое в секрете, я рада, что написала «Неортодоксальную». Меня больше не мучают стыд и тревога, которые сопутствуют хасидскому прошлому. Напротив, озвучив свою историю, я ощутила прилив сил. Приятно рассказать все без утайки и знать, что это побуждает других поступить так же. Я с воодушевлением наблюдала, как после выхода книги такие же бунтари, как я, выступали из тени: кто-то писал серьезные статьи в поддержку образовательной реформы, кто-то соглашался рассказать о пережитом насилии. Их труды вселяют в меня надежду, и я знаю, что это только начало» В 2020 году Netflix выпустил мини-сериал по мотивам книги Деборы. Я сначала посмотрела его, а потом взялась и за первоисточник. Получилось два абсолютно самостоятельных произведения: одно другого не замещает, так что смело беритесь за них в произвольном порядке. Следить за побегом навстречу себе — увлекательно в любом формате. биография нонфикшн зарубежнаялитература https://telegra.ph/file/d1a09f43469a53f519339.jpg

​​Когда заходит речь о будущем книг, часто упоминают пришествие роботизированного перевода. Я же чаще думаю, что жертвой роботов скоро падет часть нонфикшна. Книга «Флаги ночного неба: Когда встречаются астрономия и национальная гордость», изданная приличным научным изд-вом Springer, по большому счету именно такая – её вполне мог скомпилировать робот. Найдены флаги стран и их субъектов, содержащие Солнце, Луну, созвездие (и просто звезды как элемент дизайна). Надерганы поясняющие цитаты (и фото) или из Вики, или с сайтов энтузиастов вексиллологии – вот вам годная подборка, довольно обширно охватывающая узкую тему (или даже вопрос). Не подумайте, я не против. Такой вариант всегда лучше, если нормальной книги по какому-то примерно похожему вопросу нет (допустим, он тупо мал для целой книги). А такие вопросы возникают – лично у меня – постоянно. Скажу больше, раньше я писал статьи по ним, в т.ч. научные. Например, “Как называют международные аэропорты в мире?”. Я порылся, ответа не нашел и засел прочесывать открытые источники и научные статьи. Написал свою. Ее даже англоязычная Вики цитирует в разделе нейминг аэропортов. (И особо мне забавно было, когда в РФ недавно почти все аэропорты по сигналу сверху разом наделили “персональными” именами. Я указывал на их массовую “безымянность” еще в 2011 – топонимы не в счет). Но качественных статей на каждое “почему” не напишешься. На днях захотел обзора символов политических партий мира. Опять же, на Вики есть неплохая исходная статья. Прочих источников сейчас тоже всё больше оцифровывается – вот пусть боты и ползают-собирают, они и языки все знают. А мы почитаем. Пара цитат-таки из книжки: даже в этой ограниченной выборке флагов три были придуманы подростками (в т.ч. Австралии – правда там одинаковый дизайн 5 чел предложили). Полумесяц мусульманских стран недалеко от экватора по-хорошему должен «лежать» – как в реальности. Лишь Мавритания это учла. Самый интересный с т.з. астрономии бразильский. «Созвездия показаны на нем так, как если бы их видел в небе над городом Рио-де-Жанейро наблюдатель, находящийся за пределами небесной сферы, в 8 часов 30 минут утра 15.11.1889 — в день провозглашения Бразилии республикой. Каждому из 26 штатов и федеральному округу соответствует своя звезда». https://telegra.ph/file/f429a818dc6a60360b02b.jpg

Если вы не знали, как переводится имя Нефертити, то пожалуйста: «красавица пришла». Это я не просто так, а к тому, что в Телеграме с сегодня появилась Галина Юзефович, главный книжный обозреватель Всея Руси и прочая прочая. Галя пишет и про нонфикшн _lotsman

​​Скажу честно - музыку я почти не слушаю. Новую так точно. "Родничок" восприятия новых групп и исполнителей у меня в голове зарос, когда мне лет 28 исполнилось. Читал, что такое со многими происходит, и это явление лежит в основе финансового благополучия (и долголетия) исполнителей, понравившихся вам в молодости. Нового от них вам почти никогда не надо, а вот "золотые" хиты вы хоть каждый год готовы на концерте слушать. Однако, мой интерес к музыке как к социальному феномену (в т.ч. у животных) только растет. Ежегодно выходит минимум по одной нонфикшн-книге, рассматривающей музыку с необычных сторон. (Да, оговорюсь: этнической&фольклорной музыке всего мира я по-прежнему открыт). Поэтому я узнав, что у "Альпины" вышла книга "Как работает музыка" Дэвида Бирна, музыканта группы Talking Heads, я сразу попросил себе mp3. Про лично его музыку ничего сказать не могу, но вот его мысли и опыт добавили мне в понимании разных аспектов создания и исполнения музыки. Особо отмечу, что он перемежает свой рассказ экскурсами в историю звукозаписывающей индустрии. С 1970х он уже рассказывает о прогрессе в ней как непосредственный соучастник процесса. Интересно. У него, кстати, и на TED есть лекция о том, как архитектура влияет на музыку (т.е. ее пишут/писали для конкретного пространства). А для вас я подобрал вот такую цитату из его книги. Его группа отбирала подтанцовку: https://telegra.ph/file/8c548fc758058b6a55bb4.jpg

3 мировых книжных тренда, которые еще не пришли в Россию какиздавать пишетЮля Задумалась о тенденциях, давших новый виток развитию зарубежной литературы. На их основе сформулировала свой личный запрос к молодым отечественным авторам. Феминизация здесь и сейчас. Пока в США и Европе годами зарождается пласт честной современной литературы для миллениалок, у нас продолжают переосмыслять XX век и использовать старые патриархальные приемы. В результате молодые американки имеют Кристен Рупениан, Отессу Мошфег и Валерию Луизелли, европейки — Салли Руни и Оливию Лэнг. А мы — мужскую компашку с пропиской в 90-х (Сорокина, Пелевина, Прилепина, умножить на 100) и пару авторок, ностальгирующих по Толстому и России прошлого (Яхину и Степнову). Прочитать про то, что реально болит у работающей жительницы российского мегаполиса 30 лет, в общем-то негде. На безрыбье выдали НОС Алле Горбуновой, чья книга “Конец света, моя любовь” — чуть ли не единственное более-менее актуальное изображение этой боли. Запрос от издателя: честные, без прикрас и вензелей, тексты о жизни молодых в ЭТОЙ реальности. С работой на удаленке, тампонами, поездками в Икею, масками, спецприемниками и группой “Комсомольск” на репите. Масштабируем успех первых ласточек типа Киры Ярмыш. Не повторяем провал Пелевина, пытающегося что-то там сформулировать о молодежи с колокольни прожитых лет (то есть если вам 50+, то, может быть, и не стоит в это ввязываться). Стирание грани между фикшном и нонфикшном. На Западе книги в жанре true story / narrative nonfiction занимают первые места чартов. Правдивый сюжет упаковывается в фикшн-оболочку. Трехактная композиция с острым конфликтом, кульминацией и развязкой; арка персонажа; саспенс; фантастическое допущение и пр. Мы понимаем, что перипетии реальных жизней ничуть не скучнее выдуманных фабул. Тут и терапевтичный автофикшн, и производственные (например, медицинские) драмы. Примеры из переведенного: “Лишь краткий миг земной мы все прекрасны” Оушена Вуонга, “Неортодоксальная” Деборы Фельдман, “Когда дыхание растворяется в воздухе” Пола Каланити. Из более традиционного — проза Джоан Дидион. Запрос от издателя: ваш индивидуальный опыт, максимально искренне и без купюр наложенный на структуру фикшна. В идеале чтобы каждая написанная глава прошибала вас похлеще сеанса у психотерапевта. Или журналистское расследование длиной в книгу, с накалом не ниже чем в фильме “В центре внимания”. Внимание к меньшинствам и литературе “третьего мира”. В США как никогда сейчас развит сегмент мигрантской прозы, ее авторы сметают главные литературные награды и печатаются огромными тиражами. Расширяется география литературы: на европейские языки переводятся авторы с африканским, вьетнамским, грузинским, каким угодно экзотическим бэкграундом. Про BLM и ЛГБТ-повестку говорить излишне, это даже не тренд, а новая реальность, которая теперь с нами. У нас же издатели целятся только в условное большинство, поэтому огромные рынки остаются неохваченными. Про медийное отсутствие геев в России даже сообразили инвесторы Bookmate и запустили целое издательство Popcorn Books, специализирующееся на квир-тематике. Тем не менее из русскоязычных книг о геях вспоминаются только несамостоятельные “Дни нашей жизни” Микиты Франко, а про этнические меньшинства или мигрантов в реальности 2020-го — совсем ничего. Запрос от издателя: больше diversity богу разнообразия. Ну например, роман про дочь беженцев из Таджикистана, которая выросла и пытается наладить жизнь в России. Лучше, конечно, если прототип — вы сами или хотя бы ваша лучшая подруга. Все вышеперечисленное — субъективный взгляд одного издателя, который пытается сделать что-то свое с блэкджеком и новой искренностью. Если вы талантливый русский мужчина средних лет, мечтающий повторить карьеру многих русских мужчин средних лет в художественной литературе, то для вас всегда остается редакция Елены Шубиной и другие импринты холдинга.

Недавно вышли на Западе переводы современных российских романов: "Памяти памяти" Марии Степановой и "Дебютант" Сергея Лебедева. Судя по отзывам, иностранцам нравится. Надеюсь, скоро и нонфикшн-авторы русскоязычные будут оперативно и в норм. количествах переводиться. (я не про Вадима Зеланда и Фоменко/Носовского).

«Женщины, о которых думаю ночами» Финской писательнице Миа Канкимияки было 42 года, когда она обнаружила себя на перепутье. В тот момент ее жизнь отличалась от жизни большинства сверстниц: одинока, детей нет, с очередной работы уволилась. Ей оказались открыты сразу несколько дорог, но ступить на какую-то одну она боялась. На помощь пришли ночные женщины - образцы для подражания из разных эпох и стран, из биографий которых Миа решается выудить практические советы для себя: «собираю детали их жизни, словно талисманы своей». Так Миа придумывает себе новую специальность «пишущая путешественница-исследовательница». Она читает письма, изучает повороты судьбы, а иногда - садится в самолет и летит туда, где когда-то давно была одна из десяти героинь (их портреты из инстаграма Миа найдете в конце текста). «Образ жизни этих ночных вдохновительниц вовсе не был «традиционным»: они ломали устои и подчас вытворяли такое, чего от них никто не ожидал. Многие из них стали художницами или писательницами – теми, чей труд требует сосредоточенности и добровольного заточения. Другие не обзавелись семьями и детьми, а их взаимоотношения с мужчинами были далеки от норм повседневной морали. Некоторые из этих женщин путешествовали или переезжали на новое место, проникали в новую культуру, решаясь на радикальные перемены в зрелом возрасте. Кто-то из них прожил свой век при матери. Многие при этом страдали от болезней тела и духа, но все они следовали своей страсти и делали собственный выбор вне зависимости от установлений своей эпохи. Все эти женщины для меня – пример для подражания. Они же – мой план «Б», к которому я обращусь, если все окончательно пойдет прахом» Первым делом Миа Канкимияки покупает билет в Африку, где с 1914 по 1931 год прожила, управляя кофейной плантацией, ее первая ночная женщина - датчанка Карен Бликсен. Миа примерно повторяет маршрут Карен на далеком континенте, одновременно сверяя свои ощущения от Африки с письмами Карен. Вернулась домой в Данию Бликсен в возрасте 46 лет без денег, в депрессии и с диагнозом «сифилис» (его в те времена лечили ртутью и мышьяком). После возвращения издала автобиографический роман «Из Африки» и сборник Winter’s Tales, стала знаменитой и дважды выдвигалась на Нобелевскую премию (приз все время забирали мужчины: сначала Хемингуэй, потом Камю). Кроме Карен у читательниц назначены встречи, например, с австрийкой Идой Пфайффер, которая впервые совершила кругосветной путешествие в 49 лет, журналисткой Нелли Блай, объехавщей мир за рекордные 72 дня с одним саквояжем, а также с итальянской художницей Артемизией Джентилески. Каждой из этих женщин есть что посоветовать не только Миа, но и многим из нас. Важно при этом, что писательница не слишком то и идеализирует своих героинь, замечает их недостатки, временами злится на них, чем непременно всех очеловечивает. «Я думаю, Карен, ты была совсем не такой, как я тебя себе представляла. Ты не была безудержно смелой, сильной, независимой, умной и хорошей чудо-женщиной, какой я представляла тебя. Ты была человечнее, слабее, болезненней, подверженной страстям и эмоциям, депрессии и эгоизму, желавшей обладать и быстро утрачивающей надежду, ты любила охоту и всякие безделушки. Но это ничего, Карен. Мы все такие» Время, которое я провела с этим текстом, было тем самым временем, на которое каждый раз рассчитываешь, когда открываешь новую книгу. Грустишь, смеешься, добавляешь лучшее в заметки на будущее, а еще путешествуешь сквозь время и пространство. Я даже вдохновилась на составление собственного списка женщин, о которых думаю ночами: в него я уже занесла художниц Паулу Модерзон-Беккер и Марию Башкирцеву, британского приматолога и антрополога Джейн Гудолл, поэтессу и писательницу Ирину Ратушинскую, Вирджинию Вулф. Как вам идея составить такой «Список ночных женщин по версии читательниц канала Женщина пишет»? Напишите мне , о ком вы думаете ночами, чья судьба и жизненный выбор вас поразили, вдохновили, помогли лучше понять себя. А я 8 марта опубликую итоговый список. феминизм нонфикшн

​​​​«О подчинении женщины» Джон Стюарт Милль Так-так. Вот прошло четыре года, Маша сдалась и решила нам тут посоветовать почитать какого-то Джона? Не торопимся с выводами. Тут просто типичная история, которой очень важно поделиться в преддверии 8 марта. Я думаю, вы наверняка заметили, что в ходу у многих женщин-писательниц длительное время были мужские псевдонимы. Поставив такое имя на обложку романа или сборника стихов, можно было избежать тупых комментов от литературных критиков вроде «женщина-писательница с талантом жалка; женщина-писательница бездарная смешна и отвратительна» (это Белинский) или «Лучший совет, который я могу вам дать, — это прекратить писать, вернуться на Юг и завести детей. Величайшие женщины это не те, что написали отличный роман, а те, у кого отличные дети» (это так какой-то там редактор отвечал на письма с текстами Эллен Глазгоу, будущей обладательницы Пулитцеровской премии). Женщины выбирали мужские псевдонимы для всеобщего спокойствия иногда добровольно, а иногда их вынуждали. Так вот. Джон Стюарт Милль - это имя, конечно, невыдуманное. Просто за ним стоят еще две женщины, которые, скорее всего, не упоминались, исходя из все тех же переживаний - феминистский трактат, написанный мужчиной - это ещё куда ни шло, давайте обсудим. Наверное, тогда было действительно важнее его опубликовать в таком виде, сократив количество недотеп, что не будут читать женщину, и тем самым как-то усилить влияние текста. Я нашла эту классическую работу блуждая по книжному, но купила ее именно после пояснения от редактора нового издания Ольгерты Харитоновой, где она пишет, что в 1869 году книга хоть и вышла за авторством британского философа, экономиста и политического деятеля Джона Стюарта Милля, однако в создании этого произведения участвовали трое: Гарриет Тейлор-Милль, Элен Тейлор и тот самый Джон. «Гарриет Тейлор-Милль, английская феминистка, писала на социально-философские темы. Также она была женой Милля, и именно ее идеи легли в основу книги «О подчинении женщины». Милль сам признавал в своей «Автобиографии», что все самое яркое и глубокое «в том, что было написано мною, принадлежит моей жене», он почерпнул многие мысли из бесконечных разговоров и дискуссий с Гарриет Тейлор-Миль по теме, которая занимала такое большое место в их совместных размышлениях о положении женщин. <...> В 1858 г. его жена умерла, и работу Джон Стюарт Милль заканчивал вместе со своей падчерицей, дочерью Гарриет от первого брака, Элен Тейлор». Читать книгу иногда крайне непросто из-за лингвистических и идеологических особенностей века XIX. Но больше там конечно совпадений с днём сегодняшним, которые неизменно ведут к тоске от тщетности всяких усилий. Вот несколько примеров воплощений выражения «а воз и ныне там»: «Все женщины с самых ранних лет воспитываются в духе того правила, что для них идеальных характер совершенно не тот, что для мужчин, - не собственная воля, не самоуправление со своим независимым контролем, но покорность и уступчивость контролю других. Жить для других, всецело отречься от своей личности и сосредоточить всю свою жизнь в чувстве любви - вот в чем всевозможные нравоучения видят долг женщин, вот что по мнению всякой ходячей морали, прилично женской природе». «То, что мы называем женской натурой, есть явление в высшей степени искусственное, результат насильственного стеснения некоторых сторон и неестественного возбуждения других. Можно смело утверждать, что ни в каком другом порабощенном классе характер не подвергался такому сильному извращению вследствие отношений к поработителям». «Теперь власть говорит более мягким языком, и если она кого угнетает, то оправдывает это тем, что угнетение это будто бы необходимо для блага самого угнетенного». феминизм нонфикшн https://telegra.ph/file/65ca4d5224c5873ca705a.jpg

Вот видео нашего эфира с Ирой Гусинской из изд-ва "Альпина", где мы разговариваем о "странном" нонфикшне. Если не слушали нас в Клабхаусе или Инстаграме, вэлкам ) Можно и с убыстренной скоростью смотреть ) https://youtu.be/KLPTLTWWhnc https://youtu.be/KLPTLTWWhnc

Что может сподвигнуть ребенка ступить на путь научной карьеры? Родители, родственники, учитель? Несомненно. Но в отсутствии «стимула» от них – это книги (фильмы). «Охотникам за микробами» Поля де Крюи скоро 100, но вы никогда так не подумаете, прочитав этот шедевр XX века. Эта работа мотивировала поколения заняться биологией и медициной. Я совершенно не понимаю, как можно было написать столь вневременную научную книгу. Любой, прочитавший ее, немедленно потянется за краской, чтобы намалевать красный крест борьбы с болезнями на своем щите. Слышал я, что кто-то упоминал книгу «Космос» Карла Сагана, в качестве источника вдохновения при выборе научной карьеры. Вяч. Вс. Иванов вспоминал, что его в детстве сильно впечатлило «Письмо греческого мальчика» С.Я.Лурье. Сам я помню, что был очарован фильмами и книгами Джеральда Даррелла о его детстве, полном «приключений натуралиста». А недавно не менее сильное впечатление на меня произвела книга про муравьев, которая готовится к печати в моей серии в «Бомборе»: Берт Хёлльдоблер предварил очень интересный рассказ об этих насекомых историей своего вовлечения в мирмекологию (науку о муравьях), начиная с детства. Прочитав на днях «Девушку из лаборатории» и прослушав февральскую новинку «A Curious Boy: The Making of a Scientist» Ричарда Форти (автора «Трилобиты. Свидетели эволюции»), я решил не останавливаться и прочесть «Uncle Tungsten - memories of a chemical boyhood» Оливера Сакса и «Appetite For Wonder - The Making of a Scientist» Ричарда Докинза. Потом и сиквел книги Сакса, которую года полтора назад издали в РФ - «В движении. История жизни». Проделал я это, чтобы посмотреть, каждая ли автобиография потрясающего ученого и просветителя вдохновляет на то, чтобы стать исследователем. И вот что мне есть вам доложить: Книги британцев Форти и Докинза, закончивших элитные английские вузы, и начинавших свои карьеры в совершенно другую эпоху – по большому счету лишь для их фанатов или биографов. «Дядя Вольфрам» Сакса – поинтереснее, но на треть является популярным введением в химию. Интересным, не спорю. Его продолжение («В движении») – очень откровенный рассказ о себе, в т.ч. и своей личной жизни (Сакс – гей). На обложке 18±, так что сами решайте, давать ли молодежи. Итого: написать автобиографию, подхлестывающую детский/подростковый интерес к науке, сложно. «Девушка из лаборатории» не слишком известной Х. Джерен справляется с этим, пожалуй, успешнее маститых профессоров. Тем более, она куда четче показывает траекторию развития современной научной карьеры. Я же решил завести опросник о читательских привычках («Книга, которую сам бы подарил», и тп), который буду рассылать нонфикшн-писателям. Надеюсь, так сможем расширить свое понимание о книгах, повлиявших на ученых и популяризаторов науки.

​Московский Политехнический музей полгода назад запустил собственную книжную серию, для которой отбирает нонфикшн из ведущих изд-в страны (попала туда и 1 книга из моей серии "Кругозор Дениса Пескова"). Недавно вышла очередная новинка "Современная смерть: Как медицина изменила уход из жизни" Х. Варрайча. Сам я уже 4 года хотел ее прочесть, но понимал, что в переводе, наверняка, будет легче (с англ. мед.терминологией я не сильно знаком). Переводом со мной поделилось "Альпина нон-фикшн", но, признаться, пока самое сильное впечатление на меня произвело предисловие научного редактора росс. издания, Ярослава Ашихмина. Среди тонн словесной шелухи и самоцензурированного какбычегоневышло, которые, как вата, забивают инфополе, его слова звучат, как глоток свежего воздуха, как редкий пример адекватного, взрослого приглашения к диалогу, адресованного нормальным, думающим людям: https://telegra.ph/file/bc87e9021014159af8a36.jpg

В то время как все новостные агентства мира трубят о застрявшем в Суэцком канале контейнеровозе, будет уместным упомянуть, что в моей нонфикшн серии в Бомборе (выпуск состоится совместно с московским Политехническим музеем) готовится неожиданный бестселлер о том, как скромный контейнер изменил мир и поспособствовал глобализации. Книга «Ящик» уже скоро появится в книжных страны. Ей-богу, вы даже не представляете, какие последствия вызвало появление этого неказистого прямоугольника ) Книга просто огонь. Борис Куприянов (Фаланстер-Горький) уже год её у меня всё требует :D Ну а Суэцкий канал, надеюсь, скоро разблокируют )

​Как написать бестселлер Есть у меня знакомая девушка, которая уже лет десять (а то и пятнадцать) хочет написать бестселлер. Она покупает себе новые красивые блокноты, чтобы записывать мысли и идеи, в планах на следующий год всегда ставит первым пунктом написание бестселлера, а вторым — участие в книжных ярмарках в качестве приглашённой гостьи. Увы, у её бестселлера даже нет идеи. В смысле, она не знает, о чём будет писать. И я ничего не имею против такого подхода. Я сама не знаю, о чём будет книга, когда только сажусь за первый черновик. В этом заключается основная часть удовольствия. И речь идёт только о первом черновике, а не о последующей редактуре. Но речь не обо мне. Эта девушка никогда ничего не писала, кроме пары коротеньких фанфиков. Если что, я ничего плохого не говорю про фанфики в целом. Некоторые мои друзья любят фанфики, некоторые их пишут, да и я сама недавно чуть не написала миник по “Соколу и Зимнему солдату” (не спрашивайте). И да, эта девушка практически ничего не читает. Ни оригинальных произведений, ни фанфиков, ни поэзии, ни статей, ни нонфикшна. И я считаю, что человек не обязан любить читать. В этом смысле я вообще не сноб и думаю, что сейчас можно получать информацию разными способами. Я просто недоумеваю. Откуда у человека, который вообще не связан с литературной деятельностью и который книги-то не особо любит, такой странный пунктик? Почему именно написать бестселлер? Надо бы спросить, но мне как-то неловко. https://telegra.ph/file/7e668022ad9cc75c37168.jpg

Если вам нравится аудиоформат, то вот еще один вариант узнавать про хороший нонфикшн - подкаст "Жертва научпопа" (https://podcast.ru/1558910803). В нем речь идет о книгах, объясняющих нашу повседневность.  В каждом выпуске ставится практический вопрос - например,  "почему в мире все больше бессмысленной работы?" или "почему в России все утыкано глухими заборами?"  - и дается объяснение из одной научно-популярной книги. Дальше можно быстро решить, достаточно ли вас цепляет книга из подкаста, чтобы почитать ее самостоятельно. https://podcast.ru/1558910803

Очень интересно всегда наблюдать, как через меня между собой говорят книги. Вот читаю я «Блокадных девочек» Карины Добротворской - это интервью, которые она в 2010 году записала с несколькими женщинами, чьё детство пришлось на блокаду Ленинграда. Читаю и вижу, как люди в одних и тех же исторических обстоятельствах помнят и чувствуют по-разному. Само понятие реальности настолько видоизменяется от человека к человеку, что есть только то, кто и как помнит, а не что было на самом деле. Одни антисемитские настроения заметили, другие - нет. Одни о людоедстве слышали от знакомых, другие его существование всячески отрицали. При этом блокадные дневники часто делят на настоящие и мнимые. Якобы кто-то писал правдиво, а кто-то выворачивал факты в нужную сторону лишь бы прославиться шокирующими подробностями. Я всегда очень удивляюсь, что люди в принципе считают возможным вынести чьим-то воспоминаниям приговор, руководствуясь своими ощущениями - какая-то слишком амбициозная практика. Но идём дальше. Читаю я Добротворскую, а в голове мелькают отрывки из романа «Дом иллюзий» Кармен Марии Мачадо, где писательница рассуждает на близкую тему: «Как люди решают, какой рассказчик заслуживает доверия, а какой нет? И после того как решение принято — что нам делать с людьми, которые пытаются сформировать собственное представление о справедливости?». Мачадо своим автобиографическим текстом пытается заполнить те пустоты в истории однополых отношений, которые касаются насилия. Расширением известных сюжетов занимались и многие выжившие ленинградцы. Своими опубликованными свидетельствами они не всегда осознанно, но сдвигали с пьедестала идеологический пафос героизма. Они рассказывали, как было у них - у всех по-разному. Это равнозначные части прошлого - прошлого, которое всегда сложнее, чем оглавление любого, даже самого хорошего учебника. «Официальная идеология отстаивала в теме блокады героизм и подвиг. Память сохраняла трагизм и страдания». Добротворская, кстати, идёт дальше и добавляет в книгу свой постблокадный дневник, не боясь быть обвинённой в кощунстве за то, что решилась поставить рядом с блокадой свою сытую жизнь топ-менеджера Condé Nast International. Она рассказывает о своих отношениях с едой и первых ночных кошмарах, которые напрямую, как ей кажется, были связаны с блокадой. Ее исповедь проблематична, а рассуждения о своём и чужих телах часто скатываются к фэтфобии, но таким этот текст, кажется, был ей лично необходим. Она решила отпустить всех призраков на волю, и попробовать преодолеть трагический опыт ее родного города в доступных ей на тот момент категориях. Я же открываю «Записки блокадного человека» Лидии Гинзбург и жду, что она скажет мне. нонфикшн

Пока в нашем славном государстве все ещё переиздают «Домострой», на русский язык перевели «Что бы сказали знаменитые феминистки?» Таби Джексон Джи и Фрейи Роуз - по-настоящему полезную книгу, с помощью которой можно устроить спиритический сеанс с самыми разными феминистками и обкашлять действительно важные вопросики. Вот небольшой список: кто должен идти в декрет, почему я зарабатываю меньше коллег-мужчин, может ли мой парень быть феминистом, почему я все время считаю себя толстой, а гетеросексуальна ли я вообще? Отвечают Эммелин Панкхерст, Клара Цеткин, Анджела Дэвис, белл хукс, Симона де Бовуар, Мария Алехина, Глория Стайнем и другие. К российской действительности приложить ответы не всегда представляется возможным, но для первого знакомства с самыми разными феминизмами подойдёт. Феминизмы тут не случайны. Чем больше на свете живешь, тем отчетливее понимаешь, что одного на всех Настоящего Феминизма днем с огнем не сыскать, да и нужен ли он? Кажется, что вот-вот найдешь, но на горизонте уже новая идея и новые голоса. Не ищите прямых указаний ни в книгах, ни в постах активисток. Ваша персональная истина где-то посередине и до нее еще надо дойти. феминизм нонфикшн

Так получилось, что отдельного рассказа про прекрасную книгу Туулы Карьялайнен «Туве Янссон: работай и люби» у меня не было, так что выход фильма о Туве, основанный в том числе и на этом материале, отличный повод это исправить. Туула лично встречалась с Туве всего один раз, когда той уже было за восемьдесят. Затем для своей книги она очень долго работала с архивами - читала письма и записные книжки Туве. Ей хотелось вписать Туве в эпоху, в которой та жила, показать, кто был рядом с ней и дать нам понять, как и вопреки чему сформировался ее взгляд на мир и собственное творчество. «Название моей книги, «Туве Янссон: работай и люби», взято с экслибриса Янссон. Работа и любовь - именно в таком порядке эти две важнейшие составляющие существовали в ее жизни. Жизнь и искусство Туве Янссон тесно переплетаются между собой. Свою жизнь она писала на холстах и в текстах, из неё же она черпала близкие сердцу сюжеты, которые находила в друзьях, островах, путешествиях и в своих переживаниях-впечатлениях». Эта книга стала первым моим знакомством с Туве и было настоящим везением увидеть ее именно так. В книге много иллюстраций и фотографий, а для текста Туула явно использует фемоптику. Меня поразила история мамы Туве - Сигне Хаммарштен-Янссон, которая тоже была художницей, научила Туве рисовать, но оставила свои амбиции, как только вышла замуж. Вот что пишет Туула: «Как правило, в семье из двух творческих людей условия для творчества находились лишь для мужчин. Для женщины не оставалось ни времени, ни места. Женщине приходилось поступаться своими желаниями и стремлениями и при этом находить время на заботу о детях и быт. На остальное времени уже просто не хватало». У Туве, родившейся уже в новом двадцатом столетии, была возможность не отказывать ни одному из своих стремлений. «Лучшее, что может быть - это свобода» - под таким девизом она и прожила свою жизнь. Доказательств этому в книге Карьялайнен вы найдёте достаточно. нонфикшн биография

«Опередившая историков в понимании исторических событий» Я ровно месяц читала «Крутой маршрут» Евгении Гинзбург и не потому, что страниц много, а потому, что там описаны восемнадцать лет жизни, насыщенные таким ужасом, что справиться с ними, не разбавляя это повествование другим, просто невозможно. «Симфония безумия и ужаса» началась для 33-летней Евгения Гинзбург в 1937 году, когда она зашла в Казанскую внутреннюю тюрьму НКВД - ее задержали по подозрению в террористической деятельности, не имеющей отношения к реальности. Евгения была преданной своему новому государству и никаких убийств партийных деятелей не планировала, но следующие двадцать лет в стране правили ложь и страх, так что шансов доказать свою невиновность ей не оставили. Без особых разбирательств Гинзбург получила суровое наказание: ей предстояло 10 лет провести в одиночном заключении в ярославской тюрьме. А это значит - совершенно другой порядок жизни, который движется только по пяти командам: подъем, кипяток, оправка, прогулка, отбой. О всех старых привычках приходится забыть. Всю книгу меня поражало, насколько человек может приспособиться к нечеловеческим условиям. «В семье меня всегда считали страстной и неуемной пожирательницей книг. Но по-настоящему раскрылся передо мной внутренний смысл читаемого только здесь, в этом каменном гробу. Все, что я читала до этой камеры, было, оказывается, скольжением по поверхности, развитием души вширь, но не вглубь. И после выхода из тюрьмы я опять уже не умела больше читать так, как читала в Ярославской одиночной. Именно там я заново открыла для себя Достоевского, Тютчева, Пастернака и многих других». Но через два года обстоятельства по независящим от неё причинам изменились и этапом Гинзбург направили на Колыму, где она пробыла до 1957 года. Больно было читать, как тысячи политзаключённых радовались, что из ужасной тюрьмы их все-таки увезут, как много надежд у них было на ссылку - смогут работать, смогут общаться, дышать свежим воздухом. На деле же их ждала убивающая все живое работа, постоянный холод, плохая еда, которой стало совсем мало в военные годы. За время заключения Гинзбург потеряла сына, отца и мать. Сама часто была близка к смерти, но каждый раз та отходила в сторону. Гинзбург нашла верных подруг, писала стихи, встретила своего нового мужа, удочерила девочку Тоню, смогла добиться разрешения увидеть младшего, выжившего, сына Васю и была реабилитирована в 1955 году и смогла покинуть Колыму. «Много раз за восемнадцать долгих лет наших "страстей" мне приходилось быть наедине с подошедшей совсем вплотную Смертью. Но привычка все равно не выработалась. Каждый раз — все тот же леденящий ужас и судорожные поиски выхода. И каждый раз мой неистребимый здоровый организм находил какие-то лазейки для поддержания еле теплящейся жизни. И, что важнее, каждый раз возникало какое-то спасительное стечение обстоятельств, на первый взгляд абсолютно случайное, а по сути — закономерное проявление того Великого Добра, которое, невзирая ни на что, правит миром». Мне кажется, прочитать «Крутой маршрут» и не понять, как ужасен Сталин и государственный порядок им устроенный - это нереально, при условии, конечно, что читающий вообще способен на какие-то чувства. Если у вас есть силы только на одну книгу лагерной прозы, то потратьте их именно на эту. В ней очень тонкий баланс личного и государственного, предвзятости и правдивости, страха и надежды. русскаялитература нонфикшн биография

​Сходил в театр им. Ленсовета на спектакль о Хелен Келлер (1880-1968), родившейся слепо-немо-глухой, но затем с помощью выдающихся учителей, работавших по новым методикам (да и просто их придумывавшим), научилась общаться со внешним миром. Из чувств у нее были осязание и обоняние (и не знаю к чему отнести - она как и мы все чувствовала вибрации поверхности). Ее имя и история достаточно регулярно встречаются в нонфикшне, в т.ч. в виде цитат из написанных ею книг! Друзья, которых я позвал с собой, о ней не слыхали, что меня несколько удивило (вот оно - профзамыливание взгляда у меня; думаешь, что что-то давно известное тебе - расхожее знание), но спектакль "Сотворившая чудо" (The Miracle Worker в оригинале - основан на автобиографии Келлер) оказался хорошим и вполне позволил передать это ощущение чуда не знакомым с сюжетом людям. В США же про Келлер рассказывают школьникам (она американка), что ожидаемо привело ко включению ее в канон жестоких детских шуточек вроде "Как родители наказывали Келлер? Переставляя мебель в доме" (и эта из них самая невинная наверное). У нас эквивалентом Х.К. можно назвать Ольгу Скороходову, в честь которой даже Google делал дудл 5 лет назад. Она правда погрузилась в пучину тьмы и молчания не с рождения, а в раннем детстве, из-за менингита. Она тоже написала автобиографическую книгу "Как я воспринимаю окружающий мир". В Сергиевом Посаде существует интернат для слепоглухонемых детей, где педагоги выдергивают таких несчастных из их плена. Когда я слышу о том, что кто-то купил футбольный клуб или команду Формулы-1, то сразу вспоминаю, на что бы я потратил такие деньжищи. https://telegra.ph/file/d43482317a90c0c462e3a.jpg

Встретил братьев по разуму :) Это библиотека нового питерского планетария на Обводном: «Здесь библиотека. У нас только научпоп и нонфикшн: урбанистика архитектура космос технологии кураторство и искусство лингвистика»

У них что-то с головой, у этих русских (Лаурен Анна-Лена, 2010) А.-Л. Лаурен - финская журналистка шведского происхождения, которая много лет проработала в России и выучила русский язык. Всё время своей работы она пыталась привыкнуть к чужому менталитету, понять и принять его, влиться в общество, настолько непохожее на скандинавское. В книге 16 коротеньких глав. Каждая о какой-то отдельной характерной особенности жизни в России или поведении россиян. Есть как более серьезные темы (День Победы, демократия), так и по-настоящему смешные (русские коллективизм, жизнь в Москве). Некоторые эпизоды действительно очень забавно читать, потому что, оказывается, что какие-то абсолютно обыденные, окружающие нас вещи для иностранца очень непривычны и странны. Книга короткая, так что рекомендую прочитать, посмотреть на свою культуру взглядом человека, который воспитывался совершенно по-другому. Может натолкнуть на интересные мысли. 8 из 10 книга нонфикшн короткое

Универсалы. Как талантливые дилетанты становятся победителями по жизни (Дэвид Эпштейн) Книга о том, что в современном мире широкий диапазон знаний и осознанная специализация зачастую гораздо важнее, чем углубление в какую-то определенную сферу. Когда я начинал её читать, то, подумал, что это какая-то очередная проходная книга с одной идеей, размазанной на сотни страниц. Оказалось, что я сильно ошибался. В этой книге для меня нашлись инсайты почти в каждой главе. Мне кажется, что её просто необходимо прочитать всем людям, которые заканчивают школу или учатся на 1-2 курсах. Особенно актуально для них, но в целом будет полезно абсолютно любому человеку, у которого есть желание развиваться и искать себя. Через несколько дней, возможно, выложу пост с главными инсайтами, но всё же крайне рекомендую прочитать её самому. 9/10 книга нонфикшн

​Представляю новую рубрику - блиц-анкета писателей нонфикшна об их читательских пристрастиях. Дело в том, что я часто вижу, как о подобном в западных журналах расспрашивают авторов художки. Что хуже, опрашивают уже героев 2-3 порядка, а звезды нонфика как-будто никому не нужны. А ведь они тоже прочитали море интересного, и наверняка много что могут порекомендовать. Проще всего было начать с биолога Менно Схилтхёйзена, автора первой книги в моей серии. ЧИТАТЕЛЬСКИЕ ПРИВЫЧКИ МЕННО СХИЛТХЁЙЗЕНА, АВТОРА КНИГ "ДАРВИН В ГОРОДЕ" И "ТЕЛЕСНЫЙ НИЗ ПРИРОДЫ": 1. Книга, которую я сейчас читаю? "Большие надежды" Диккенса. 2. Мое самое раннее воспоминание о чтении? У меня не очень отчетливые воспоминания о моем первом опыте чтения, но куда более яркие о моем первом опыте письма. Я обнаружил пишущую машинку родителей и написал небольшую историю о клоуне, сбежавшем из цирка. ЗАГЛАВНЫМИ БУКВАМИ. И я помню, как моя мама говорила мне, что заканчивать предложение восклицательным знаком - нормально. 3. Книга, которая изменила мою жизнь или оказала на меня наибольшее влияние? Уфф, конечно, невозможно упомянуть одну-единственную, их так много... Но из моей области я бы выделил "Песнь додо" Дэвида Куаммена как великолепный пример того, как писать отличные научно-популярные произведения. 4. Какую последнюю классную книгу я прочитал? Из книг, прочитанных мной за последний год, выделяется одна: "Джентльмен в Москве" Амора Таулза (серьезно!) 5. Что интересного я недавно узнал из книги? Как голландскому этнографу XIX века Христиану Снук-Хюргронье́ удалось одновременно быть ученым, шпионом и авантюристом на Ближнем и Дальнем Востоке 6. Книга, которую я считаю самой недооцененной? "Эгоистичный ген" Ричарда Докинза 7. Книга, которая изменила мое мнение/точку зрения? "Эгоистичный ген" 8. Книга, за которую мне стыдно, что я ее не прочел? "Война и мир" 9. Книга, которую я дарю в подарок (из написанных не мной)? "Открытие природы: Путешествия Александра фон Гумбольдта". Андреа Вульф. 10. Что я планирую читать дальше? "Война и мир" анкета https://telegra.ph/file/32867ca7fd30777b771e5.jpg

​Читательские предпочтения авторов нонфикшна №2. Сегодняшний мой респондент – Дэвид Куаммен (David Quammen), американский писатель, пишущий о науке, природе и путешествиях, автор пятнадцати книг. Его статьи появлялись в National Geographic, Harper's, Rolling Stone, The New York Times Book Review, The New Yorker и других периодических изданиях. Куаммен вам может быть известен по хорошей книге “Зараза. Как инфекции, передающиеся от животных, могут привести к смертельной глобальной эпидемии”, вышедшей в 2016. То есть ДО всех нынешних дел. (И она, кстати, лучше работы Сони Шах на ту же тему). А может вы впервые услышали его имя неделю назад, в первом интервью этой серии моих опросов нонфикшн авторов об их читательских предпочтениях. В прошлую пятницу Менно Схилтхёйзен назвал его "Песнь додо" “великолепным примером того, как писать отличные научно-популярные произведения”. “Додо” у нас пока не выпустили, но осенью изд-во Бомбора планирует напечатать его обласканную диким количеством премий книгу 2018 года «Эволюция наоборот, или чего не знал Дарвин» (The Tangled Tree: A Radical New History of Life). 1. Книга, которую я сейчас читаю? Deadliest Enemy: Our War Against Killer Germs (“Смертельный враг”) Майкла Остерхолма о новых болезнях, а для развлечения детектив “Подземный человек " Росса Макдональда. Только что закончил читать «The Hitler Conspiracies: The Third Reich and the Paranoid Imagination» (“Конспирологические теории Гитлера”) историка Ричарда Дж. Эванса. 2. Мое самое раннее воспоминание о прочитанной книге? “The House at Pooh Corner” (“Дом на Пуховой опушке”, вторая книга серии о Винни Пухе), который мама читала мне и моей старшей сестре, когда мне было около четырех лет. Она несколько озадачила меня, потому что это была вторая книга о Пухе, и я пропустил первую, “Винни Пух.” Почему этот мальчик живет на дереве и разговаривает с животными? 3. Книга, изменившая мою жизнь или оказавшая сильное влияние на меня? “Авессалом, Авессалом!” Уильяма Фолкнера. Также, чуть ранее, фолкнеровская “Шум и ярость.” Я стал одержим Фолкнером, и гениальное выстраивание им своих книг повлияло на меня, даже когда я писал нонфикшн. “Братья Карамазовы” также оказали на меня огромное влияние. 4. Последняя отличная прочитанная книга? Отличная? Мне не часто попадаются замечательные книги. Двумя из последних будут биография Джорджа Вашингтона Рона Чернова и книга Уэйда Дэвиса «Into the Silence» ("В тишину”) о Первой мировой войне и последующих попытках молодых англичан, включая Джорджа Мэллори, подняться на Эверест. 5. Самое интересное, что я узнал(а) недавно из книги? В книге Джонатана Лира «Radical Hope: Ethics in the Face of Cultural Devastation” (“Радикальная надежда”) я узнал о роли, которую сыграл вождь индейского племени кроу Многославный (Plenty Coups) в том, чтобы направить свой народ к обретению идентичности и будущему после того, как их культура была сокрушена белыми американскими колонизаторами. 6. О чем бы мне хотелось, чтобы нонфикшн-авторы больше писали? У нас нет недостатка в книгах по любому достойному предмету, о котором я могу подумать. 7. Самая недооцененная на мой взгляд книга? “Мидлмарч” Джордж Элиот. Хотя этот роман и высоко оценивается, но, по-моему, все же недостаточно высоко. 8. Книга, заставившая меня по-новому на что-то взглянуть/изменившая мою точку зрения? «Desert Solitaire” («Отшельник пустыни») Эдварда Эбби. Она помогла мне открыть для себя тот факт, что нонфикшн может быть высокохудожественным. 9. Книга, за которую мне стыдно, что я ее не читал(а)? «Обручённые» (итал. I Promessi sposi) Алессандро Мандзони. 10. Книга, которую я дарю в подарок (не написанная мною)? Совсем недавно: «The Club: Johnson, Boswell, and the Friends Who Shaped an Age»“Клуб", о (лексикографе) Сэмюэле Джонсоне, Джеймсе Босуэлле и их круге Лео Дэмроша. 11. Какую книгу я планирую прочесть следующей? "Конго: эпическая история народа“Дэвида Ван Рейбрука (David Van Reybrouck) – история страны и ее народов. анкета https://telegra.ph/file/9b302c121c83ce17f6255.jpg

​Автор Ален де Боттон, чей язык я просто обожаю, раз выиграл право пожить неделю в аэропорту Хитроу и написать об этом книгу. О том, как там всё устроено и как ведут себя пассажиры и работники. A Week at the Airport вышла в 2009, но пока не переведена. Мне же для схожего эксперимента выигрывать ничего не потребовалось: я пришел в питерский книжный "Подписные издания", купил какао, взял литературные обозрения, и залез в зону коворкинга наверху, аккурат над экспозицией новинок нонфикшна. People watching'ом заниматься. Нам невероятно повезло: сейчас выпускается неимоверное кол-во интересного нонфика. Лет 10 назад всё было куда скуднее. Как люди в книжном выбирают себе что-то из этого моря, всегда было для меня загадкой. Сам я уже почти никогда не брожу бесцельно. Тем интереснее было для меня наблюдать за покупателями. Разводить тут, как Шон Байтелл, на лонгрид я не буду, но что меня удивило, так это то, как часто люди покупают закатанные в пленку книги, не распаковывая и не заглядывая внутрь. А таких книг немало. Т.е. им хватает названия, имени автора и описания с блёрбами на задней обложке. Поразительно. (Скажу вам то, что мне говорили сотрудники книжных: снимать эту кожуру не возбраняется. Они потом на машинке заново книгу запечатают). Ну и другие кое-какие выводы сделал. https://telegra.ph/file/2de7f403e0d79b3f80555.jpg

​​​​«Неукротимая» Гленнон Дойл Американской писательнице Гленнон Дойл было сорок лет, когда ее жизнь влетела в крутое пике: она полюбила женщину, развелась с мужем и стала собой. Никак кроме озарения этот период жизни Гленнон не назвать. Ее муж, отец троих детей, изменял ей с самого начала их брака. Она попыталась его простить, даже написала об этом книгу, но его предательство не давало ей покоя. Гленнон, которая всю жизнь пыталась всем угождать и быть во всех отношениях «хорошей женщиной» (как мы понимаем, существо это мифическое, в реальности не встречающееся), вдруг поняла, что пора бы уже этому периоду сойти на нет - у нее одна жизнь, запасной нет и не будет, и нужно наконец спросить себя «Чего я хочу?» О сложной практике обращения к себе в любой непонятной/неприятной/болезненной ситуации и написана «Неукротимая». «Когда я увидела Эбби, гепард во мне поднял голову. Я захотела ее — впервые захотела не то, что меня научили хотеть. Я полюбила ее — впервые полюбила не того, которого должна была любить. Совместная жизнь с ней — это моя первая оригинальная идея и мое первое самостоятельное решение как свободной женщины. После тридцати лет обтачивания себя в попытках втиснуться в чужое представление о любви в моей жизни наконец появилась любовь, которая была мне впору — отлитая по моей форме, созданная моими же руками. Наконец я честно спросила у себя, чего хочу я сама, а не чего хочет от меня мир. И почувствовала, как во мне снова проснулась жизнь. Вкус свободы мне понравился. И я захотела еще». Пожалуй, никогда я так рьяно не добавляла в избранное цитаты из книги. Если бы существовал инструмент, измеряющий количество дельных замечаний о жизни современной женщины на одну книжную страницу, то здесь бы он вышел из строя. «В десять детям приходится распрощаться с теми, кем они являются на самом деле, и стать теми, кем их хочет видеть мир. В десять мир начинает дрессировку. В десять он усадил меня и велел вести себя тихо, а потом указал на ряд клеток, в которых мне предстояло жить: Это — те чувства, которые тебе можно испытывать. Это — та версия женственности, которую ты будешь показывать. Это — идеал тела, к которому тебе нужно стремиться. Это — то, во что ты будешь верить. Это — те, кого ты можешь любить. Это — те, кого ты будешь бояться. А это — жизнь, которую ты будешь хотеть. Устраивайся. Поначалу тебе может быть неудобно, но не бойся, со временем ты забудешь о том, что это клетка, и перестанешь ее замечать. Вскоре ты поймешь, что это и есть жизнь. Я хотела быть хорошей и добровольно сдалась в клетку. Я выбрала себе такую мелкую личность, тело, веру и чувственность, что мне пришлось втягивать живот и задерживать дыхание, чтобы в них втиснуться. Неудивительно, что очень скоро мне поплохело». При этом книгам в духе помоги-себе-сама я не могу следовать на сто процентов, даже при наличии в них четкой и понятной мне феминисткой позиции. Любая книга этого жанра так или иначе выводит универсальную формулу достижения счастья - попробуй сделать то и это и, возможно, это поможет. Возможно, вам, как и мне, будет интересно читать книгу Дойл, но вам также может быть совершенно непонятно, как приложить ее к вашей реальности. И это нормально. Я понимаю, в чем именно не совпадаю с Гленнон. Мне, например, не близка тема божественного, даже если бог - женщина. А ещё я не богатая интеллектуалка с американским гражданством. Но ещё я точно уверена, что эта книга лучшее, что я пока читала в этом жанре. В ней простые, но очень показательные примеры, в ней много боли и радости, в ней, кажется, нет умолчаний удобных для такого повествования. Мне хочется верить Дойл, я чувствую, что она желает мне добра. Пару откровений, которые если и не изменят жизнь, то хотя бы подскажут способ, как взглянуть на нее по-другому, я точно здесь для себя нашла. «Каждая жизнь — это беспрецедентный эксперимент. Моя жизнь принадлежит мне и только мне. Именно поэтому я перестала спрашивать у окружающих дорогу туда, где они все равно ни разу не были. Карты не существует. Мы все — в равной степени первооткрыватели». зарубежнаялитература биография нонфикшн https://telegra.ph/file/ac122530a95be2f89f900.jpg

6. О чем бы мне хотелось, чтобы нонфикшн-авторы больше писали? Если есть тема, о которой я хочу знать, я узнаю об этом сам. Итак, исходя из этого, если бы существовала тема, о которой, по моему мнению, следовало бы писать больше, я бы написал об этом сам. Отсюда мои текущие проекты: один – сплав локальной, общенациональной и социальной истории в одной книге; другой – исследование того, как средневековый мир сформировал современный. 7. Самая недооцененная на мой взгляд книга? Существуют сотни дневников XVIII и XIX веков, которые блестяще написаны и прекрасно раскрывают свое время; мне очень понравилось прочитать около тридцати из них для моего недавнего «Путеводителя путешественника во времени по Британии эпохи регентства» (Это про 1810-30 гг. Еще не переведен – KS). Особо выделю три: «A Regency Visitor: the letters of Prince Herman Pückler-Muskau» и путевые дневники Луиса Симонда (Louis Simond) и Натаниэля Уитона (Nathaniel Wheaton). О, и дневники Энн Листер (Anne Lister), тоже начала XIX века. И Джеймса Вудфорда (James Woodforde), для конца XVIII в. (Я могу продолжать бесконечно...) 8. Книга, заставившая меня по-новому на что-то взглянуть/изменившая мою точку зрения? Я не могу сказать, что книги меняют мои взгляды, скорее, они их формируют. Обычно это я меняю свое мнение – когда нахожу недостатки в методологии или рассуждениях, которые позволяют мне видеть дальше, чем автор. 9. Книга, за которую мне стыдно, что я ее не читал(а)? «Республика» Платона – У меня есть экземпляр, и я начал погружаться в нее, благодаря настоянию моего сына; "Улисс" Джеймса Джойса (хотя я прочитал конец). Но больше всего мне стыдно за произведения, которые я не читал у Уильяма Шекспира и Чарльза Диккенса. Я не прочитал и четверти романов Диккенса (хотя они все у меня есть) и только около 2/3 пьес Шекспира. 10. Книга, которую я дарю в подарок (не написанная мною)? Она всегда будет о том, что интересует получателя. Но если вам нужна идея книги, которую я бы вручил кому-нибудь с живым умом, чтобы иметь возможность обсудить ее содержание, то, возможно, «Капитал в XXI веке» Томаса Пикетти. Я не согласен с его рецептом глобального налогообложения богатства, но я восхищаюсь исторической тщательностью. [и] Это приводит ко многим интересным вопросам о том, насколько свободными мы должны быть, чтобы иметь возможность зарабатывать состояния, и насколько не хватает сострадания либеральной западной экономике. 11. Какую книгу я планирую прочесть следующей? Понятия не имею. Это может быть что-то, что я просто возьму с полки в своей библиотеке, или статья, которую я скачаю, потому что мне нужно что-то знать, или, возможно, мне нужно установить некоторые факты и найти соответствующую информацию. Все это не запланировано, все происходит спонтанно – НИКАКОЙ РУТИНЫ! В этом вся прелесть моего способа работы. Я постоянно исследую и нахожу интересные вещи. анкета