Лоран Бине “Седьмая функция языка” (2015) В центре истории — несчастный...

Всем Продолжение: 3. «И повсюду тлеют пожары» Селесты Инг. Это глубокая семейная драма от автора книги «Все, чего я не сказала» (которая стала книгой года 2014 по версии Амазон, я писала о ней ранее), история экстремального подросткового бунта против отполированного идеализма среднего класса и вынужденной принадлежности к родственникам с чуждыми взглядами. Сюжет крутится вокруг взаимоотношений двух семей: идеальное семейство с четырьмя детьми в декорациях фильма «Степфордские жены», представители upper-middle class, потомки основателей города, и на контрасте - недавно переехавшие в город мать и дочь, без внятного источника доходов и с туманным прошлым. Весь роман - это динамика взаимоотношений между подростками из этих семей, их родителями, соседями и одноклассниками, напряженная цепочка открытий и разочарований. В фокусе необходимость и выбор, мечты и крушение иллюзий каждого из основных героев. «...Пожары» звучат в голове спокойным сдержанным голосом рассказчика, в глубине которого чувствуешь напряжение и ярость. Очень сильный и живой текст. Я в восторге от Селесты Инг, пока только два романа - но оба пробирают до мурашек по коже. Очень рекомендую оба!

Эдуард Лимонов «Это я, Эдичка» ЭМИГРАЦИЯ, ЭРОТИКА, ЭГОИЗМ, ЭСТЕТИКА, ЭРУДИЦИЯ, ЭСТАМПЫ «В общем, он был по всему, что называется в России, — ебарь. Такие люди и художниками становятся, чтобы с помощью свободной профессии легче было затаскивать женщину в постель». Затащил меня в постель Эдичка этой книгой, да так, что никого другого уже читать не хочется. Что же тут есть, господа, в этой истории, которая, конечно, 18+, но я рекомендовала бы ее как учебник по воспитанию чувств лет, ну, с 16?: Пособие по эмиграции, искусство стильной бедности, местами сатирическое репортажное эссе обо всех политических течениях — и очень романтичный на мой вкус роман. Злейшая, остроумная поэзия этой прозы, которой никак не спрятаться за грубостью и наготой — даже оголенностью ее героев, не смыть поэзию жидкостями их тел. «Секс сексом — ебись с кем хочешь, но душу-то мою зачем предавать?» Вообще порнографичность здесь органична, как бы белопальтово эта фраза не звучала, ведь книга же про любовь: Любовь и нежность к женщинам, прячущаяся за ненавистью к Женщине. Номинально сюжетная нить, связывающая эту прогулку загорелого Эдички через 300 Нью-Йоркских улиц — расставание с женой, прекрасной Еленой, и желание убить, отомстить, растоптать — неважно, ее или себя. Но ведь именно Женщина сделала из мужчины поэта. «Белочка, глупышка, сучка» — чеховская почти риторика в отношении любимой; эти неповторимые, не применимые ни к одной другой ласковости. Любовь к себе на грани хвастовства — позволяет преодолеть и смущение, и отвращение от всей невыносимости бытия — когда ты так молод и красив, стоит ли переживать, что ты обнимаешь бродягу в затхлой подворотне? Описания нарядов, та важность, которую человек, любящий обычно играть словами, играть с читателем, придаёт описанию своей одежды — из главы в главу, «изумительный белый жилет», чёрный платок, ботинки на каблуках — почти набоковское такое любование собой (тот мог в дневниках страницами описывать свой «аутфит» вплоть до цвета носков). «...я носил и ношу туфли только на высоком каблуке, и в гроб, если таковой будет, прошу положить меня в каких-нибудь невероятных туфлях и обязательно на высоком каблуке» — а как положили, интересно мне? Неизвестно и никогда уже не будет известно, что из этого автобиография, а что мистификация и поэзия, но есть легчайшая подсказка от автора — «то, что сравнивается с детством, не может быть ложью» — и эти детские битые стёкла, водка, Харьков, волейбол — это настоящее? Вот это, что вылезает в ночные смены официантом в отеле или за распитием бренди в перерывах работы грузчиком? Щемящая, очень-очень гордая неприкаянность, инаковость: нежелание быть ни русским мучеником на чужбине, ни интеллектуалом-журналистом эмигрантской газеты, ни левым, ни правым, ни богатым, ни деловитым — только любовь. Ну и напоследок — описания похмелья (а ради чего ещё мы тут собрались)— ох, как хороши эти описания в главе про Розанну!.. Представьте себе прямо сейчас самое тяжелое похмелье, которое на вас обрушивалось, а потом представьте, что с этого вот похмелья вы делаете полную генеральную уборку в квартире, где всю ночь веселились до — и при этом наливают вам на опохмел не хорошее охлаждённое испанское сухое, а дешевое и тёплое розовое из большой бутыли. Короче говоря, если бы Батай, Набоков и Буковски организовали бы литературную групповуху и позвали бы подглядеть Ерофеева с Довлатовым, получилась бы проза Лимонова — и то он выдумал всё за них в вопросах чувственности. Эта книга однозначно вошла в список моих любимых и никуда оттуда больше не денется. Кому читать: тем, кого я не испугала, но привлекла этим отзывом Что пить: ох. Пожалуй что холодной-холодной, прям ледяной водки, и внезапно с утра (но только если ночевали не дома, и не больше двух стопок)

​ Почему «Рассказ служанки» Маргарет Этвуд — хороший роман, но плохая антиутопия? «Рассказ служанки» — антиутопический роман канадской писательницы Маргарет Этвуд, также экранизированный в одноимённом телесериале. События романа происходят в республике Галаад, где социальная система полностью модернизирована, а большинство женщин абсолютно бесправны и ограничены единственной функцией — продолжение рода. Служанки являются собственностью Командоров и их жён, поскольку по неизвестным причинам жены утратили репродуктивную функцию и нуждаются в суррогатных матерях. С точки зрения художественной ценности роман действительно хорош. Автор неплохо раскрывает устройство нового мира через поток сознания главной героини — служанки Фредовой. Правда, мне было немножко смешно, когда в аннотации я прочла, что «этот роман — убедительная панорама будущего, которое может начаться уже завтра». Я равнодушна к современному феминизму, но сомневаюсь в том, что женщины спустя две тысячи лет борьбы отдадут хотя бы треть своих прав. Но речь о другом. Почему «Рассказ служанки» — слабая антиутопия? Начнём с того, что в любой уважающей себя антиутопии есть три главных вопроса: как мы пришли к данной системе, почему эта система исправно функционирует и как она отражается на главном герое повествования, то есть иными словами какую боль она вскрывает. Давайте попробуем ответить на эти вопросы в контексте оруэльского «1984». Ответ на вопрос номер один — холодная платоническая война между мнимыми государствами. Ответ на вопрос номер два — тотальный надзор и жесткий кабинетный контроль за каждой ячейкой системы вплоть до утренней зарядки и продуктов продовольствия. Ответ третий — страх управляет человеком. Да, мир Оруэлла ужасен, но в нем есть холодная обезоруживающая логика, построена на сумме внешних факторов и внутреннего устройства психики человека. А что же не так с социальной инженерией романа Маргарет Этвуд? Ответ — почти все. Если мы захотим ответить на первый вопрос антиутопии, учитывая повествование романа «Рассказ служанки» — как мы пришли к данной системе, — то вынуждены сказать, что религиозные фанатики захватили Новую Англию и создали на ее месте собственную тоталитарную «республику» в то время как остальной мир живёт как прежде. Это ли не абсурд? Если мы захотим ответить на второй вопрос антиутопии — почему эта система исправно функционирует, — ответ также будет несуразным. В один день у всех женщин просто отняли права, а новая система никаких толковых рычагов власти не имеет: служанки могут сбежать, в новой республике существуют публичные дома, да и сами Командоры не особо поддерживают текущую социальную иерархию. Всем вроде бы заправляют жены Командоров, но де факто власти у них нет — кроме того, они часто болеют и физически очень слабы для того, чтобы иметь настоящее влияние в созданном обществе. Ответ на третий вопрос — какую боль вскрывает данная система и что может принести в голову читателю — также будет невразумительным. Не совсем понятно, что именно хотела донести автор и как этот общественный строй влияет на индивида. Итого, скромное резюме: книга хороша, атмосфера и стиль автора очень достойны, читайте на здоровье, но не нужно на основе романа «Рассказ служанки» строить представление об антиутопии как жанре. https://telegra.ph/file/e764d0f1c4063f2dc1dc5.jpg

«Посмотри на него», Анна Старобинец «There is no reason why you should be in pain». Эта книга из тех, которые мало кто решится читать по своей воле, очень уж тяжелая в ней затронута тема. Но при этом было бы очень хорошо, если бы ее прочитали как можно больше людей – независимо от пола и наличия у них детей. Потому что она не только о личной трагической истории, но и о вопиющей безжалостности системы по отношению к женщинам, попавшим в подобную ситуацию, и чем больше людей знает об этом, тем больше шанс, что когда-нибудь это все же изменится. Сама я узнала об этой книге из рассказа самой Анны Старобинец в одном из интервью (еще один пример к посту о влиянии личности автора и тот случай, когда проникаешься симпатией к автору как к человеку и после этого тянет срочно прочесть все его книги). «Посмотри на него» - история из жизни самой Анны, которой пришлось перенести аборт на позднем сроке по медицинским показаниям. Все, с чем она столкнулась, Старобинец описывает с журналистской точностью и огромной человеческой искренностью, не без эмоций, но с опорой на здравый смысл. Нет никакого ощущения, что автор старается выжать из нас слезу, - но, повторюсь, тема настолько непростая, что стараний особых на этот счет и не требуется. Книга состоит из двух частей. Первая часть – автобиографическая, подробный рассказ о жизни Анны с момента, когда она во время очередного УЗИ узнала о патологии развития плода. Вторая часть – беседы с женщинами, потерявшими детей в подобных обстоятельствах, и интервью с немецкими врачами. Интервью с врачами российскими по замыслу тоже должны были войти в книгу, но ни один из врачей на такое интервью не согласился – и это, пожалуй, самый симптоматичный факт во всей этой истории. Мне сложно понять женщин из второй части книги, которые, слыша от врачей о высоком риске для жизни не только плода, но и самой матери, о необходимости срочной госпитализации и прерывания беременности, собирались и уезжали домой, чтобы в домашних условиях родить мертвого ребенка естественным путем. Но это не мое дело – понимать их. Просто, учитывая историю, рассказанную в первой части, я все время, пока слушала, задавалась вопросом: а если бы в клиниках была создана более этичная и доверительная атмосфера, быть может, эти женщины бы остались, не стали отказываться от медицинской помощи? А сколько женщин вот так же отказывается, но не дает никаких интервью, потому что умирает во время этих крайне опасных домашних родов? Этические протоколы и психологическая поддержка женщин – то, чего, по мнению Старобинец (я не ставлю под сомнение, просто это мой единственный источник информации), остро не хватает российской системе здравоохранения в такой деликатной сфере. И этот недостаток особенно виден в сравнении с системой немецкой, где, в общем, не делают ничего сверхъестественного и супердорогого – просто учат врачей сказать в нужный момент «мне очень жаль», проявить вежливость и внимание, ну и не скупятся на психологов для пациенток, переживающих горе. Ничего, казалось бы, сложного – а разница в результатах огромная. Когда книга вышла, разразился скандал, и это тоже очень показательно, потому что в основном на нее нападали как раз женщины, пережившие потерю беременности и считающие, что такие истории нужно замалчивать, скрывать, стоически носить в себе и уносить с собой в могилу, делать вид, что ничего не случилось, потому что говорить об этом – ужасно стыдно. Но пока этого разговора нет, будет очень много несчастных людей, не знающих даже, к кому обращаться за помощью со своим горем. Книга читается быстро, и я очень советую обратить на нее внимание, если есть силы, конечно – по крайней мере как на честный рассказ о реальной проблеме, старательно замалчиваемой обществом.

​​Книжные итоги ноября: Рэйнбоу Рауэлл, «Элеанора и Парк» Марина Степнова, «Женщины Лазаря» Эмма Клайн, «Девочки» Алексей Поляринов, «Риф» Анна Старобинец, «В логове волка» Иосиф Бродский, «Полторы комнаты» «Мама, у меня будет книга!», коллектив авторов Анна Старобинец, «Посмотри на него» Мария Семпл, «Куда ты пропала, Бернадетт?» По объемам прочитанного сразу видно: на улице похолодало А еще этот месяц замечателен тем, что я дошла до намеченной Книжным вызовом точки в 70 книг за этот год. И перешла ее. Пришлось поднимать вызов до 80, а то до конца года еще целый месяц, неинтересно же)) итоги_месяца https://telegra.ph/file/cae5ece55700f8e5fbc76.jpg

​​До Нового года осталось всего ничего! Если вы все еще судорожно ищете подарки для самых дорогих, мы с Женей, автором книжного блога «Сестрица Холдена», спешим вам на помощь. В этом посте Женя предлагает вам три идеи классных книжных подарков на любой вкус и возраст. А чтобы узнать, какие книги советую дарить я, загляните в блог к Жене Итак, три идеи книг в подарок от Сестрицы Холдена: Джек Хартнелл, "Голое Средневековье. Жизнь, смерть и искусство в Средние века" Начну с самого что ни на есть очевидного: иметь в бумаге (даже если вы преданный фанат электронки) всегда здорово книжки с классным и нужным в тексте иллюстративным материалом. Так что интересный и толково проиллюстрированный нон-фикшн - отличный кандидат на подарок под ёлку. Книжка Хартнелла понравится не только увлеченным именно медиевистикой читателям, те, кому по душе культурология, история искусства, социальные науки в самом широком смысле, в ней тоже найдут кучу интересного. Эта междисциплинарность плюс талант Хартнелла писать живо, остроумно, суперпознавательно, без бубнежа типичного кабинетного ученого, делают "Голое Средневековье" хорошим подарком для совсем даже не узкой аудитории. А еще там классные картинки, да! Робертсон Дэвис, Дептфордская трилогия Само собой, в книге главное не обложка, а содержание, но подарок все-таки хочется вручать не только умный, но и красивый. Свежее переиздание Дептфордской трилогии под одной обложкой, в серии "Большие книги" у издательства "Иностранка" - как раз тот случай, когда сердце поет "дозволь наглядеться, радость, на тебя". Феноменально прекрасное оформление увесистого тома и замечательная во всех отношениях, но не самая очевидная, классика мировой литературы. Для тех, кто котирует зарубежку и не прочь почитать что-то вдолгую - отличный вариант. А еще сдаю мой личный читерский метод книгодарения: выбирая на подарок книжку, в которую вошло больше одного произведения, вы же по сути дарите сразу несколько, и шансов, что какое-то из них зайдет, больше. Дептфордская трилогия в этом смысле - идеальный кандидат, потому что составляющие ее романы вполне автономны, могут быть прочитаны независимо друг от друга и содержательно тем касаются очень разных. Джеральд Даррелл, "Говорящий свёрток" Если среди тех, кого вы собрались одарить, есть люди подходящего для чтения сказочных историй возраста (а если спросить меня, так это вообще-то любой возраст, был бы живой ум и не закостенелый в совсем уж фатальной суровости характер) - перед вами открывается дивный мир не только широчайшего содержательного выбора, но и книжной иллюстрации, существующей, как отдельный вид искусства. Я обожаю художника-иллюстратора Михаила Беломлинского! Именно он, кстати, рисовал картинки для того самого "Хоббита", каким его помнит нынешнее поколение взрослых. Издательства, к счастью, теперь часто перевыпускают книжки с ретро-иллюстрациями, ставшими классикой, так что они уже не раритет, и можно запросто найти свежее переиздание с "теми самыми" картинками. "Говорящий свёрток" в оформлении Беломлинского - моя великая любовь с самого детства и по сей день. Не знаю ничего лучше, чтобы порадовать человека и прекрасной фэнтезийной историей и погружающей в атмосферу чуда работой художника. https://telegra.ph/file/2567db0d33f3c21e8b606.jpg

Джон Браннер “Всем стоять на Занзибаре” (1968) В начале нам предстоит решить философский вопрос: можно ли читать хорошую книжку полгода? Если вы считаете, что нет, дождитесь следующей недели, там будет обзор на книгу Петера Хандке. Если да, тогда все звезды к твоим ногам. В сентябре 2019 я взял новую книжку с собой на паром из СПб до Хельсинки в надежде, читать ее как кайфарик по масти, развалившись на палубе с каким-нибудь хрючилом. В таких пасторальных историях что-то всегда идет не так, правда? По первым страницам складывалось лютое ощущение, что автор выпихивает тебя из текста под крики “Занято!”. Книга шипит и противится чтению, как учебники по уходу за магическими существами в “Гарри Поттере”. Браннер показывает абсолютно поехавшее общество, заедающее психотравмы целым межгалактическим парадом планет наркотиков. Беспорядочные половые связи изуродовали генофонд до неузнаваемости. Кругом нищета, грязь, перенаселение, грязь, кровь, гроб, транквилизаторы, кишки наружу, кровь - спуск в эту книгу долгий и омерзительный. “Ну и зачем это читать?” - резонно спросите вы. Хочется быть фокусником и достать на этом вопросе заветный ответ из цилиндра “а вот зачем!”, но у меня в рукаве припасен только полудохлый голубь на случай тяжелой зимы. Это очень злая и честная книга. Ее честность сравнима с ситуацией, когда стоматолог говорит, что все зубы придется вырвать, а внешне они выглядят абсолютно здоровыми. Кажется, что он бредит, но в глубине души вы знаете, что врач прав, и тут уже нужна ваша особая читательская смелость добраться до финала. Некоторую фантастику столь почтенного возраста хочется как-то пожалеть, уступить место в трамвае, напомнить принять таблетки. Роман “Всем стоять на Занзибаре” не просто не потерял актуальности, а только зреет гроздьями гнева и набирает обороты, а самое страшное - нет причин поворачивать назад. Через первые страниц 300 нужно просто прорываться с боем. Награда будет значительной, слава - вечной. Самая мрачная антиутопия эвэр. 8 из 10.

Данила Монтанари «Смерть куртизанки» «Власть, которую ты так неожиданно обрёл, ударила тебе в голову! Пытаешься походить на взрослого, но ты всего лишь самонадеянный мальчишка, и я готова поклясться, что в глубине души ты дрожишь как лист!» В 16 лет Публий Аврелий Стаций становится отцом семейства и раскрывает своё первое дело о воровстве. А спустя 20 лет, будучи известным римским сенатором, он оказывается главным подозреваемым в убийстве куртизанки Коринны и только собственное расследование сможет его оправдать. Отвергнутый любовник, ревнивый покровитель или его жена? А может суровый патриций, устыдившийся слабости плоти? Аврелий напоминает древнеримского Пуаро и по кусочкам собирает историю жизни Коринны, сбежавшей от бедности, но потерявшей намного больше: настоящую любовь. Вместе со своим героем Монтанари изучает противоречивую природу человеческих чувств: страсть, жестокость, зависть. Декорации для детективной истории выбраны неслучайно. Именно в это время в Риме пересматривали принципы многовековой морали и традиций, где-то идя на уступки обществу, а где-то вводя строгие законы и ограничения на удовольствия. Книга в Лабиринте https://www.labirint.ru/books/775735/?point=olskp

«Холодный дом можно смело назвать кабинетом редкостей, моей кунсткамерой. Я предавался коллекционированию, потому что моя коллекция — это мир, каким я его себе представляю. Каким я вижу его в своей душе» Гильермо дель Торо «Кабинет редкостей» patreon.com/posts/45552352

​​Тут в последнее время как-то сама сетевая судьба сталкивает меня с темой сторителлинга, в копирайтерских кругах особенно модной. И всё бы хорошо, но я вот сейчас встану на стульчик и продекламирую неочевидно-субъективное: копирайтеры в большинстве своём в хороший сторителлинг не умеют. В хороший сторителлинг умеют, например, писатели, но они это делают по фану (хотя некоторым и платят, причём неплохо, подозреваю, взять ту же Линор Горалик, которая подвизаетсяч на ниве маркетинга). Теперь к конкретике, чтобы не быть голословным и хоть как-то аргументировать заглавный тезис. Статья Юлии Третьяковой «Сторителлинг: как писать продающие тексты» хороша, пожалуй, только финалом, где даются ссылки на что почитать и посмотреть интересное о сторителлинге – это действительно полезно и нужно добавить в закладки (я не добавил, потому что всё равно времени не найду на то, чтобы изучить). В основном статья представляет собой очередное собрание капитанства и штампов – летай самолётами аэрофлота, звони по телефону, не выходи из комнаты, не совершай ошибку. Очень плохи (ИМХО! ИМХО!! И ещй раз – ИМХО!!!) приведённые условные примеры сторителлинга, те, что собраны в две колонки под плашкой «сравните» – про преподавателя ораторского мастерства Илью и Марину-Пашу, прокапывающего свой путь к дочке через снегопад с помощью чат-бота «Маршрут построен». Плоха и история некоего блогера с собачкой, которая навсегда влюбилась в бренд очередного дурацкого корма. Чем плохи эти истории? Тем, что они написаны просто копирайтерами, это насквозь фальшивые, сконструированные на коленке, построенные на коммерческих шаблонах истории. В них никто не поверит и корм своему Шарику, скорее всего, не купит. Теперь перейдём к хорошим примерам сторителлинга (опять же – ИМХО!!!!). Из того, что мне попалось на глаза из недавнего, запомнившегося. Писательница Анна Старобинец рассказывает совершенно чудную историю про то, как в новогоднюю ночь её несколько раз с заказом прокинула «Яндекс.Еда» – там каждое слово восторг, там саспенс и чудесный хейт-квест. Как результат – 4,5К лайков-эмодзи, 242 репоста. В следующем посте Анна отыгрывает, – типа, «Яндекс. Еда» извинились, надарили промокодов и вообще, на самом деле, они няшки. Владимир Гуриев, хоть он и не писатель худлита, а журналист и отличный маркетолог, умеет рассказывать истории, как никто другой – его посты в фб собирают сотни и тысячи лайков. Не будем брать что-то взрывное из его ленты, посмотрим на то, как Владимир всего лишь чутка подсветил литературно-гиковский проект scp foundation: просто рассказал, что подсел на статьи scp. От души, от себя, прираскрыв перед читателями прекраснодушное сердце так, как он один только умеет. Да, результаты поскромнее – всего-то 800 лайков-эмодзи и 15 репостов, но и это результат, лично я, хоть и слышал scp foundation краем уха раньше, теперь точно поизучаю всю эту тему подробнее. И навскидку один из корпоративных примеров того, как через сторителлинг можно рассказывать о своих кейсах. BrandGames – замечательный проект, который занимается геймофикацией брендов в соцсетях. Ребята придумывают и запускают реально офигенские игровые механики для любого, даже самого скучного бизнеса, получая очень неплохие результаты раскрутки для клиентов. О чём рассказывают в кейсах, а кейсы пишутся в виде концептуальных сторителлингов от лица игровых или придуманных персонажей – (и чего уж скромничать, пару кейс-историй там написаны мной). https://telegra.ph/file/ff4c85f962d676b96ab9d.jpg

​​По стопам редактуры Иногда в тексте встречаются ошибки, которые и редактору заметить трудно, не говоря уже об авторе с замыленным глазом. Всё дело в восприятии схожих по структуре и/или смыслу слов и конструкций. Так на днях, спустя несколько часов редактуры, встретилась мне вот такая интересная фраза: «Старик обернулся через плечо». Где-то в глубине моего уставшего мозга бродила искорка здравого смысла и настойчиво твердила: «С этой фразой что-то не так!» И только после перекура и чашки чая я сумел разглядеть в ней нелепейший ляпсус. Тут же я во всей красе представил, как резвый дедуля выполняет кульбиты не хуже профессиональных эквилибристов. Тут надо запомнить! Обернуться — значит повернуть корпус. И через плечо это сделать — та ещё задачка. Зато можно вполне себе спокойно оглянуться. правки https://telegra.ph/file/0f22683a5d838b0336089.jpg

Про накопительный эффект психотерапии. Мой опыт терапии – три года. Помимо личной, еще групповая, в том числе учебная. Поэтому я готова делиться своим опытом, коего уже достаточно, чтобы распихать по нескольким небольшим кладовым. Сразу скажу, что раньше я не доверяла терапевтам. В юности у меня был печальный опыт. Так называемый психотерапевт, например, вещал что-то о нижнем белье. Теперь я понимаю, что он с моей помощью пытался решить свои проблемы. До встречи с нормальным психотерапевтом оставалось десять лет... И я попала к нему благодаря – именно благодаря – артиллерийскому обстрелу панических атак. Они и раньше случались, но разово, с ними получалось справляться волевым усилием. Как я теперь знаю, паническая атака – это выкрученная на полную катушку тревога, которая, в свою очередь, является нераспознанным (читай: подавленным) чувством. В юности тревогу удается затыкать влюбленностями, вечеринками, мечтами о будущем, а вот годам к 27-30, когда накапливается опыт и появляется осознанность, – становится сложнее. Кто-то начинает пить, кто-то зарывается в работу, кто-то заводит любовников, любовниц или детей, кто-то идет на терапию. Что я, слава богу, и сделала. Как работает терапия и почему иногда кажется, что она не работает? Терапия не магия, терапевт не волшебник. Терапия – это процесс, порой длительный, который начинается с постепенного знакомства клиента с самим собой. Уже на начальном этапе выясняется, что наше представление о себе и то, кем мы на самом деле являемся, - две разные вещи. И чем ближе человек знакомится с собой, тем очевиднее эффект. На протяжении всей терапии (я имею в виду не только сеансы, но и время между ними) человек учится осознавать себя, свои истинные чувства и потребности, и это периодически оформляется в ощущение, похожее на восторг открытия чего-то нового. Например, как казалось, совершенно внезапно осознала, что я ценна сама по себе. Я именно почувствовала свою ценность нутром. Оставшись в этом ощущении, я села на кровать и заплакала не только от радости, но и от печали: оказывается, так можно было чувствовать всегда. Но не выходило из-за травм. И в этот момент – в момент осознания, присвоения этого нового, – я стала свободнее. В процессе терапии бывает больно и очень больно. Кажется, непереносимо. Но, поверьте, переносимо. И кабинет терапевта как раз для этого. Терапия – это про проживание непрожитого, про оплакивание неоплаканного. Всё подавленное фонит. Непрожитое расставание не даст построить нормальных отношений. Неоплаканная потеря будет торчать на пути к радости. Один из терапевтов-тренеров сказал мне, что есть такая профессиональная поговорка: «Чем хуже, тем лучше». Это была его реплика на мои слова о том, как мне плохо после группы. Со дна поднимается муть. И тогда с ней можно работать и ее можно отфильтровать. К сожалению, многие, как только прикасаются к болезненному, убегают из терапии, думая, что не переживут ужаса. А потом часто рассказывают, что терапевт им не помог. Последняя, очень важная вещь: взрослый человек способен прожить любые чувства, даже самые тяжелые. Травмирующие переживания прошлого – именно та станция, где необходимо сделать остановку, чтобы ощущать радость от жизни, когда поезд снова тронется.

Составила подборку интересных комиксов: 1. Алан Мур, Джейсен Берроуз «Неономикон»; 2. Рэй Брэдбери «Надвигается беда»; 3. Уоррен Эллис «Деревья»; 4. Лоран Куэйсси «Филип К. Дик. Биография в комиксах»; 5. Джереми Хон «Прелесть»; 6. Джонатан Хеннесси «Видеоигры. Невероятные хроники игровой революции в комиксах»; 7. Серджо Топпи «Новеллы»; 8. Том Кинг «Вижн»; 9. Нэйтан Пайл «Странная планета»; 10. Мишель Плесси «Ветер в ивах».

50. Почему Мировой океан изучен гораздо меньше, чем воздушный океан и космос? Две трети поверхности земного шара — это вода. А люди постоянно живут на земле, поэтому и наблюдают погодные характеристики на земле. И если мы, находясь на суше, научились запускать зонды, анализировать спутниковую информацию и изучать атмосферу, то исследовать процессы, которые происходят в океанских глубинах, для нас затруднительно. Зондировать толщу океана со спутников не удается. Есть научно-исследовательские суда, которые спускают в океан специальные приборы, фиксируют температуру, соленость воды, изучают течения, но этих кораблей очень мало. В 2000 году Международная океанографическая комиссия и Всемирная метеорологическая организация начали эксперимент под названием «Арго». Его суть в том, что с кораблей постоянно сбрасываются в океан буи, которые по радиосигналу погружаются на заданную глубину, проходят определенное расстояние, затем выныривают и накопленную информацию передают на спутник. А оттуда она ретранслируется в метеорологические офисы. Первоначальная цель — разместить 3000 буев — была достигнута в 2007 году. В настоящее время сеть расширяется, охватывая окраинные моря и высокие широты. В рамках проекта начинают использоваться датчики для измерения биогеохимических параметров, а также отмечается перспектива получения профилей на большей глубине. Данные «Арго» сейчас обрабатываются и анализируются. Можно рассчитывать, что пройдет еще 10–15 лет — и человек будет знать о Мировом океане столько же, сколько об атмосфере. И тогда мы сможем разрабатывать методы долгосрочного прогноза погоды — на сезон, на полугодие. Без знаний об океане эту методологию разработать сложно.

Хорошо помню, как первый раз увидела Чёрное море. Оно появилось в окне поезда ранним утром, еще до рассвета. Вода темнела густой теменью, утверждая свой топонимический эпитет. Море хотело предстать именно чёрным. Эффектно, что ж. Я сразу влюбилась. А потом этот воздух – варёный, как на кухне. Или вот я сижу на уроке музыки и смотрю в окно: там, внизу, деревья. Они кажутся такими загадочными; и волнение от этого пейзажного клочка переходит на фортепианные звуки, на кабинетные светильники, на зевающих одноклассников, на голос учительницы, на самый воздух – прохладный, пахнущий смесью мытого линолеума, борща и чего-то лакокрасочного. Я сижу и думаю о том, что мир – удивительное место, если обыкновенное, по колено выбеленное дерево, старая учительница, десять раз перекрашенные стулья, пыльный свет и прогорклые запахи, объединяясь, способны нагнать волны мурашек на мое тело. Мне было двадцать три года, когда я, угадав в потемках Чёрное море, ощутила то самое электрическое волнение из кабинета музыки. Прошло еще несколько лет, но по сию пору, стоя посреди улицы, или гуляя в лесу, или глядя на горящие в домах окна, я чувствую, что мир – удивительное место. И да, иногда к этим ощущениям липнет запах краски и борща.

​​ Цифровой, или Brevis est Авторы: Дяченко_Марина, Дяченко_Сергей Серия «Метаморфозы» 2 Жанр(ы): Киберпанк Фантастика Описание: Человечество – большой манипуляционный кабинет, где все манипулируют всеми. Подросток Арсен Снегов, мастер компьютерных игр, понял это раньше других. Таланты геймера не остаются незамеченными: он оказывается сотрудником странной конторы, якобы занимающейся разработкой новой игры… Но кто знает, что там творится на самом деле? Скачать Альтернативная ссылка: epub https://telegra.ph/file/90393b0dc576b81bd2fbe.jpg

​Я обещал вчера цитат из "Девушки из лаборатории". Выложу постепенно за сегодня все три ) 1. «Нет большего риска, чем тот, на который идет первый корешок. Да, при определенном везении он потом найдет воду — но сперва станет якорем, который навсегда прикует зародыш к месту и лишит его мобильности, какой бы иллюзорной она ни была. Выпустив первый корешок, растение больше не может тешить себя надеждой (пусть и призрачной) найти менее холодное, менее сухое и менее опасное место. Теперь ему придется встречать заморозки, засуху и жадные жвала вредителей, не имея возможности бежать. У этого маленького проростка всего одна попытка угадать, какими окажутся грядущие годы, десятилетия, даже века для того кусочка земли, где он решил осесть. Оценив текущее освещение и влажность, росток соотносит их с перспективами, а потом с головой ныряет в работу — причем буквально. В ту минуту, когда первый участок зародыша (он называется «подсемядольное колено») покидает оболочку семени, на карту ставится абсолютно все. Корень углубляется в землю раньше, чем росток устремляется к небу, — поэтому зеленая ткань на несколько дней или даже недель будет лишена возможности производить пищу. Создание корневой системы истощает последние запасы семени. Ставка в этой игре — жизнь, поражение означает смерть, а вероятность успеха ничтожно мала — один шанс на миллион. Зато победа дает все. Если корень находит необходимое, он становится стержневым и превращается в якорь, способный крушить грунт и на протяжении многих лет перемещать за день многие галлоны воды — причем лучше, чем любой рукотворный насос. От него отходят боковые корни, которые переплетаются с корнями соседнего растения. Они способны предупреждать об опасности, взаимодействуя так же, как нейроны через синапсы мозга. «Зона покрытия» корневой системы дерева примерно в сотню раз больше, чем поверхность всех его листьев, вместе взятых. Целиком уничтожьте надземную часть растения — и оно все равно упрямо вернется к жизни благодаря одному уцелевшему кусочку корня. Не единожды и даже не дважды. Глубже всего забираются корни деревьев акации. При строительстве Суэцкого канала шипастые корни маленькой воинственной акации встретили рабочих на глубине «12 метров», «40 футов» или «30 метров» — в зависимости от того, какому источнику вы доверяете». https://telegra.ph/file/ccf44e4f769f01b0eb948.jpg

​​Сегодня предлагаю вам от души посмеяться, прочитав начало знаменитого эссе Ребекки Солнит «Мужчины учат меня жить» 2008 года, после публикации которого и появился термин менсплейнинг — так отныне называли самоуверенную манеру мужчин объяснять женщинам то, что им и так известно. Вот очень красноречивый пример из жизни (перевод Е. Луцкой для АСТ): «До сих пор не пойму, зачем мы с Салли вообще пошли тогда на вечеринку на горном склоне под Аспеном. Все до единого гости были старше нас и невозможно скучны. Мы, тетки за сорок, считались здесь за девчонок. Дом был шикарный — если вы, конечно, любите шале в стиле Ральфа Лорана: внушительное, роскошное здание, выстроенное на высоте девяти тысяч футов, на стенах лосиные рога, повсюду ковры «килим», дровяная печь. Мы уже собирались уходить, когда хозяин обратился к нам: «Побудьте еще. Хочу с вами пообщаться». Представительный и ужасно богатый мужчина. Пришлось нам дождаться, пока другие гости не отчалят в летнюю ночь: тогда он усадил нас за дорогой деревянный стол и обратился ко мне: — Ну что? Я слышал, вы написали пару книг? Я ответила: — Если точнее — несколько. — И о чем же они? — продолжал он таким тоном, словно разговаривал с семилетним ребенком, который стесняется рассказать, как хорошо он играет на флейте. Вообще говоря, мои шесть или семь вышедших на тот момент книг были о разных вещах. Я заговорила о той, которая на тот летний вечер 2003 года была самой свежей. Это была «Река теней: Эдвард Мейбридж и технологичный Дикий Запад», где шла речь о покорении времени и пространства, об индустриализации повседневной жизни. Вскоре после того, как я упомянула Мейбриджа, собеседник перебил меня: — В этом году вышла одна очень интересная книга о Мейбридже: слышали о ней? Он наделил меня ролью инженю столь внезапно и столь решительно, что я практически готова была поверить, будто одновременно с моей книгой вышла еще одна на ту же тему, а я умудрилась ничего о ней не узнать. И вот он уже рассказывает мне об этой интересной книге — вот с этим знакомым надменным выражением лица «Мужчина Вещает», устремив взор в загадочную даль своего авторитета. Оговорюсь: в моей жизни есть множество замечательных мужчин, в том числе редакторов, которые еще с юных моих лет слушали меня, поддерживали и публиковали мои работы. У меня есть бесконечно щедрый младший брат и множество чудесных друзей, о которых я могу сказать словами Чосера о Студенте из «Кентерберийских рассказов»: «Хотел учиться и других учить». Что- то я еще помню с уроков литературы! Но бывают и другие мужчины. Тем временем наш мистер Умник продолжал, надувая щеки, вещать об этой книге, которую мне обязательно стоило бы прочесть... пока Салли не перебила его: — Это ее книга. По крайней мере, Салли попыталась его перебить — а он продолжал как ни в чем не бывало. Ей пришлось трижды или четырежды повто- рить: «Это ее книга и есть», — прежде чем до него дошло. И тогда — точь-в-точь как пишут в романах девятнадцатого века — наш мистер Умник побледнел как полотно. Тот факт, что именно я и написала эту важнейшую книгу, которую он, как выяснилось, даже не читал — просто наткнулся на рецензию в New York Times несколько месяцев назад, — настолько перевернул весь привычный ему мир с ног на голову, что он потрясенно умолк. На секунду. А потом продолжил вещать. Как приличные женщины, мы удалились от него на почтительное расстояние, прежде чем расхохотаться. И, в общем, хохочем до сих пор». https://telegra.ph/file/b412ad027733e7ebd300c.jpg

«Он заказал в «Мейсиз» кровать и тумбочку и спал в кабинете, за старым, вышитым шерстью покрывалом, наброшенным на бельевую веревку. Анапол, весьма начитанный в литературе по продажам и, более того, вечно трудившийся над трактатом, он же автобиография, который порой называл «Наукой возможностей», а порой, горестнее, «Образцы печалей в моем чемодане», инициативность не только проповедовал, но и вознаграждал — позиция, на которую сейчас и возлагал все свои надежды Сэмми. — Ну, болтай, — велел Анапол. Он, как обычно в столь ранний час, облачен был лишь в носки, подтяжки и пару цветастых боксеров, до того громадных, что, на взгляд Сэмми, сошли бы за фреску. Наклонившись над крошечной раковиной в глубинах кабинета, Анапол брился. Как за ним водилось каждое утро, встал он до зари, сделал ход в шахматной партии, которую вел по переписке с игроками из Цинциннати, Фресно и Загреба; написал единомышленникам, другим единичным любителям Шимановского, которых объединил в международное общество поклонников; набросал плохо завуалированные угрозы особо несгибаемым должникам — скрипучей, живописной, полуграмотной прозой, испытавшей влияние Иеговы и Джорджа Рафта; и сочинил ежедневное послание своей любовнице Море Зелл, хористке из гастрольной труппы «Жемчужин Бродвея». С туалетом он всегда тянул до восьми утра — очевидно, высоко ценил воздействие своей полуголой царственной персоны на сотрудников, подтягивающихся на работу» Потрясающие приключения Кавалера & Клея

​​ Здравствуй, папа! Автор: Борн_Амелия Серия «Отцы и дети» 1 Жанр(ы): Любовные_романы Описание: - Владислав Сергеевич, тут… в общем, к вам. Секретарша замялась, и я вскинул бровь. ФСБ, что ли, нагрянула? - Да, я к вам, - раздался тоненький голосок и в кабинет вошла девчушка лет семи. - Ты ко мне, - напомнил я ей, не представляя, что этому ребенку могло от меня понадобиться. - Точно, - кивнула она и подошла ближе. И ошарашила: - Мне очень нужна твоя помощь, папа. Я жил спокойно и в некоторой степени уныло до момента, пока ко мне не пришла рыжая девчонка с зелеными глазами, и не заявила, что я - ее отец. Скачать Альтернативная ссылка: epub https://telegra.ph/file/858d9433e32ef76fc39c8.jpg

​4. Эпический косяк «В первый же год на рынке продажи «Путинки» превысили 40 миллионов литров. Это был несомненный успех, и Кауфман хотел его развить. Он верил в свой гений, и, что важно, крупнейшие оптовики тоже верили в него. И Кауфман решил сделать ставку на своего рода водку — антагониста «Путинки». Что в 2005 году можно представить противоположностью «Путинки»? «Зюгановку»? «Нацболку»? Кауфман решает усложнить ассоциативный ряд и задействовать эмоции потребителя. Представьте себе картину. В начале июня 2005 года помощник Путина Владислав Сурков утром едет на служебной машине на работу по Садовому кольцу. Его взгляд задерживается на одном из билбордов на краю тротуара. Это билборд невозможно не заметить, настолько он выделяется в ряду привычных рекламных баннеров банков, афиш поп-звезд и благообразных старичков, призывающих позвонить родителям. Брутальное, злое лицо рабочего с билборда на Садовом кольце не обещает ничего хорошего владельцам люксовых авто с мигалками. И Суркову лично. Для демонстрации серьезности своих намерений злой рабочий с плаката прихватил с собой огромную кувалду, которую многозначительно держит на плече. Подпись на мрачном билборде только запутывает: «Крепкая Гражданская оборона». Что здесь рекламируют? Концерт Егора Летова? Ведомство Сергея Шойгу? У Владислава Суркова — собственное видение ситуации. Менее чем за полгода до этого на Украине произошла «Оранжевая революция», в результате которой к власти в Киеве пришел прозападный президент Виктор Ющенко, победивший «пророссийского» Виктора Януковича. В российских государственных СМИ много пишут об операции западных спецслужб с использованием коллективного гипноза, нейролингвистического программирования и прочих техник, изменивших сознание украинского электората. Сурков врывается в кабинет и кричит, требуя убрать с улиц билборды с «Гражданской обороной», которые явно повесили сторонники «майдана в Москве». Эту историю я слышал от двух менеджеров с алкогольного рынка, которые, в свою очередь, ссылались на неких знакомых в АП. Но нельзя исключать, что это лишь байка, запущенная самим Кауфманом в поддержку своей новой водки «Гражданская оборона», которая и должна была стать той самой «АнтиПутинкой». «Винэксим» вложил в продвижение нового бренда несколько миллионов, однако новую водку ждал оглушительный провал. И дело было совершенно не в гневе всесильного Суркова. Вскоре после появления новой водки небольшое интернет-издание «Вокруг новостей» обратило внимание, что суровый рабочий с этикетки водки «Гражданская оборона» позаимствован с немецкого плаката 1932 года «Рабочий, голосуй за кандидата-фронтовика Адольфа Гитлера!». https://telegra.ph/file/7f883770b3c358b59039a.jpg

Вдохновение и письменный стол Мне очень нравится, как на вопрос “откуда к вам приходит вдохновение?” ответил Филип Пулман, британский писатель не самой последней величины: “Понятия не имею, откуда оно приходит, но точно знаю, что если оно не найдет меня за моим письменным столом, то развернется и уйдет.” Конечно, вы итак прекрасно знаете, что вдохновение — это просто когда много и прилежно трудишься, но какая иллюстрация! Мне легко представить, как муза прокрадывается в рабочий кабинет автора, подходит к столу — а автора-то и нет на месте. Автор, может быть, в поисках вдохновения поехал в Каппадокию делать фотографии воздушных шаров, или сидит на лекции “как найти вдохновение?”, или просто пошел послушать Штрауса в ближайшую консерваторию. Но муза ведь об этом не знает! Да и своих дел у нее хватает — муз мало, писателей и прочих нуждающихся во вдохновении — много. И вот она пожимает плечами, разворачивается и уходит. А в консерваторию на Штрауса можно идти просто ради удовольствия, а не обязательно за вдохновением.

Небольшая подборка книг, без которых не стоит уходить с Non/fiction: 1. Гузель Яхина «Эшелон на Самарканд»; 2. Гуоджин «Гроза»; 3. Анна Боман «Агата»; 4. Скотт Брюс «Ад»; 5. Элисабет Ларсен «Меня зовут Жизнь»; 6. Кейт Рассел «Моя темная Ванесса»; 7. Чжоу Хаохуэй «Письма смерти»; 8. Чжань Юэжань «Кокон»; 9. Анна Старобинец «Страна хороших девочек»; 10. Ирина Якутенко «Вирус, который сломан планету»; 11. Ян Схюттен «Тайна ничто и бесконечно много глупостей»; 12. Энтони Калделлис «Византийская кунсткамера»; 13. Алан Мур «Иерусалим»; 14. Патриция Черчленд «Совесть»; 15. Мария Джанферрари «Будь как дерево». Подборка онлайн-ярмарки прошлого года (тоже актуальна!) https://t.me/booksfox/3683

"...у наших предков был другой способ проверки зрения, проводившийся не в кабинете оптика, а ночью на улице, под звездным пологом. Созвездие Большой Медведицы состоит из семи точек звездного света и образует то, что нам кажется гигантским ковшом в небе. Если присмотреться ко второй звезде слева на ручке, вы увидите Мицар, мерцающий на расстоянии семидесяти восьми световых лет от нас. Но вместе с Мицаром есть и более тусклая звезда, которая находится на три световых года позади него. Мы называем ее Алькор, но арабским астрономам она был известна как Аль-Суха, или “забытая, которую проглядели". Для древних персов —а некоторые говорят, что и на другом конце света для коренных американцев — Алькор служил природной таблицей для проверки остроты зрения: способность различать оптические двойные звезды была тестом совершенного зрения". Источник: Bohigian, GM., ‘An ancient eye test--using the stars.’Surv Ophthalmol. 2008 Sep-Oct;53(5):536-9. https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/18929764

​Всё равно не совсем понял, почему именно эти числа. Может, вы разберетесь. + аццкий бонус «Кстати, эти периодические цикады (есть виды с периодами 17 и 13 лет) являются самыми долгоживущими из известных нам насекомых. У разных видов могут быть несколько поколений с различной продолжительностью развития в разных частях Америки. Неудивительно, что семейство периодических цикад получило на латыни название Magicicada (волшебные цикады). Какова же мораль этой удивительной истории о жизни семнадцатилетних цикад? И каким же образом насекомые умудряются считать? Вероятно, подобное поведение уменьшает вероятность быть съеденным. Цикады — крупные насекомые, богатые белком, являются привлекательной едой для птиц, мелких животных и ящериц. Когда в один момент появляется очень много еды, больший процент насекомых выживает для последующего спаривания и откладывания яиц. Чтобы выжить, нужно затеряться в толпе. Так как временной интервал настолько долог, очень маловероятно, что хищник сможет приспособиться. Также не случайно, что цифры 13 и 17 являются простыми числами, то есть делятся только на себя или на единицу. Хищник с более коротким жизненным циклом не будет попадать на бум цикад с постоянным промежутком. Цикл, равный большому простому числу, уменьшает вероятность быть съеденным. Данная математическая хитрость у насекомых очень впечатляет. Но как же узнает 17-летняя цикада, что пора отставить в сторону коктейль из корней растений и выходить в свет на вечеринку? Спусковым механизмом одновременного выхода на поверхность является температура почвы. Когда почва на глубине 20—30 см держит температуру 18 градусов Цельсия четыре дня подряд каждый год на протяжении 17 лет, у них у всех внутри одновременно звенит будильник. Но мы точно не знаем, каким образом они считают до 17. Скорее всего, частично этот феномен объясняют биологические часы, при которых химические составляющие изменяются со временем. Возможно, внешние сигналы деревьев тоже имеют значение, и цикады «считают» количество листопадов. При манипуляции деревьями, при которых в течение одного года случилось два листопада, было зарегистрировано, что цикады вышли на поверхность на год раньше.» «...у нас есть свежие данные, сколько мяса все пауки мира потребляют за год. И это не мелочи: восьминогие, имеющие родственников по всему миру, поглощают от 400 до 800 миллионов тонн мяса за год! Это больше, чем человечество способно предать смерти, даже если мы сложим вместе потребление мяса и рыбы. Или можно сказать по-другому: Пауки смогут съесть всех людей на Земле за год и остаться при этом голодными... Замечательно, что вместо этого они предпочитают питаться насекомыми!» https://telegra.ph/file/3dd1e6a7a823c43432e14.jpg

Снегурочка для миллиардера Автор: ЛибремАльма Жанр: Современныелюбовныероманы полнаяверсия Описание книги: Глеб Исаев – красавчик, миллиардер и просто мечта любой женщины. Только не моя! Я просто хочу попасть к нему на работу. Вот только сделать это не так просто… Но я придумала идеальный план! Притвориться Снегуркой, проникнуть к нему в кабинет, уговорить провести собеседование и при этом в него не влюбиться. Плевое дело! …Вот только в какой-то момент что-то пошло не так.

Агата Кристи, возможно, была одной из первых англичанок, которая освоила серфинг, а Джейн Гудолл была первым человеком, кто получил PhD, не имея высшего образования. Все эти факты (и с десяток других) я обнаружила занимаясь английским вместе с книгой Анастасии Ивановой «Use your girl power. Учим английский по историям великих женщин». Теперь печалюсь, что у меня нет машины времени, с помощью которой я бы ворвалась в свой школьный кабинет и вручила себе же эту книгу со словами «Маша, не грусти! Английский может быть интересным». Может быть тогда бы я не относилась к этому предмету как к повинности, а быстрее бы научилась получать от него удовольствие. В этой книге с красивыми иллюстрациями вы найдете краткие автобиографии Амелии Эрхарт, Астрид Линдгрен, Одри Хепберн, Билли Джин Кинг, Чимаманды Нгози Адичи, Джорджии О'Кифф и еще двадцати двух писательниц, актрис, активисток, ученых, космонавток, художниц, судей и других женщин. В дополнение к историям жизни есть задания, словарик, полезные советы и интересные ссылки на подкасты, лекции и другие форматы, дополняющие контекст. Совсем ничего нет про грамматику, если вдруг вы приметесь ее там искать. Книжка в основном нацелена на обогащение словарного запаса и получение по ходу дела советов, как гармонично сделать английский рутиной. Вот, например, один из советов Анастасии, которого мне очень не хватало: «Если вы действительно хотите добиться результатов в изучении языка, первое правило, которое вам надо выучить, - не про Present Perfect, a Don't compare yourself to other people, compare yourself to who you were yesterday - Не сравнивай себя с другими людьми, сравнивай себя с собой вчерашним. «Вчерашний», конечно, понятие растяжимое, за сутки резких и грандиозных перемен в уровне языка быть не может. Но вот с собой прошлым - обязательно. Я всегда говорю ученикам: в этом месяце вы сделали три урока, а сколько сделали в прошлом? Отвечают часто: «Настя, вы что, я и за прошлый год трех уроков не сделала!» Так что три урока за месяц - это уже прогресс по сравнению с вами вчерашними. Как только вы научитесь отслеживать свои успехи, искренне хвалить себя за них, вам будет уже не так важно, что там у других». В книге много дельных советов и важные феминистские идеи проговариваются, но хотелось бы поворчать на пару раз мелькнувшее в тексте сравнение изучения языков с похудением. Якобы и там, и там мы испытываем неудачу по одной причине - завышенные ожидания. Но диетическая культура - полный отстой по определению. Она приносит в нашу жизнь только плохое и никакое постоянство и регулярность, которые помогут с изучением английского, не должны быть применимы к диетам и «правильному питанию». Очень круто и подробно про это совсем недавно писала Лена из канала «Вычитала» в тексте «Почему ставить цель «похудеть на Х кг» — не здорово». Важно проговорить это, рассказывая о книге, на которой стоит отметка 12 +, потому что я себя в том возрасте хорошо помню: стеснялась своего тела и всегда хотела быть худее.

Book: «Чудо-ребенок» Рой Якобсен Не перестаю удивляться находке этого года – чудо-писателю Норвегии Рою Якобсену. Если первые две книги его (первые для меня) были про нездорового мальчика во глубине норвежских фьордов (https://t.me/peresmeshniki/1380) и нездорового мальчика во времена советско-финской войны (https://t.me/peresmeshniki/1390), то «Чудо-ребенок» - про нездоровую девочку из столицы. Несмотря на то, что персонажи Якобсена немного отличаются от привычной нормы, его романы читаются как памятник ментальному здоровью. Да и вообще, понятия «норма» в отношении нашей головы не существует, спросите любого врача. Иначе разве стала бы шестилетняя Линда, попавшая в семью мачехи и сводного брата, талисманом и символом счастливой жизни? Это в нашем бедном-то районе, где драки и битье стекол в кооперативе считаются неплохим развлечением, а чтобы обклеить квартиру обоями требуется брать кредит? Но вообще «Чудо-ребенок» не про это. «Чудо-ребенок» - история взросления. История о том, как за 12 месяцев ты из мальчишки становишься подростком, как теряешь где-то внутри себя мать и детство, как прячешь дикую (по нашим меркам) тайну, как находишь и хочешь сразу забыть кошмарные подробности из истории собственной семьи и как никогда не сможешь дать себе ответ на вопрос, правильно ли вы поступили. Норвегия, которую мы никогда не увидим. Детство, которого мы никогда не знали. Что, впрочем, неверно для некоторых из нас. Мой личный рейтинг: 8/10 https://peresmeshniki.com/books/chudo-rebenok-roy-yakobsen/

​​ Фортуна на стороне мертвеца Авторы: Спотсвуд_Стивен Серия «Tok. Логика и игра» Жанр(ы): Детективы Описание: Нью-Йорк 40-х годов. Лилиан Пентикост самый известный частный детектив в городе, но здоровье начинает ее подводить. После знакомства с мисс Паркер, она решает нанять девушку в качестве помощницы. Ведь Уиллоджин обладает уникальным набором навыков: мастерски метает ножи, с завязанными глазами вскрывает любой замок и легко кладет на лопатки мужчин в два раза больше нее. Незаурядной парочке вскоре приходится расследовать дело о таинственном убийстве. В особняк Коллинзов, на вечеринку по случаю Хэллоуина, приглашают известную гадалку. После спиритического сеанса Абигейл, хозяйку дома, находят мертвой. Кабинет заперт изнутри, никаких видимых улик. И единственная подсказка — окровавленный хрустальный шар… Скачать Альтернативная ссылка: epub https://telegra.ph/file/f1801f21c85beb4df705d.jpg

​​ Собирая воедино Авторы: Рид_Калья Серия «Фэйрфакс» 2 Жанр(ы): Любовные_романы Описание: Задержи дыхание и сосчитай до десяти. Все закончится раньше, чем начнется. Не важно, как часто Виктория Донован повторяет эту фразу, она по-прежнему в ловушке в стенах психиатрической больницы. Когда-то ее жизнь была похожа на сказку: знакомство с красавцем Уэсом, который стал ее женихом, последовавшая затем сказочная свадьба и домик за белым забором. Но потом идеальная картинка брака превратилась в нечто зловещее. И мир Виктории из мечты превратился в ночной кошмар: навязчивые идеи мужа толкнули ее за грань. Сначала кажется, что институт психического здоровья Фэйрфакс — безопасное место, в котором Виктория и ее ребенок Эвелин могут исцелиться, а заодно спрятаться от Уэса, которого все кроме Виктории считают мертвым. У нее нет сомнений, что ее муж жив: по ночам он проскальзывает в ее комнату, чтобы мучить и соблазнять ее. Один пламенный поцелуй, и она бессильна перед ним. Конечно, никто не верит в эти посещения. Поэтому когда она встречает сексуального, таинственного незнакомца, который намерен помочь ей вспомнить прошлое, Виктория не уверена, что может доверять ему. Но в глубине души, она знает, что единственный способ выйти из Фэйрфакс, это вспомнить, как она туда попала.   Скачать Альтернативная ссылка: epub https://telegra.ph/file/f5d6d9febf6940ff7a420.jpg

Писатель Аристарх Ромашин прочитал мой роман "Ракалия" и написал небольшой отзыв - за что ему большое спасибо! В случае с "Ракалией" нужно понимать, что это, собственно, мой первый, робкий опыт приблизиться по форме к чему-то большому, и опыт этот, скорее, неудачный - потому что текст придумывался и писался наспех, буквально за полгода, а общую задумку я банально не осилил - всю идею пришлось заворачивать в результате во что-то аморфно-историческое, условно жизненное. Но, как сейчас вижу и понимаю, тем не менее даже в "Ракалии" пунктирно намечается вообще основа тех некоторых тем, которые меня волнуют: это пограничные болезненные состояния личности человека, предельно близкие к сумасшествию, тема творчества, которое либо провоцирует эти состояния, либо сопутствует им (то есть, само по себе творчество, и необязательно только литература, это, видимо, всё же продукт некоей болезненности, возгонки психического так или иначе) и т. д. Конечно, чтобы написать что-либо значимое, серьёзное - это всё надо хорошо и плотно изучать. А "Ракалия", ну что "Ракалия" - это всего лишь слабенькая, начальная попытка приблизиться к теме. И хорошо, и пускай будет. P. S. Опубликованный на "Литресе" роман сейчас почему-то до сих пор продаётся, хотя я уже две недели назад в личном кабинете перевёл этот текст на бесплатную лицензию. Это вот ещё один маленький штришок к тому, почему я не хочу и, пожалуй, в рамках самиздатовского автора ничего не буду больше публиковать ни там, ни в "Ридеро" - много технических косяков при публикации, сплошная бюрократия в общении с саппортом и стремящийся к нулю уровень сервиса вообще.

18 мая 1868 года — день рождения императора Николая II Государь Николай II Романов был старшим сыном императора Александра III. С детства он воспитывался как наследник и получил великолепное образование. Его учителями были лучшие умы того времени: Бекетов — один из основоположников физической химии, Драгомиров — крупнейший военный теоретик своей эпохи, Бунге — министр финансов, Победоносцев — правовед и профессор, Обручев — генерал от инфантерии, и другие. По достижении совершеннолетия будущий монарх проходил службу в рядах Преображенского полка младшим офицером. Отец, Александр III, приглашал сына на заседания Государственного совета и Кабинета министров, чтобы знакомить с основами управления государством. К 23 годам Николай был одним из самых образованных людей Империи. Правление Николая II тесно связано с бурным экономическим развитием России, демократизацией политической системы, ростом уровня жизни всех слоёв общества и распространением народного образования. Только сейчас, в конце первой четверти 21 века, государевы свершения Николая II начинают осмысляться массовым русским сознанием. Неслучайно один из современных историков назвал свою книгу о реформах государя Николая Александровича «Взлёт над пропастью». Точнее и не скажешь. Ускоренному развитию страны мешали бунтовщики и заговорщики на всех этажах социальной пирамиды (вплоть до высших чиновников и генералов), которые не прекращали тлетворную деятельность даже в условиях военных кампаний против Японии и во время Первой мировой. Мудрость и работоспособность Императора позволили продержаться в сложнейших условиях до 1917 года, но череда предательств ближнего окружения привела к перевороту, а затем и бессудному расстрелу. И сегодня, в день его рождения, мы можем обратиться к Государю словами гимна, который он не раз слышал при жизни: Будь нам заступником, Верным сопутником. Нас провожай! Нас провожай! Светло-прелестная, Жизнь поднебесная, Сердцу известная, Сердцу сияй!

Макс Скиттл "Детектив в белом халате. У каждой болезни есть причина, но не каждому под силу ее найти" «Ответственность за здоровье другого человека – это одновременно привилегия и проклятье», – замечает автор, принимающий и консультирующий по 50 человек ежедневно. Терапевт, как детектив, выясняет, что произошло (в чем проблема), затем отправляется на поиски доказательств и улик (собирает анамнез и проводит обследование), концентрируется на числе потенциальных преступников (определяет возможную причину симп­томов), создает список подозреваемых (проводит дифференциальный диагноз). Эта книга приоткрывает дверь в кабинет доктора во время приема пациентов, а также когда он остается наедине со своими мыслями. Вы удивитесь, но будни терапевта не назовешь рутиной, ведь это целый калейдоскоп человеческих историй – забавных, страшных, нелепых, печальных, трогательных, странных.

​​ Франц Кафка, «Процесс» Проснувшись утром в день своего рождения, старший прокурист банка Йозеф К. обнаруживает, что попал под арест. Об этом ему сообщают два незнакомца, неожиданно оказавшиеся в его комнате и бесцеремонно проводящие в ней обыск. В чем состоит вина К., они говорить не уполномочены. Обескураженный этим досадным недоразумением, К. пытается найти объяснение случившемуся и разобраться, как следует действовать дальше. Но всякое знакомство, всякое учреждение на этом пути только уверяют Йозефа в собственном бессилии, словно процесс, возбужденный в отношении героя, будет, и главное, должен длиться вечно. Это путешествие по душным коридорам и кабинетам, заваленным жалобами и прошениями, проходящее в общении с судьями, экзекуторами и адвокатами, каждый этап которого – небольшой шаг на пути к вратам Закона. мысливслух ️спойлеры️ Не сказать, чтобы это было легкое чтиво. Судя по всему, для Кафки измучить читателя к концу повествования – дело чести. И все же это не его вина: напомню, «Процесс» в числе прочих фундаментальных произведений Кафки был опубликован его другом и душеприказчиком уже после смерти писателя и помимо его воли (он-то по доброте душевной завещал сжечь все написанное). А если серьезно – чем ощутимее гнетущее состояние, в которое погружаешься, приближаясь к последней странице, тем явственнее начинаешь ощущать в себе самостоятельного Йозефа К. И в этом, должно быть, главное художественное достоинство романа: задушенный гнетущей атмосферой судебных канцелярий и адвокатских кабинетов, читатель подобно главному герою вынужден искать выход из этого нескончаемого лабиринта, пытаясь не закончить как поселянин у врат Закона. И смыслы, в общем, действительно поучительные. Вся жизнь К. (аллегорически: процесс начинается в день его рождения) – это попытка выпутаться из бюрократической паутины, выяснить, наконец, в чем состоит его вина, вырваться из лап безжалостной системы. Но в мире Кафки от Закона ничего не добьешься, а всякое сопротивление имеет куда меньше смысла, нежели покорность; вина имманентно присуща каждому, и над каждым тяготеет грозовое облако Процесса. Болезненное восприятие окружающего мира сочетается здесь с глубочайшим разочарованием в системе правосудия, которое писателю как представителю юридической профессии было знакомо не понаслышке. В результате мы получаем «Замок» с еще большей степенью предрешенности происходящего, с элементами абсурда, корнями уходящими в пороки юстиционных процедур, но все же с меньшим количеством мучительных монологов и куда более доходчивыми художественными приемами. https://telegra.ph/file/02bc8472fe93b2be08cf6.jpg

Описание через призму личного опыта персонажа К раскрытию персонажа можно прибегнуть через описание окружения. Для этого нужно пропустить описание через его собственное виденье. Дайте ему волю, пусть мысленно порассуждает о месте, в которое он попал и прямо или косвенно сравнит его со своим опытом. Например, если после института он устраивается в суперсовременную компанию в Москве, перед автором возникает задача описать экстравагантный интерьер модных офисов, приёмных и коридоров, но при этом простое перечисление тех или иных деталей будет выглядеть слишком скучно. На этом этапе нужно понять, какие эмоции и чувства вызовут абстрактные деревянные фигуры в холле первого этажа, огромные панорамные окна, из которых виден город, резные столешницы и кожаные диванчики у входа в кабинеты. Наверняка интерьер покажется ему слишком помпезным и вычурным. Наверняка он будет думать, каких баснословных денег стоило обустроить здание. Глядя на деревянные фигуры, он может прикинуть, что дизайнеру заплатили не одну тысячу долларов, а его дед в деревне выпилил бы такие же за тысячу рублей и бутылку водки, и ещё бы похвастался, что надул глупых клиентов. Таким образом мы раскрываем героя, погружаем в его мир, провинциальное мировоззрение, непонимание и неприятие культуры мегаполиса. Мы не просто описали интерьер, а через него показали персонажа. Сюда же можно добавить физиологических ощущений: персонаж волнуется, у него бегут мурашки и потеют ладони или он твёрд как скала и расхаживает по холлу, чувствуя себя на подъёме. На него давят стены или ему комфортно? Ему хочется прикоснуться к глиняным скульптурам у ресепшена, чтобы ощутить гладкие они или шершавые или ему безразлично и он сейчас лучше бы собирал грибы в лесу, чем прозябал здесь? Всё это описание мы пропускаем через героя, смотрим его глазами, изучаем его пальцами. Конечно же, это работает только при условии знания автором предысторию персонажа. писательство

​​ Тридцатилетняя война Автор: Прокопьев_Андрей Жанр(ы): История Описание: 1618 год стал началом самой кровавой войны раннего Нового времени. В бою сошлись крупнейшие державы Западной и Восточной Европы – Германская империя и германские княжества, Франция, Испания, Швеция, воевавшие за веру и политическое первенство. На полях сражений проявили себя виднейшие полководцы той эпохи – шведский король Густав Адольф, Валленштейн и Тилли, в своих кабинетах исхода баталий ждали знаменитые государственные деятели ХVII в. – кардинал Ришелье и канцлер Оксенштирна. Но почему эпицентром войны стали земли Германии и Империи, и что заставило принести в жертву почти шесть миллионов жизней? Почему столетия спустя так неохотно вспоминают ее немецкие корни, а война перестала быть "немецкой"? Можно ли найти альтернативу старым трактовкам, рожденным под влиянием мировоззренческой конъюнктуры и политических постулатов? Можно ли, наконец, попытаться взглянуть на события из их гущи и объяснить трагедию мнением и логикой ее современников? Книга А. Ю. Прокопьева (Институт истории СПбГУ) отвечает на эти и другие вопросы. Скачать Альтернативная ссылка: pdf https://telegra.ph/file/c6c8049e0a20fc2441b93.jpg

Ошибка выжившего. Сформулировано это когнитивное искажение было математиком Абрахамом Вальдом во время Второй Мировой войны. Пример 1: Инженеры-конструкторы изучали вернувшиеся с боевых действий самолёты и анализировали пробоины, которые находили на корпусах этих самолётов, чтобы укрепить их. Тогда Абрахам заметил, что самолёты, повреждённые в других местах, могли просто не вернуться. То есть конструкторы учли доступные данные, но не учли случаи, когда поврежденные самолёты просто не вернулись на базу. А именно эти самолёты имели пробоины в кабине, топливных баках и других важных местах. Пример 2: Чтобы получше понять этот феномен, давайте возьмём для примера что-то более актуальное. Интервью Моргенштерна у Дудя. В нём он сказал, что не понимает почему есть бедные люди в стране. Ведь можно просто взять микрофон, вебку и стать популярным в интернете, у него же это получилось. Типичная ошибка выжившего. У него это получилось, получилось у нескольких его друзей. Но он не учитывает тысячи, а может быть миллионы людей в России, которые пытались делать что-то похожее, но не достигли ничего. А их опыт даже более важен, потому что по нему можно понять ошибки, которые ведут к краху. Пример 3: Уинстон Черчилль (или ваш дед) ведь курил всю жизнь и прожил до 90. А сколько прожили другие миллионы курильщиков? Да, нужно думать о всех сторонах вопроса. Лучше заранее рассмотреть все варианты, подумать немного глубже, но избежать депрессии или других серьёзных проблем из-за того, что у вас что-то не получилось. А вот чек-лист для предотвращения ошибки: 1) Всей ли информацией я владею? 2) При каких условиях были собраны эти данные? 3) Вижу ли я картину целиком или только малую ее часть? 4) Обращаю ли я внимание на неудачную статистику? 5) Какие данные я могу еще получить, чтобы видеть полную картину?

​«Казалось, ничто не могло заглушить шум в доме Ноя Уэбстера. Семеро детей, бегающих по дому, раскаты смеха и крики игр прерывали его рабочие дни. Звук кипящей воды для чая или его жена, готовящая обед,— тишины всегда не хватало. Как Уэбстер ни старался, ему никак не удавалось обрести покоя, необходимого для концентрации. Однажды его наконец осенило: есть материал, способный приглушить даже грохот разбивающегося океана. Он звукоизолировал стены своего кабинета песком. Наконец, получив возможность думать в тишине, он обратился к делу своей жизни: написанию американского словаря. Словарь стал одной из многих американских “библий”: тех потрепанных книг, которые якобы учили читателей одному предмету, но в то же время тонко инструктировали их об их роли в обществе и их обязанностях перед семьей и страной. Это были словари, учебники, кулинарные книги и самоучители, охватывающие весь спектр нашей 245-летней истории. Многие из них разошлись десятками миллионов экземпляров. Они утвердили конкретные архетипы идеального американца: от предпринимателя, сделавшего себя самого, до преданной домохозяйки или скромного фермера. Что делает эти книги такими убедительными—и почему их стоит изучать,—так это то, что за их обложками находятся основы американских ценностей, которые всё ещё сохраняются после их публикации. Фундамент американской популярной культуры легче найти не в высоколобых литературных книгах—или даже в Конституции, тексте, который читает менее половины американцев,—а в обычных справочниках, с которыми среднестатистические американцы консультируются каждый день. Люди относятся к этим книгам особенным образом, не читая их один раз и откладывая, а перечитывая, используя их каждый день и даже передавая их своим детям. Мы можем любить больше всего и вспоминать с любовью романы, но именно такие книги воспитывают нас. Что может быть лучше для понимания людей, чем взгляд на книги, которые они читают больше всего—не те, которые им велели прочитать учителя или родители, или те, что они прочитали один раз и поставили на полку, а те, к которым они возвращались снова и снова, задавая вопросы обо всем, от правописания до секса? Разговор о единой культуре представляет собой проблему в такой огромной и разнообразной стране, как наша: кто может сказать, что то, что подразумевается под "американской" культурой в Сиэтле или Мейконе, штат Джорджия, совпадает с тем, что означает “американец” для бостонцев, жителей Нью-Йорка или жителей Шайенна, штат Вайоминг? Однако многие из авторов представленных книг добились того, что создали идеализированное видение единой Америки, которое, в свою очередь, оказало влияние на нацию, разнообразную в своих региональных, политических и этнических особенностях». https://telegra.ph/file/79bc10ef9fb2db1ca31e4.jpg

Великая любовь никогда по-настоящему не кончается. В нее можно стрелять из пистолета или запихивать в угол самого темного чулана в глубине души, но она умна, хитра и изворотлива, она сумеет выжить. Любовь сумеет выжить и потрясти нас внезапным появлением тогда, когда мы совершенно уверены, что она мертва или, по крайней мере, надежно упрятана под грудами прочих вещей. Джонатан Кэрролл "По ту сторону безмолвия"

​​ Эмиль Золя, «Чрево Парижа» В ходе государственного переворота 2 декабря 1851 года школьный учитель Флоран по ошибке оказывается принят за противника нового режима и сослан на каторгу в Кайенне. Спустя семь лет, чудом выживший после побега из места своего заточения, он возвращается в Париж и попадает прямиком на Центральный рынок – источающее сотни запахов и пышущее довольством чрево города. Здесь среди рыбных, мясных, требушиных рядов и сытых людей ему и суждено начать свою новую жизнь – жизнь худого среди толстых, несчастного среди счастливых. мысливслух ️спойлеры️ Это книга о колбасах, рыбе, фруктах и овощах, а также о людях, продающих их на Центральном рынке Парижа – в том смысле, что бóльшая часть «экранного времени» действительно посвящена именно продуктам: симфонии запахов, исходящих от сыров, разнообразию цветов, играющих на пушистых щеках персиков, душному и смрадному обаянию погреба, где торговцы держат живность. Если вы способны с легкостью преодолеть многостраничные описания всего этого богатства (описания вкусного, изобилующего разнообразными художественными образами – такого, что любой натюрмортист, попросту неспособный передать все перечисленное кистью, позавидовал бы), и даже получить от этого удовольствие, то «Чрево Парижа» – ваша книга. Но для тех, кто, как я, не в восторге от бесконечных натюрмортов, Золя оставил самое приятное на десерт: сюжетная арка Флорана, которую время от времени теряешь из виду из-за обилия съестного, внезапно завершается, оставляя после себя странное, томительное чувство, означающее, что книга не оставила вас равнодушным. Чтобы это ощутить, важно изучить каждый овощ, когда-либо уходящий от продавца покупателю в павильонах Центрального рынка – потому что только это позволит разобраться в том, кто такие эти «тонкие» и «толстые», что за пропасть отделяет одних от других, и почему худощавый и одухотворенный человек вроде Флорана не просто никогда не впишется в такую среду, но и не заслужит ее жалости. Сюжет этот мог бы быть романтичен, будь он разыгран людьми более высокого социального положения, где, скажем, мечтательный герой, противостоящий социальным условностям, вызвав своими действиями недовольство общественности, погибает в жестокой схватке с реальностью. Но в «Чреве» мизансцена совсем иная: перед нами мелкие буржуа и низшие слои населения, которые для собственного спокойствия «порядочных людей» обрекают на гибель несчастного Флорана, который посмел бросить тень на их процветающие полные фигуры; в этом контексте история выглядит болезненно правдоподобной, даже типичной. Все доносили властям на Флорана: его друзья-революционеры, невестка, многочисленные торговки, даже рыбница, которая еще недавно мечтала выйти за него замуж, не вступилась за человека, неугодного рынку. Эта конфронтация сытых мещан и вечно беспокойных страдальцев-идеалистов даже не совсем очевидна: мы привыкли к противопоставлению групп в рамках некой социальной стратификации, в крайнем случае – противопоставлению посредственного и гениального. Тут же все действительно несколько тоньше, и этим «Чрево Парижа» особенно интересно. Читатель потому концентрируется на колбасах и сырах, что изучить в этих людях можно не так уж и много – самые полные из них пусты; от того, как эффектно смотрятся они на фоне собственных продуктов, мы чуть было не забываем об этом, и только печальный конец способен привести нас в чувство. https://telegra.ph/file/440cb35147f7a4d9c6e01.jpg

Рaзмaзня Пoжaлyй, oдин из лyчшиx кopoткиx paccказoв Чеxoва Нa днях я пpигласил к себе в кaбинет гyвернанткy моиx детей, Юлию Bacильевну. Hyжнo былo пoсчитатьcя. — Caдитеcь, Юлия Bаcильевнa! — cкaзaл я ей. — Давaйте посчитаемcя. Baм нaвернoе нyжны деньги, а вы тaкaя церемoннaя, чтo сами не cпpoсите... Hу-с... Дoгoвopились мы с вами пo тpидцaти рyблей в меcяц... — Пo coрoка... — Нет, пo тpидцaти... У меня зaписaнo... Я вcегдa платил гyвернанткaм пo тридцaти. Hу-c, пpoжили вы два меcяца... — Два меcяцa и пять дней... — Poвнo двa меcяцa... У меня тaк зaпиcанo. Cледует вaм, знaчит, шеcтьдесят pyблей... Bычеcть девять вocкpесений... вы ведь не зaнимaлиcь c Koлей пo вocкpесеньям, a гуляли тoлькo... да тpи пpaздникa... Юлия Bacильевна вcпыxнyла и затеребила oбopoчкy, нo... ни слoва!.. — Тpи пpaздникa... Долoй, следовaтельнo, двенадцaть рyблей... Четыре дня Кoля был бoлен и не былo зaнятий... Bы зaнимaлись c oднoй тoлькo Baрей... Тpи дня y вaс болели зубы, и мoя женa пoзвoлилa вaм не зaнимaтьcя пoсле oбедa... Двенaдцaть и семь — девятнадцaть. Bычеcть... oстaнется... гм... сopoк oдин рубль... Bеpнo? Левый глaз Юлии Baсильевны пoкpacнел и нaпoлнилcя влaгoй. Пoдбoрoдoк ее зaдpoжaл. Oна неpвнo закaшлялa, зaсмoркaлась, нo — ни cлoвa!.. — Под Нoвый год вы paзбили чaйнyю чaшкy c блюдечкoм. Дoлoй двa рyбля... Чaшкa стoит дopoже, oна фамильнaя, нo... бoг c вaми! Где нaше не прoпaдaлo? Пoтoм-c, пo вашемy недocмoтpу Кoля пoлез нa деpевo и пopвaл cебе сюpтyчoк... Дoлoй деcять... Гoрничнaя тoже пo вaшемy недоcмoтpy yкрала у Bapи бoтинки. Вы дoлжны зa вcем смoтреть. Вы жaлoвaнье пoлyчaете. Итaк, значит, дoлoй еще пять... Деcятoго янвapя вы взяли y меня десять pублей... — Я не брaла, — шепнyлa Юлия Bacильевнa. — Ho y меня зaписaнo! — Ну, пусть... xoрошo. — Из copoкa oднoгo вычесть двaдцaть cемь — оcтaнется четырнaдцaть... Oбa глaзa нaполнились cлезами... Hа длиннoм xoрoшенькoм нoсике выступил пoт. Беднaя девoчкa! — Я pаз тoлькo бралa, — сказaлa она дpoжaщим гoлocoм. — Я y вaшей cyпpyги взялa тpи pyбля... Бoльше не бpалa... — Да? Ишь ведь, а у меня и не зaписанo! Дoлoй из четыpнaдцaти три, оcтaнетcя oдиннадцaть... Boт вaм вaши деньги, милейшая! Тpи... тpи, три... oдин и oдин... Пoлучите-с! И я подaл ей одиннaдцать pyблей... Oна взялa и дрoжaщими пaльчиками cyнулa иx в кapман. — Merci, — прoшептaла oнa. Я вскoчил и заxoдил пo кoмнaте. Mеня oxватилa злocть. — Зa чтo же merci? — cпpocил я. — Зa деньги... — Нo ведь я же вaс обoбpал, чёpт вoзьми, oгpaбил! Boдь я yкpал y вac! Зa чтo же merci? — B дpугиx местax мне и вовcе не дaвaли... — Hе давали? И не мудpенo! Я пoшyтил нaд вaми, жеcтoкий ypок дал вaм... Я oтдaм вам все ваши вocемьдесят! Вoн oни в кoнверте для вac пpигoтoвлены! Ho pазве мoжно быть тaкoй кислятиной? Oтчегo вы не протеcтyете? Чего мoлчите? Paзве мoжнo на этoм cвете не быть зyбacтoй? Pазве мoжно быть тaкoй рaзмазней? Oнa киcлo улыбнулacь, и я пpoчел нa ее лице: «Moжнo!» Я пoпpocил у нее пpoщение зa жеcтoкий уpoк и oтдaл ей, к великомy ее удивлению, все вoсемьдеcят. Онa poбкo зaмеpcикaла и вышла... Я пoглядел ей вcлед и пoдyмaл: легкo нa этoм cвете быть cильным! Антон Чехов

​ The Secret Place, Tana Frech Тайное место, Тана Френч Однажды утром в кабинете детектива Стивена Морана появляется школьница и сообщает о новой улике в старом деле об убийстве. А дело было странное: год назад на территории пансионата для девочек обнаружили тело подростка из соседнего пансионата для мальчиков. Убийцу так и не нашли. Следующие 24 часа Морану вместе с новой напарницей предстоит провести в том самом пансионате для девочек: закрытом мире, полном непонятного, тайного и ужасного. Кто-то из этих девочек совершенно точно знает, кто убил мальчишку, но в прошлом году следователи так и не смогли никого расколоть. Удастся ли в этот раз? Больше всего в книгах Френч мне нравится наличие деталей, о которых в детективах обычно не пишут. Например, это личная жизнь и бэкграунд следователей, их отношение к делу, выстраивание каких-то теорий по ходу следствия. В "Тайном месте" этого сполна, ведь для Стивена Морана дело об убитом школьнике - шанс из бесперспективного отдела нераскрытых преступлений попасть в элитный отдел убийств. В книгах Френч детективы всегда рвутся в отдел убийств, потому что там, предположительно, дела поинтереснее, чем в других отделах. Ради того, чтобы урвать себе место "под солнцем", следователи идут на всякое: подсиживают и обманывают друг друга, нарушают правила, стараются обзавестись друзьями среди коллег, чтобы кто-то в случае необходимости мог замолвить для них словечко. Вот и Моран ни на секунду не забывает о том, что для него стоит на кону в этом деле, и старается использовать все свои навыки убеждения и увещевания, чтобы на допросах выжать из подозреваемых максимум. Не устану повторять, что обожаю читать допросы в детективах Френч. Казалось бы, такая скучная штука, да? Но в руках Таны Френч допросы превращаются в искусный повествовательный инструмент, а по напряженности сцены с интервью дадут фору многим триллерам. Из минусов: язык тинейджеров. Для начала поясню: повествование ведется то от имени мужчины-детектива, то от имени четырех девочек-подростков. И мне временами было мучительно возвращаться в подростковые главы, потому что там было особенно много мусорных словечек вроде OMG и hello? буквально в каждой фразе и других. Понятно, что это было сделано для аутентичности, но местами это было трудно вынести) Даже несмотря на этот teen speak, от книги оторваться было трудно, и она здорово скрасила мне несколько долгих часов ожидания в аэропорту. Любимой у Френч по-прежнему остается In the woods, но и эта - неплохой вариант для любителей герметичных детективов и подростковой драмы. https://telegra.ph/file/26011eddd875b107fe2a1.jpg

​​ Эмиль Золя, «Тереза Ракен» Маленькая галантерейная лавка в парижском пассаже Пон-Нёф – мрачное, пыльное и крайне неуютное место, в котором разворачивается история Терезы Ракен. Больной двоюродный брат – будущий муж, тётя, призванная без конца опекать своего драгоценного сына, редкие покупатели и домино по четвергам – вот все, что составит жизнь девушки, если только судьба не распорядится иначе. мысливслух ️спойлеры️ Несмотря на вполне классический сюжет (жена и любовник vs. надоевший муж), интерес к которому у широкой публики, как мне представляется, неиссякаем, «Терезу Ракен» едва ли можно назвать захватывающей социальной драмой; верный заветам натурализма, Золя методично развивает образы Терезы и Лорана, стремясь изучить поведение своих подопытных в условиях каждого последующего психологического казуса. И поскольку речь идет о «животных в облике человека», читателя ждет поступательное движение по лабиринту нервных реакций сангвинической натуры Лорана и страстной, возбужденной натуры Терезы, результатов симбиоза таких реакций, вызванных этим психических расстройств – словом, говоря в предисловии о тщательном описании чувств и поступков героев, Золя не лукавил. К сожалению, на этом все и заканчивается. С персонажами соотнести себя достаточно проблематично, поскольку речь идет о людях, один из которых ждет не дождется, пока его отец уйдет на тот свет, оставив после себя наследство, а вторая между делом предлагает любовнику «разобраться» с проблемой в виде раздражающего мужа. И не то, чтобы личностная глубина персонажей давала повод взглянуть на них другими глазами (а привлекательных злодеев литература знает немало): импульсы их донельзя примитивны, и даже «муки совести» по замыслу Золя есть не что иное, как физиологическая реакция на дамоклов меч правосудия, который преследует несчастных, приняв облик полуразложившегося утопленника. С долей условности, полагаю, можно сказать, что «Тереза Ракен» – это своеобразная вариация на тему «Преступления и наказания», но со специфической национальной повесткой: в качестве основной социальной предпосылки здесь выступает бездуховная мелкобуржуазная среда, порождающая «не характеры, а темпераменты», ведомые инстинктами плоти и жаждой наживы. Мать Камилла, вызывающая столько сочувствия к концу книги, сперва распоряжается Терезой как вещью, выдавая замкнутую девушку замуж за своего болезненного сына; сам Камилл, надо сказать, тоже не задумывался о чувствах невесты. Тереза, лишенная сколько-нибудь достойного образования и других источников духовного развития, вынужденная существовать в вакууме мещанского мирка Ракенов (с их нелепыми посиделками по четвергам), избирает своими спутниками одиночество и лицемерие – что уж говорить о ценностях, если с ее собственной судьбой управились сообразно экономическим замыслам родных, а о взаимной теплоте в семье и речи быть не могло. Удовлетворение плотских потребностей здесь подобно бессловесному бунту против подавляемого желания жить и что-то значить. Добавлю, что, несмотря на подробнейшее изучение своих героев, Золя не убедил меня в том, что натуры, подобные Лорану, способны из-за одного лишь воздействия нервного темперамента сообщника претерпеть столь серьезные психические изменения. Лоран – бестолковый нахлебник, мечтающий о жизни за чужой счет, животное, увлеченное идеей о неиссякаемой кормушке; о духовном развитии персонажа и говорить неловко – такому не стоило труда решиться на убийство. И все же перед нами человек, который из-за галлюцинаций лишился сна, приобрел талант живописца, повторяя раз за разом очертания своей жертвы, человек, не способный и шагу ступить без воспоминания об утопленнике – на мой взгляд, такое преображение едва ли можно назвать правдоподобным. https://telegra.ph/file/a453a6b8d1cd70e731ae5.jpg

”The Curious Incident of the Dog in the Night-Time” by Mark Haddon («Загадочное ночное убийство собаки», Марк Хэддон) “I think prime numbers are like life. They are very logical but you could never work out the rules, even if you spent all your time thinking about them”. Во-первых, в этом месяце мне как-то особенно читается на английском. Во-вторых, похоже, из всех прочитанных романов меня сильнее всего цепляют романы с необычным рассказчиком. Видно, поэтому я так часто вспоминаю «Клару и солнце», когда меня спрашивают, что художественного я читала недавно (хотя какое недавно, полгода прошло). Ну вот теперь буду вспоминать еще и “Curious incident”. ⠀ Рассказчик и главный герой здесь — Кристофер Бун, подросток с особенностями мышления и восприятия. Многие узнали в нем человека с РАС (расстройством аутистического спектра – чаще всего применительно к этой книге упоминают конкретно синдром Аспергера), хотя однозначно в тексте это не прописано - да и не так важно. Автор книги спустя несколько лет после ее выхода даже написал у себя на сайте пост, суть которого – «Хватит меня спрашивать про аутизм, я не эксперт в этой теме, и вообще, давайте не ярлыки на людей вешать, а пытаться понять их индивидуальность, общаясь и взаимодействуя». Что ж, справедливо. Можно назвать Кристофера аутистом со склонностями к математике, а можно – юным математиком с поведенческими проблемами; восприятие наше будет зависеть от фокуса, но и то, и другое – лишь названия. Мир Кристофера наполнен ритуалами и рационален до предела, чувства других людей для него остаются загадкой, избыток взаимодействий и сигналов из внешней среды вызывают панику, решение математических задач в уме – успокаивает. Он любит красный цвет и простые числа, ненавидит желтый и коричневый цвета; не может есть свой обед, если продукты на тарелке соприкасаются друг с другом, и избегает новых мест и незнакомых ситуаций, потому что в таких ситуациях его мозг не справляется с объемами новой информации. Дело в том, что он не может не обращать внимания на детали, которые большинство людей даже не замечают – например, количество плиток на полу, геометрические формы всех предметов в помещении и так далее. «Шивон говорит, что люди ездят в отпуск, чтобы увидеть что-то новое и расслабиться. Но я подумал, что вокруг и без того очень много разных вещей. В одном только нашем доме этих вещей так много, что, если думать о каждой из них, это займет годы». Смотреть на мир глазами Кристофера – невероятно интересно. Удивительно, как у него всегда есть четкое объяснение своим действиям, которые со стороны большинству людей кажутся совершенно непонятными и непривычными. На станции было слишком много людей, это меня напугало, поэтому я лег на землю и начал стонать - от этого мне стало легче. Все логично, что тут непонятного? Уже упомянутую «Клару и солнце» я, кстати, вспоминала и в процессе чтения – то же чувство от наблюдения за логикой мышления, устроенной иначе, не так, как мы привыкли. Замечательно в такой оптике рассказчика и то, что читателю приходится достраивать историю самому. Кристофер скрупулезно пересказывает все, что попало в поле его внимания – но в это поле никогда не попадают чувства и эмоции других людей, так уж он устроен. А мы-то знаем, что эти чувства и эмоции есть, и даже догадываемся, каковы они – и процесс выстраивания этой истории, как бы она выглядела глазами матери или отца Кристофера, кажется мне очень увлекательной читательской работой. Я специально до сих пор ничего не сказала о собаке, упомянутой в названии книги, - потому что, как обычно, вся соль вообще не в ней. Да, глазами Кристофера это и впрямь расследование убийства, но за его сухим описанием поиска разгадки скрывается сложная семейная драма, о глубине которой мы можем только догадываться. Очень здорово, мастерски продуманная и написанная книга. Дает прочувствовать, насколько другими могут быть другие люди, а иногда и даже понять кое-что о себе.

Артур Кёстлер, «Слепящая тьма» Роман посвящен периоду Большого террора в СССР 1937-1938 гг., в частности, расправе партии с «усомнившимися» представителями ленинского поколения большевиков. Главный герой, Николай Залманович Рубашов – народный комиссар, старый большевик, известный партийный деятель – оказывается под арестом. Рубашов убежден, что не совершал контрреволюционных преступлений, но готов пострадать во имя партии, пусть даже это заключение кончится расстрелом. Постепенно героя начинают мучить воспоминания, и реальность от допроса к допросу искажается: за эти несколько дней ему предстоит оценить все, что было сделано, окончательно разрешив все свои сомнения. мысливслух ️спойлеры️ Не доводилось еще читать о Большом терроре, фокусируясь на аспекте исключительно партийном, иными словами, смотря на вещи глазами Каменева / Зиновьева / Бухарина / Радека и пр. обвиняемых московских процессов 1936-1938 гг. Рубашова Кёстлера можно соотнести с любым из них – перед нами этакий представитель «старой гвардии», герой Гражданской войны, один из «бородатых философов», фото которых с недавних пор бежит стен кабинетов партийных чиновников. Этот человек был одним из тех, кто стоял у истоков Революции, абсолютизировал интересы коллективного «мы», громогласно постановил, что цель оправдывает средства. Отбросив буржуазные предрассудки, наш народный комиссар смял на своем пути столько судеб, что не может перечесть – людей вовсе не оппозиционно настроенных, всего лишь неугодных. Но ветер переменился, и неугодным стал он, Рубашов. У героя есть выбор: «умереть молча», как предлагает ему в заключении один из доброжелателей, или стать козлом отпущения, подтвердив, что он и его «сообщники» виновны. Рубашов выбирает второе и тешит себя иллюзией, что, подобно Иисусу Христу, приносит себя в жертву во имя спасения человечества. Последние дни заключения героя демонстрируют, что речь совсем не об этом: тот демонический коллективный организм, которому предназначается его жертва, неизмеримо далёк от воплощения светлой революционной идеи. Строительство коммунизма сопровождается воплями десятков тысяч революционеров и честных партийцев вроде Богрова, Рихарда, малыша Леви, Арловой, что уж говорить о жертвах среди простого населения, об этих бесконечных крестьянах, попадающих в пыточные к Глеткиным. Партия не щадит никого, личность – средство, а не цель, стало быть, распорядиться человеческой жизнью ничего не стоит. Над живыми людьми поставили исторический опыт, и с равнодушием препаратора наблюдают за потерями среди подопытных. Рубашов лукавит, пытаясь логическими рассуждениями вывести себя из состояния, в котором он оказался после казни Богрова. Рубашов лукавит, с презрением про себя называя Глеткина неандертальцем (но приближается к истине, когда сравнивает неандертальцев с обезьянами, признавая, что новое поколение совершеннее их по своей безжалостности). Расплата должна прийти вовсе не потому, что он оказался исторически неправ, а потому что на его совести гибель десятков и сотен невинных людей, преступления Глеткиных, создание ужасающей по своему размаху репрессивной машины. И перед самым концом он близок к тому, чтобы это понять, и задаться наконец вопросом: «А стоило ли оно того?» Эта идея развивается и в других элементах повествования: предательстве Рубашовым любимой женщины, нетронутой политикой человечности в лице монархиста из камеры 402, судьбе несчастных рядовых партийцев, поплатившихся за верность коммунистическим убеждениям.

Последний выпуск рубрики подкастдня выходил аж 24 февраля. За это время появилось много новых классных книжных подкастов, которыми я хочу поделиться с вами. *Дисклеймер: это не реклама, и не дружественная рекомендация, это дайджест новинок индустрии от повернутого на подкастах человека. 1. Базаров порезал палец Это подкаст о классической литературе, в котором филолог Борис Прокудин и психолог Филипп Жевлаков рассматривают жизнь писателей и их персонажей через призму современной психологии. Аудиошоу работает по формуле: нарративная часть про литературу + её обсуждение с точки зрения психологии, всё это сопровождается личными историями и рефлексией персонального опыта. Максимально экспертно и увлекательно. Мои любимые эпизоды как раз про писателей: Толстого и его отношения с сыном и Достоевского и его отношения с женой. Вечные темы всегда актуальны! 2. Зверский подкаст (послушать можно в приложении ГусьГусь) Если «Базаров порезал палец» - литературно-терапевтический подкаст, то «Зверский подкаст» - литературно-биологический. Анна Старобинец, автор моего любимого «Зверского детектива» о приключениях Барсука и Барсукота в Дальнем Лесу, придумывает новую книгу практически в прямом эфире, на наших глазах. А помогает ей в этом биолог и популяризатор науки Дмитрий Захаров. В центре сюжета новой книги, конечно же, эпидемия, Дмитрий отвечает на вопросы про эпидемию с научной точки зрения, а Анна объясняет, как работает детективный жанр и с помощью каких приёмов можно написать книгу. Формально, это детский подкаст, и вспоминая свою детскую гиперфиксацию на всяких биологических штуках, я представляю, с каким удовольствием дети будут слушать этот подкаст. Но и взрослым, ответственно заявляю, тоже будет интересно! 3. Около книг Это ещё один проект «Полки», в котором редактор Варвара Бабицкая говорит о разных окололитературных штуках с главными лицами современного литпроцесса. Например, первый выпуск – это разговор с Линор Горалик о её выставке «Одевая демонов: повседневный и парадный костюм обитателей ада», которая стала своеобразной иллюстрацией к книге «Устное народное творчество обитателей сектора М1». Любое интервью с Линор Горалик всегда задевает меня за живое, и этот разговор не стал исключением. Жду новые выпуски! 4. Фантастические книги и где их обсуждают Неофициальный подкаст издательства FanZon, в котором бренд-менеджер и журналист Дмитрий Злотницкий и блогер Юлия Яковлева обсуждают новинки издательства и разные фантастические и фэнтезийные темы. Например, можно послушать про издательское закулисье, этническое фэнтези, литературные премии и многое другое. 5. Вымирающие книгоцерапторы Подкаст о том, как современную русскую литературу видят филологи и профессиональные читатели. Обычно каждый выпуск посвящён конкретной книге, например, советую послушать эпизод про «Рану» Оксаны Васякиной (давно у меня не было такого, что я сквозь аудиоволны в одних местах хотела яростно поспорить с ведущими, а в других – люто согласиться). Или рекомендую выпуск про «Петровых в гриппе» Алексея Сальникова – ребята круто всё раскладывают по полочкам, многое становится понятным. 6. Не Гёте единым Нарративный подкаст о классиках немецкой литературы. Несмотря на название, я бы порекомендовала послушать два выпуска именно про Гёте – увлекает не хуже документалки на Нетфликсе. 7. «Генис: взгляд из Нью-Йорка», выпуск «Культ Довлатова» И напоследок посоветую отдельный эпизод, посвящённый 80-летию Сергея Довлатова. Беседа Александра Гениса и Соломона Волкова о том, каким был Довлатов и каким мог бы быть сейчас. Рассказывайте, что из упомянутого вы уже слушали, а на что ещё стоит обратить внимание?

Скатологическое. Есть люди, которые любят бросить - "в сортах дерьма не разбираюсь". Замечал, что постоянно это кидается высокомерно, в качестве тактики ухода от дискуссии (+ опускание оппонента). Ну так вот, похоже, разбираться-то как раз не зазорно, а наука. А не разбираться - это как раз сдохнуть, как д****мо: "На стене моего кабинета висит работа художника Апанди Магомедова из цикла «Кизяки». Когда мы показывали этот проект в галерее, молодежь хихикала — мол, выставили дерьмо. А я им в ответ: «Что такое кизяк? Природное топливо. Топливо — это тепло. А тепло — это жизнь. Не будь кизяков, дагестанцы бы жгли деревья. Надолго бы их хватило в горах? Вот и получается, что вы — горцы благодаря этой лепешке». Есть два вида кизяка. Квадратный стелют и вытаптывают на крыше, а потом зимой режут топором и ставят на просушку. Им надо топить в первую очередь. Потом уже — круглым, который на стены лепят. Сейчас молодежь не хочет собирать навоз. А это наше главное стратегическое сырье! Меня поразило, что в деревнях кизяки не просто складывают в штабеля, а составляют из них затейливые орнаменты. Апанди ездил по селам и фотографировал стены из кизяков. Могли же хозяйки накидать их в кучу? Но им помешало чувство прекрасного. Самосознание народа сфор- мировалась в горах. В этот суровый край люди полезли ради свободы и независимости. Пусть полгода зима, но это — моя собственная гора, и я буду обустраивать ее по своему разуме- нию. Несмотря на холод и лишения, наши предки не забывали о красоте, даже при лепке кизяков." "...Говорят, однажды в селение зашел иностранный турист, покрутил головой, заметил сушащиеся круглые кизяки и спросил: все я у вас понимаю, но как коровы могут гадить на стены?" Ну и шутка: "...В слоеный хлеб хорошо добавить черный тмин. Главное, чтобы едок попался понимающий, не как в старинной истории, когда гостья, получив в подарок от хозяйки лепешку с этой специей, потом жаловалась: «Вкусно, да только мышиное дерьмо замучилась выбирать»." Из "Живой Дагестан". Владимир Севриновский. Бослен, 2021

О силе историй для блогов, медиа и брендов «Истории существуют уже 50 тысяч лет — с тех пор, как мы научились говорить. Они заставляют плакать, смеяться или сопереживать. Ради хорошей истории мы читаем блоги и медиа, из-за неё же выбираем «свои» бренды». — пишут авторы курса. О чем: на курсе расскажут, как нескучно рассказывать истории в журналистике, рекламе брендов или личном блоге. Сторителлинг — способ рассказывать истории так, чтобы их захотелось прочесть до конца. Правильный нарратив превратит самый скучный инфоповод в тренд и поможет развитию личного блога. В рамках курса вы будете: • Писать цепляющие интервью и репортажи; • Работать с разными форматами — постами, подкастами, видео; • Позиционировать себя и личный бренд в соцсетях; • Учиться применять истории для рекламы и социальных проектов; Вы поймете, каким законам подчиняется текст и как отличить классные подробности от ненужных деталей. Разберете, как работает сторителлинг в медиа и соцсетях, и научитесь превращать сухие факты в цепляющие истории. Старт — 14 сентября. Учит Юра Марченко — главред Platfor.ma, радио- и телеведущий. Писал для Vogue, Forbes, Playboy и Esquire. Курс проходит в формате онлайн. Это 10 занятий будут проходить в зуме с лектором. Вы получите доступ личный кабинет + чат общий в Телеграмме со всеми участниками и преподавателем. Все домашние проверяет лично Юрий и на каждое домашнее задание дает обратную связь. Формат: уроки проходят 2 раза в неделю по вторникам и четвергам в 19.00 по Москве. Если нет возможности присутствовать в онлайн формате на каком-то из занятий, уже на следующий день, в личном кабинете будет доступна запись этого урока и можно будет пересмотреть его в любое удобное для вас время. Кроме того, все материалы будут доступны в личным кабинете на постоянной основе. Все подробности по этой ссылке. https://bit.ly/3jE1EY6

​Mrs March by Virginia Feito Однажды кассирша в булочной говорит миссис Марч о том, как здорово, что ее муж-писатель поместил ее в свою новую книгу. Эта мимоходом брошенная реплика меняет все. Позабыв купить хлеб, миссис Марч бросается домой, чтобы пролистать книгу. Она смутно помнит, что персонаж, при создании которого муж, по словам кассирши, вдохновлялся ее образом, отнюдь не положительный. Так и есть, хуже не придумаешь. Главная героиня по имени Джоханна – проститутка, но настолько отталкивающая, что с ней никто не хочет спать. Но действительно ли она похожа на миссис Марч? Трудно сказать. После слов кассирши миссис Марч в каждом слове, каждом жесте ненавистного персонажа находит сходство с собой. Общение с друзьями мужа превращается в пытку. Ей все время кажется, что они хихикают у нее за спиной, что все ее осуждают и оценивают. Увидев экземпляр книги в кабинете мужа, в магазине или даже в руках у какого-нибудь человека, она с трудом сдерживается, чтобы не разорвать его в клочья. По мере погружения миссис Марч в водоворот безумия мы узнаем все больше о ее жизни, а затем о детстве и юности. Мы узнаем о самых сокровенных ее мыслях, о тайных страхах и детских обидах. Мы знаем, что у нее в детстве была воображаемая подруга. Мы наблюдаем, как за ней ухаживал муж в молодости. Нам известно о миссис Марч практически все... кроме имени. Даже в своих детских воспоминаниях миссис Марч остается миссис Марч. Мне кажется, этим автор хотела показать зацикленность персонажа на своем муже Джордже (да, у него имя есть). У миссис Марч по сути нет никакой личной жизни. Все, что она делает - организовывает вечеринки в честь мужа и следит, чтобы на столе всегда был оливковый хлеб, который он так любит. В соседней комнате живет их десятилетний сын, но он для миссис Марч - все равно что незнакомый человек, с которым она живет в одном доме. Книга понравится тем, кто любит тщательные и дотошные разборы человеческих характеров. Читая о миссис Марч, я чувствовала сочувствие, отвращение, жалость, а пару раз даже узнавала свои самые низменные мысли в самых низменных мыслях миссис Марч. Оторваться было просто невозможно. https://telegra.ph/file/0d47edd8e2c4386ad7e73.jpg

​​Метафора и её отсутствие Смотрел лекцию Анны Виленской об особенностях музыки группы «Кино» и услышал интересную, но довольно простую мысль о глубине текстов в музыке. Анна рассказывает, что текст может казаться нам глубоким в том случае, если метафора присутствует или если она напрочь отсутствует. Когда метафора присутствует, мы наслаждаемся игрой слов, неожиданными смыслами, которые находим в тексте, а когда её нет, нам остаётся впитывать конкретный смысл, который хочет донести автор. Нам кажется текст глубоким только потому, что мы находим его близким для себя. Второй случай рассматривался на примере песни Цоя «Электричка». Там есть такие слова: «Мне, наверно, с утра надо было пойти к врачу, А теперь электричка везёт меня туда, куда я не хочу». Наверняка найдутся те, кого не зацепят эти строки, но большинство людей, так или иначе, задумаются. Что хочу сказать? Эти смыслы легко переложить на художественную прозу. Когда автор пишет о понятных проблемах, это откликается у тех, кому довелось пережить что-то похожее даже не в плане поездки в электричке в данном случае. Смысл строк в том, что человек сталкивается с обстоятельствами, когда он делает то, чего ему не хочется, а это максимально близкая ситуация почти для каждого. То есть, если описанная проблема конкретно нас не касается, но мы можем переложить её смысл на другие области нашей жизни, слова всё равно откликнутся в наших сердцах. О чём бы вы не писали: научная фантастика о космосе, фэнтези с эльфами, любовный роман, детектив... Если в тексте нет идеи/проблемы, близкой многим, его влияние на читателей в эмоциональном плане может оказаться не таким сильным, если и вовсе будет. Это простые вещи, но не все это понимают, а если понимают, то не подходят к этому сознательно. писательство МыслиВслух https://telegra.ph/file/0d27f6bb269e3fbb8482a.jpg