Иван Бунин, «Окаянные дни» «Окаянные дни» – это историческое свидетельство...

Стивену Кингу очень жаль, что мы чувствуем, будто застряли в романе Стивена Кинга. На днях Стивен Кинг дал интервью, в котором рассказал о том, какой отпечаток оставит пандемия на нынешнем поколении и как справляться с чувством тревоги в изоляции. Также автор упомянул о своем романе 1978 года «Противостояние», в котором писал о вирусной пандемии, уничтожившей население планеты. Стивен Кинг отметил, что переживание вспышки COVID-19 выглядит так, будто мы все попали в одну из его ужасных историй.

Всем За несколько дней, не отрываясь, посмотрела сериал Normal people (Hulu & BBC Three) и сразу после прочитала первоисточник - одноименную книгу молодой ирландской писательницы Салли Руни. Это такой hardcore Гарри Поттер без магии - драма взрослеющих подростков, психологические травмы, темные стороны личности и, в дополнение, глубоко созависимые отношения, которые спорадически развиваются на протяжении всего сюжета. В истории много страданий на фоне поверхностного благополучия и никакой морали, и она триггерит воспоминания о глупостях и недосказанностях первой любви. На карантине (из которого я понемногу выхожу) мне было сложно читать и практически невозможно сосредоточить внимание на книгах, хотелось увлекательного сюжета или, как минимум, интересного цепляющего языка повествования. Язык Руни действительно увлекает, в него погружаешься, как в патоку, и в финале тебя как будто выбрасывает на берег, немного потрепав и опустошив... И да, то непередаваемое чувство ностальгического сожаления о том, что могло бы сложиться иначе, если бы вовремя случилась правильная коммуникация, не покидает до конца книги. Если выбирать между книгой и сериалом, то я бы выбрала сериал, он более объемный благодаря классным актерам и красивейшим съемкам. Но в целом я не жалею о том, что прочитала первоисточник. Активно рекомендовать книгу не могу, но я бы хотела прочитать ее лет в 20-25 - думаю мои переживания идеально совпали бы с настроением Салли Руни, которой на момент публикации романа было 27 лет. Книга вышла в русском переводе в апреле, английский оригинал очень легко читается. А вот интересная статья о книге и сериале (со спойлерами!), если после просмотра / прочтения захочется почитать чужие впечатления: https://prochtenie.org/texts/30289 https://prochtenie.org/texts/30289

Экспресс-обзоры 2 Прежде, чем подвести итоги, хочу рассказать вам еще о нескольких прочитанных недавно книжках. В сегодняшней подборке - жизнь и быт в Англии, мемуары феминистки, "рождественская" (на самом деле нет) Агата Кристи, книжная критика и одна очень раздражающая книга. Англия. Иностранец Ее Величества, Андрей Остальский Серия очерков о жизни в Англии, написанная русским журналистом, который уже больше 20 лет живет в туманном Альбионе. Автор рассказывает о менее известных английских традициях и условностях, своей работе в BBC, встрече с принцессой Дианой и просто о житье-бытье. Это, кстати, отличный подход - рассказать о стране с точки зрения иностранца, ведь англичане о своей родине, конечно, будут рассказывать совсем по-другому. Их, например совсем не удивляет, что элементарного приема у терапевта надо ждать целый месяц, потому что они к этому привыкли и просто не представляют, что может быть иначе. How to be a woman, Caitlin Moran Мемуары известной британской журналистки, на которые я наткнулась совершенно случайно. В каждой главе Моран рассказывает случай из своего детства, связанный с каким-нибудь аспектом жизни и взросления женщины. Например, как у нее начались месячные, или как она раньше все время покупала каблуки и не носила их. Или о бессмысленности дорогих помпезных свадеб. Написано очень живо и с юмором, я прослушала залпом. Правда, не во всем я согласна с автором. Например, она целую главу посвятила вопросу о том, как называть свою вагину. У меня как-то никогда не возникало такой дилеммы. The Dilemma, BA Paris Кстати о дилеммах. Представьте, что накануне большого праздника вы узнаете ужасную новость, и должны сообщить ее вашему близкому человеку. Когда вы это сделаете - до праздника или после, чтобы ваш близкий мог насладиться последними моментами счастья до потенциально разрушительной новости? Думаю, выбор очевиден. Но не для главного героя, который всю книгу раздражал меня своей нерешительностью. Плюс книги: она недлинная, и здорово скрашивает долгие поездки в автобусе. Hercule Poirot's Christmas, Agatha Christie Рождество Эркюля Пуаро Усатый детектив снова ворчит по поводу любви англичан к проветриванию домов и мастерски расследует убийства. Не стоит читать эту книгу для новогоднего настроения (его там нет), но, если нужно увлекательное чтиво на зимний вечер, то вполне сойдет. Почти два килограмма слов, Алексей Поляринов Читала этот сборник эссе небольшими порциями в перерывах между другими книгами. Кстати, именно благодаря Поляринову прочла "Рассечение Стоуна". Понравилось, с какой страстью автор рассказывает о своих любимых писателях и их произведениях, будь то книги, поэмы или сценарии к фильмам. Пока читала, поняла, что я практически никогда не вижу никакого символизма в книгах. Я просто наслаждаюсь чтением) Может быть, это и к лучшему.

Стивен Кинг «Противостояние» ОТ КОШМАРА ЕСТЬ ОДНА ПОЛЬЗА — ПРОСНУТЬСЯ И ОСОЗНАТЬ, ЧТО ЭТО СОН Кошмары с этой книгой снились мне целый месяц: наяву я заболела и прочитала 750 страниц из 1300 за один день, а оставшуюся половину растянула на следующие три недели, и каждую ночь переносилась в Нью-Йорк или Чикаго, где среди трупов и в полном одиночестве искала что-то странное типа фонаря с дальним светом. Напугать читателя историей, в которой меньше чем за месяц от гриппа умирает 99,9% населения планеты — не надо и стараться, особенно сейчас; сложнее вынести из этой истории какую-то мораль, поскольку Кинг в любимой манере перекидывает ответственность: смотрите, это Бог решил всех убить, ой нет, это демон, а нет, это снова люди сами с собой такое сделали — что ж, пускай люди между собой теперь разбираются: «Ответственность— это пирог; ты просто дурачишь себя, если думаешь, что тебе не достанется большого, сочного, горького куска». Почему люди, даже оставшись в маленьком количестве, продолжают истреблять друг друга? Объединяться вокруг добра — то же, что и вокруг зла? Почему надо обязательно выбирать сторону? Казалось бы, раз уж ты выжил и случайно оказался из тех счастливчиков, у которых есть антитела — живи и радуйся, не засоряй природу, рожай детей, но нет, «выживание» и «борьба» давно идут рука об руку неразрывным устойчивым словосочетанием, и извлекут ли люди из этого урок на будущее? «Не знаю»— отвечает Фрэнни, героиня, которой суждено стать не только Евой, но и летописцем этого нового мира. Ее дневник — способ рассказывать себе и может потомкам об исчезнувших и не обязательных вещах — рок-группах, кинотеатрах и еде. (Я такой вела на «первой» изоляции, почему-то все в основном про запахи да гедонизм: например, около метро Медведково лет 10-15 назад была пиццерия, и как же вкусно там пахло и как замечательно запекался корочкой сыр по краям; в детстве я любила чипсы эстрелла с укропом; в маяке была дивная водка-мартини... Ещё вспомнила, как пахли видеокассеты из видеопроката, потому что их давали в пластиковой коробке, а не в картонной, такой сладкий запах, вроде лакрицы... Смешно будет, если мир умрет, родится заново, я конечно выживу и заставлю потомков восстанавливать не интернет и беспилотные автомобили, а видеопрокаты и водку-мартини)... И вот ещё хороший вопрос, что важнее для переживших конец света — воспоминания, культурные знания или уметь вырезать аппендицит и доверять людям? Читать Йейтса по памяти или водить снегоход? Кинг не даёт ответа, однако просит и в том, и в другом случае спрятать подальше оружие — мало ли что вам приснится о ближнем своём. Ну и бонусом мое ворчание. С переводом Вебера надо что-то кому-то сделать: с каждой книгой все труднее у меня получается понять, цитату из какой песни имел в виду автор, но я не сдалась и смогла собрать для вас постапокалиптический плейлист: https://music.yandex.ru/users/yakovleva.respublica/playlists/1047 Кому читать: напуганным второй волной Что пить: нет ничего приятнее для переживших пандемию, чем выпить холодного пивка. Выше, под другой постапокалиптической книгой Кинга «Под куполом», я уже разбирала способ охладить пиво без электричества, а здесь лишь добавлю, что есть сорта, которым не обязательно быть холодными, чтобы быть вкусными, например, почти всем бельгийцам. Что почитать после (из моего списка «хочу прочитать»): пусть будет сборник Йейтса, выше упомянутого — страниц в нем несравнимо меньше, а тьмы и смерти в разы больше, особенно в стихотворении «Второе пришествие» https://music.yandex.ru/users/yakovleva.respublica/playlists/1047

Нонфика в этом году нет, а списки «что бы вы купили, если бы non/fiction состоялся» - есть! И без своего списка я вас не оставлю. • Борис Виан, УЛИПО «Деваться некуда». Борис Виан (больше под Вернона Салливана) написал четыре главы и не завершил роман. Через сто лет после рождения писателя наследники предложили литературному объединению УЛИПО (Увеличение ЛИтературной ПОтенции) дописать продолжение. Есть большой шанс, что говно, но деваться некуда. • Чарли Кауфман «Муравечество» - ½ одного из любимых сценаристов да еще и в переводе Поляринова – даже если получится заумно, просто красиво встанет на полочке, уже будет мне приятно. • Иэн Рэйд «Думаю, как всё закончить» - тот же Чарли Кауфман сделал из этого романа экзистенциальный ужастик, который я пересмотрела трижды, чтобы понять, так что очень интересно узнать, Кауфман - гений, и/или первоисточник - огонь. • Дж. С. Фоер «Погода – это мы» - с Фоера, купленного на нонфике 2017, мой канал и начался, поэтому Фоера читать я не брошу, хотя на мой вкус лучше «И всё осветилось» он так ничего и не написал. • Роберт Гараев «Слово пацана. Криминальный Татарстан 1970 -2010х» - люблю ненавязчиво выкладывать такие книги перед собой на столик в модных барах, когда прихожу туда одна. • Саша Сулим «Безлюдное место: Как ловят маньяков в России» - вся следующая фраза прозвучит ужасно, но тру крайм в тренде, а русский тру крайм- особенно, ведь он самый беспощадный, логично же. Кропотливое и непритязательное расследование дела ангарского маньяка – приберегу на безнадежный февраль. • Стивен Кинг «Будет кровь». Весь год читаю Кинга, уменьшая тем самым количество своих подписчиков и увеличивая уровень тревожности, но остановиться невозможно. • Сюзанна Кларк «Пиранези». Оторваться от кровавой Земли, беспокойные кельты, волынки, феи, неразбавленный английский юмор – от автора, подарившего мне прекрасные 10 часов подряд в обнимку с мистером Норреллом. Что пить, чтобы во время онлайн-шопинга не заказать больше книг, чем требуется одной женщине со средней зарплатой? Черносмородиновый рижский бальзам смешаем с сухим игристым в пропорции 1/3 (если возьмёте розовое, будет совсем красиво), добавим любую замороженную ягоду из недр морозилки, не пьем больше 3 таких коктейлей подряд.

Ольга Ивановна Высотская (1903-1970) - советская детская поэтесса, переводчица, драматургесса

Две заметки о толстых литературных журналах, клич по друзьям, и немного об этике/«этике» Заметка номер 1. Тут на фейсбуке у камрада Ивана Фастманова приключилась давеча дискуссия, уклонившаяся в одной из веток немного влево от предмета обсуждения самого поста, – касается она темы публикации в литературных журналах неизвестных авторов. В этой дискуссии активно поучаствовал другой мой ФБ-друг, Даниэль Орлов, который топит за то, что начинающим писателям обязательно нужно хотя бы один-другой рассказ тиснуть в видном «толстяке» (и в этом я с ним соглашусь). Даниэль даже выдал целую рекомендацию о том, как действовать (далее цитата): «Бери коньяк, бери автора, который в конкретном журнале давно и плодотворно публикуется, и пусть тебя за ручку ведёт». Потому что самотёк, как выясняется, где-то в недрах того же обсуждения, всё равно в редакциях никто не читает. И тут меня как молнией озарило! Я-то, дурацкий болван, два года в тщетных попытках хоть что-то опубликовать из худлита своего обиваю виртуальные пороги «Дружбы народов», «Юности» и чего-там ещё, САМ. А оказывается есть такая опция – «помощь друга», а у меня-то же есть как раз в друзьях, да даже подписчиках этого канала люди, которые уже того – там. И поскольку самому мне стучаться куда-то к кому-то с обязывающими затем просьбами до покраснения неудобно, то решил я объявить публичный народный клич – а давайте, может, кто-нибудь сам придёт (в личку, конечно же, тайно) и за ручку отведёт мои тексты в какой-нибудь серьёзный литературный журнал? Обещаю, следуя наставлениям Даниэля, в качестве благодарности и в случае успешного успеха мальчику-проводнику подарить бутылку хорошего коньяка, а девочке – коробку вкуснючих конфет. А заметка номер 2 будет завтра, она получилась большой, но зато жизненной, по мотивам личных взаимоотношений с петербургским лит-журналом «Нева» и мовсковсим «Новым миром».

​‍ Кормак Маккарти «Дорога» Рейтинг: 10/10 ️Последний роман Кормака Маккарти «Дорога» получил Пулитцеровскую премию и по праву считается одним из лучших романов американской классики. В 2010 году занял первое место в списке бестселлеров по версии «The Times». ️Предупреждаю, книга тяжёлая. Не в плане слога, естественно. Наоборот, автор пишет очень легко и доступно, синтаксис нестандартный, много диалогов. Но душа уходит в пятки с каждой страницей. ️ «Дорога» — постапокалиптический роман, в котором автор не объясняет нам, что случилось с планетой. Но случилось нечто ужасное. В центре рассказа — отец и сын, чьих имён мы даже не знаем. Они бредут по земле, пытаясь отыскать хоть каплю смысла в мире, который почти исчез, а единственной целью горстки выживших стало выживание. ️Роман «Дорога» служит очень хорошим фильтром. Отсекает вещи, события и внешнюю мишуру. Обнажает настоящие человеческие ценности, а именно — жизнь, свобода и любовь. ️Ключевая мысль, застрявшая в голове после прочтения книги, — нужно просто жить. Ценить жизнь, как лучший подарок и стараться делать ее лучше. Радоваться жизни и быть благодарным, ведь на самом деле у каждого есть за что. Интересный факт: Кормак Маккарти не очень любит говорить про своё творчество. Лишь однажды в интервью с Опрой Унфри он признался, что восьмилетний сын вдохновил его на идею романа «Дорога». К слову, если вы видели оскароносный фильм «Старикам здесь не место», то должны знать, что он написан по мотивам ещё одного романа Маккарти. Совет: я сама только что познакомилась с творчеством Маккарти, поэтому советов не будет. Замечу только, что критики также очень хвалят его роман «Красный меридиан». В планах. топ_рейтинг https://telegra.ph/file/3bbf51273c6c229d1e29f.jpg

«Куда ты пропала, Бернадетт?», Мария Семпл «Допустим, тебе вручают подарок, ты его открываешь и видишь, что это роскошное бриллиантовое колье. Сначала ты вне себя от радости, бегаешь по потолку и просто счастлива. Назавтра колье тебя тоже очень радует, но уже не так. Через год ты на него смотришь и думаешь: «А, это старье». С негативными эмоциями то же самое». Би пятнадцать лет и она живет в такой семье, где папа работает в Майкрософт, его TED talk собирает миллионы просмотров, а детская прихоть о поездке в Антарктиду с полпинка воплощается в реальность. Только вот мама в этой семье ведет себя странновато, а потом и вовсе пропадает при непонятных обстоятельствах. Мое настроение, пока я слушала роман, менялось с каждой его частью. В первой части я никак не могла понять, зачем мне вообще все это рассказывают: какие-то ссоры домохозяек из-за школьного комитета, планирование детских каникул и все в таком духе. О том, что героиня по имени Бернадетт пропала, нам рассказывают почти сразу же – но потом очень долго подводят к самому моменту исчезновения и рассказывают, что вообще произошло. Во второй части я сочувствовала всем героям по очереди и гадала, кто из них на самом деле сходит с ума. В конце третьей части – чуть не закричала в голос «Я так и думала!» , на четвертой начала хихикать, ну и дальше уже с бóльшим интересом следила за происходящим. «Сиэтл – единственный город, где, ступив в говно, ты думаешь: «Только бы собачье, Господи, только бы собачье!». «Куда ты пропала, Бернадетт?» - роман эпистолярный, и очень любопытно, как эта форма изложения расцветает в современных реалиях: сегодня люди почти не пишут бумажных писем, зато обмениваются тоннами емейлов, факсов, получают горы рассылок и без конца переписываются в мессенджерах. Собственно, из всего этого и состоит история, лишь изредка сопровождаемая комментариями Би, главной рассказчицы. И за счет этого мы сразу получаем видение ситуации с разных точек, когда одни и те же события каждый из героев описывает по-разному, и сложно понять, кто из них прав, кто врет, а кто не в себе. По синопсису я ждала чего-то вроде «Исчезнувшей», и это было ошибкой. «Бернадетт» - совсем другой роман, ироничный, комический, посмеивающийся над происходящим. Например, над тем, как сотрудники Майкрософт воображают, что их компания все еще №1 в мире, и при этом мечтают об айфонах. Еще там есть забавная героиня Су Линь, которая состоит в обществе ЖПЖ, помогающем жертвам абьюза – вроде бы актуалочка, но члены общества только и делают, что разрабатывают аббревиатуры для любого своего шага, а сама Су Линь видит жертву абьюза практически в любом человеке. Смешно перестает быть, когда доходит до описания переживаний Бернадетт. Ну то есть, местами ее странности тоже выглядят комично, но в целом история человека, оказавшегося не на своем месте, страдающего социофобией и падающего в депрессию у меня вызывает только сопереживание – и у автора, кажется, тоже: «Беспричинная тревога снедает меня, вытягивая последние силы, я чувствую себя машинкой с подсевшей батарейкой, что с безнадежным жужжанием бьется и бьется в одном и том же углу. Значит, завтра днем мне снова не хватит сил. Но я продолжаю лежать и прислушиваться, как они сгорают, а вместе с ними сгорает надежда прожить завтрашний день с пользой. Прощай, мытье посуды, прощай, поход в магазин и в спортзал, прощайте, планы перетащить в гараж мусорные баки. Прощай, простая человеческая доброта. Я просыпаюсь мокрая, как мышь. Приходится ставить у постели кувшин с водой, не то умру от обезвоживания». Но в целом это, конечно, легкое чтение – с парочкой неожиданных поворотов, невероятной развязкой и счастливым финалом. Скорее на один раз, но не лишенное глубины. Роман попал в список бестселлеров The New York Times, а еще по нему сняли фильм с Кейт Бланшетт в главной роли.

​​Нон-фикшн новинки На днях в издательстве «Альпина паблишер» вышла книга Ирины Якутенко «Вирус, который сломал планету» - обстоятельный и отлично написанный (судя по тем 30 %, которые я успела прочитать) нон-фикшн про коронавирус. Подробная рецензия обязательно будет в ближайшее время, а пока – вот еще несколько новых интересных нон-фикшн книг, которые я насмотрела в «Альпине». «Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше», Стивен Пинкер– кажется, нет такой лекции Екатерины Шульман, в которой она не упомянула бы Пинкера, и вот еще одну его книгу перевели на русский. Шульман же выступила в роли научного редактора русского издания и написала к нему предисловие. Книга, собственно, о том, что жить мы на самом деле стали лучше, хотя нам так и не кажется. Из предисловия Шульман: «Объемом, размахом и, не побоимся сказать, авторской самоуверенностью труд этот неуловимо напоминает «Войну и мир». В одном из эпизодов толстовской эпопеи молодой граф Ростов требует у управляющего «счета всего». Автор «Лучшего в нас» читателю эти самые «счета всего» представляет: книга полна графиков, диаграмм, числовых таблиц, оперирует огромным статистическим материалом. Один список использованной литературы образует хороший университетский курс социальных наук и истории». «Бьюти-минимализм. Чем опасен гиперуход за кожей и что делать, чтобы не навредить себе», Сэнди Скотницки, Кристофер Шульган – русский перевод книги об уходе за кожей Beyond Soap, о которой много писала автор блога Don’t touch my face Адэль Мифтахова (ака самый доказательный бьюти-блогер рунета); Адэль в итоге стала научным редактором русского издания. О чем книга, ясно из названия: об осмысленном уходе за кожей без лишних движений. «Не один дома: естественная история нашего жилища от бактерий до многоножек, тараканов и пауков» Роб Данн. В Альпине любят так назвать книгу, чтобы не нужно было пояснять ее содержание. В общем, эта книжка о том, что в нашем доме кроме нас живет множество видимых и невидимых обитателей. Здесь, кроме интригующей темы, мне ужасно нравится обложка. А еще страшно интересно, упоминает ли автор обыкновенных чешуйниц, которые живут в моей ванной) «Хорошие плохие чувства: почему эволюция допускает тревожность, депрессию и другие психические расстройства», Рэндольф Несси - хороших книг с доказательной базой, посвященных психическим расстройствам, никогда не бывает много, и я очень надеюсь, что это одна из них. «Объясняя науку: руководство для авторов научно-популярных текстов», Игорь Иванов - тут тоже все ясно. Русскоязычный научпоп развивается довольно бодрым темпом, что не может не радовать. Отсюда и спрос на подобные руководства – и в этом, надеюсь, будет немало полезных советов. https://telegra.ph/file/32498a18747fd88a47ac5.jpg

«Дом на краю света», Майкл Каннингем «У нас не было ни дома, ни мыслей, как быть и что делать с этой мучительной любовью, выламывающейся из всех общепринятых рамок». Бобби и Джонатан растут вместе в Кливленде, потом перебираются в Нью-Йорк и знакомятся с Клэр. Постепенно оказывается, что все они друг другу гораздо больше, чем просто друзья: они поселяются втроем и старательно убеждают всех (и, главное, самих себя), что теперь они семья. Этот роман оказался для меня примечателен двумя вещами. Во-первых, он мой ровесник. Во-вторых, - а такое бывает правда, правда редко - после его прочтения я вообще не знала, что сказать и о чем написать этот пост. Я безумно люблю «Часы» Каннингема, причем как в виде книги, так и в виде фильма. Такой же сильной любви к «Дому» у меня явно не возникло, и я от этого даже как-то растерялась. Потому что роман-то вроде хороший, и Каннингем в нем тот же – с прекрасным языком, острой наблюдательностью и множеством отзывающихся мыслей (шутка ли, я выписала целых 3 страницы цитат из книги!), но вот любви у нас не вышло. Отчасти, мне кажется, это не про отношение мое к книге, а про отношение к героям. Они чудесно написаны, каждый со своей историей, со своим поиском и переживаниями. Очень разные, но что-то их сблизило и свело вместе, и вот в этой необычной семье они пытаются решить каждый свои проблемы. Дело, конечно же, не в самом менаж а труа – с этим вообще никаких вопросов, будь каждый из его участников счастлив. Но меня не оставляет неловкое, неприятное чувство, что эта семья для них совершенно не работает, что они остаются в ней лишь потому, что не могут придумать ничего лучше. С одной стороны, это ведь тоже такая жизненная история. Но от этого, наверное, только еще более дискомфортно наблюдать за героями – слишком уж реалистична их потерянность. «Его беспокоила твоя бездомность, потому что он не мог себе представить, как это можно быть счастливым и при этом ни к чему не привязанным. Но мне было бы очень обидно, если бы недостаток воображения твоего отца лишил широты твою собственную жизнь. Тем более после его смерти». В общем и целом, это такое большое размышление о семейных отношениях, о том, как отношения родителей друг с другом и с нами определяют наши взгляды на устройство семьи; о попытках следовать каким-то стандартам – и о попытках ломать их, и о том, что ни то ни другое не приносит счастья. Единственная героиня, за которую радуешься, - Элис, мать Джонатана. Часть романа рассказана ее голосом, у нее своя непростая история, и она, в отличие от главных героев, находит себя и ту жизнь, которой ей всегда хотелось, хоть и в немолодом уже возрасте. «Я хотела сказать ему, что мертвым мы должны еще меньше, чем живым, и что наша единственная, хотя и весьма сомнительная, возможность счастья – в безусловном приветствии перемен. Но я не смогла этого выговорить».

Чимаманда Нгози Адичи, «Половина желтого солнца» «Мне говорили, что биафрийцы сражаются как герои, но теперь я знаю, что герои сражаются как биафрийцы» 1960-е годы, Африка. Нигерия только-только стала независимым государством. И, как и многие молодые африканские страны, была образована искусственно, без учета этнических, религиозных и языковых особенностей людей, в ней проживавших. Как итог, в 1960 году страну населяло 60 миллионов человек, принадлежавших к 300 (!) разным этническим и культурным группам. Большую часть населения составляли три группы: исповедующие ислам полуфеодальные хауса-фулани и продемократические игбо и йоруба, среди которых было много христиан. Во взглядах и интересах они, мягко говоря, не сошлись, и прогрессивные игбо стали бороться за независимость. Все это вылилось в кровавую Гражданскую войну (1967-1970) со страшным геноцидом и голодом. В ходе войны игбо провозгласили собственное государство Биафра, которое, правда, почти никто не признал. Через три года игбо капитулировали, Биафра прекратила существование. Чимаманда Адичи родилась в Нигерии в 1977 году, в семье игбо. Ее родители работали в Университете Нигерии в Нсукке (там же, где работает один из главных героев романа), а во время войны семья потеряла практически все. Неудивительно, что в своем романе писательница решила описать эти ужасные события. И это все, безусловно, очень важно и познавательно: до прочтения книги я знала о Нигерии только то, что она есть, а теперь вникла немного в историю этой страны. Проблема в том, что писательница, похоже, рассчитывала, что ее читатель уже достаточно подкован в истории Нигерии. Мне постоянно не хватало контекста происходящего в романе, приходилось без конца лезть в Википедию, чтобы понимать, на фоне чего происходят бурные словесные перепалки и не менее бурные романы героев. В той части, где начинается война, очень сложно понять, кто воюет с кем, а главное, за что. Есть только полное ощущение хаоса и разрухи. Роман, вероятно, и не ставит себе целью глубокую рефлексию политических событий, он просто описывает жизнь нескольких героев. Но если произведения в подобном жанре отлично читаются, когда герои живут в более близких и знакомых нам исторических реалиях, то здесь из-за малоизвестности событий на фоне и личные переживания героев воспринимаются сложновато. Очень не хватает в тексте красочных описаний, позволяющих нарисовать в голове картинку этого далекого мира. Описаний не хватает, зато очень, ОЧЕНЬ много слов на языке игбо. Прописанных прямо латинскими буквами, и к каждому слову идет сноска с переводом. Примерно на десятом слове я задолбалась нажимать на сноски. И знаете что? Если не узнавать перевод этих слов, понимание прочитанного вообще никак не страдает. В целом, мне кажется, что роман вышел слишком плоским для такой большой и пафосной темы: весь мир в нем черно-белый, плохие нигерийцы и благородные биафрийцы, обилие штампов и лозунгов, в том числе в репликах героев. Сами герои словно с наклеенными ярлычками: Кайнене – деловая и резкая, Оланна – красивая и добрая, Оденигбо – умный и благородный, и нет за этими ярлычками никакого двойного дна и глубины. Темп романа тоже получился не совсем ровный: повествование то тянется, то несется вперед, нам могут на двух страницах рассказывать, как герой идет в гости, и рассказ вроде не окончен, но в следующем абзаце уже прошел месяц и происходят вещи, никак не связанные с предыдущим рассказом. Короче, вывод такой. Если любите читать художку о разных странах, этот роман попробовать можно. В конце концов, он входил во всякие там топы и завоевывал призы. Читается быстро. Опять же, проблематику поднимает важную. Но вот стала бы я его дочитывать, если бы не книжный клуб? Не уверена.

Привет! Так случилось, что последние четыре недели я лежу в больнице. Тут есть полка с интересными штуками в духе «Фантасты Чехословакии», но читать особо не тянет не из-за состояния, со мной все уже хорошо. Дело в том, что мне пришло в голову словосочетание «сердце всего», но я хрен знает, что это такое. Вывеска на ничего. Я много раз прокручивал его в голове, пытаясь воссоздать ощущение, при котором оно появилось. Меня только привезли из реанимации, я долго пялился в окно и очень хотел откатить время назад, хотя бы на неделю, чтобы ничего этого не происходило, но как-то увлекся и календарь потерял лишних 150 лет. Я вдруг живо представил Петербург и время, когда уже нет крепостных, но есть дворовые, а за обращение «барин» могут высечь опять, как в годы золотые. Телефона у меня тогда не было, а из того, что стояло на полке, под это настроение лучше всего подходил Гончаров. Пока я тянулся к книге без опознавательных знаков, кроме фамилии автора и цифры 7, я уже мысленно согласился перечитать любой из его романов, но книга оказалась о другом: повести, очерки и воспоминания. Первым шел очерк «Иван Савич Поджабрин». - Ох уж эти говорящие фамилии, - подумал я и приступил. Произведение рассказывает о временах, когда еще не было тиндера и возможности выставить дальность поисков «второй половинки» на 20 метров. Молодой человек ведет праздный образ жизни и постоянно ищет знакомства с соседками, но когда соблазняет их, а они начинают надеяться на свадьбу - переезжает и концы в воду. Это было то, что нужно, чтобы вернуться к чему-то простому и начать игру заново. Также в этой книге мне понравился очерк «Слуги старого века». Гончаров в нем очень честный и это подкупает с потрохами. Еще мне понравилась повесть «Лихая болесть», которая не была опубликована при жизни автора, а с ней вообще не так все просто, как кажется. Это чтение наполнило мое червивое сердечко какой-то особенной теплотой русской печи. Поэтому, когда мне посоветовали прочитать рассказ «Настя» Сорокина, я как-то по-особенному воодушевился, хотя смутно представлял о чем там. Дело в том, что в этом рассказе имеется акт каннибализма. Но у Сорокина и Ахматова яйца откладывала, чему тут удивляться? Я вдруг понял, почему «Настя» важный лоскут во всем полотне творчества Сорокина. Золотые гвозди из рассказа пригодятся в романе «Теллурия», а на огне будут готовить уже не человека, а книги в романе «Манарага», и еще пара пазлов после прочтения сходятся отлично, поэтому если вас не пугают такие темы, то лучше подставить ведро и приступать. По мере чтения этих и других книг, о которых я расскажу позже, стало приходить понимание, что такое «сердце всего». Оказалось, что это вроде данных, из которых заново можно собраться, как Вольтрон или Дионис - тег ё селф, как говорится. Вот очень круто, если у вас заранее будет такой список вещей. На всякий случай, как и ведро в этой истории. А еще на этой неделе будет обзор на роман Ивлина Во. Спасибо, что читаете Синие занавески.

Встречайте новое интервью писателя Алексея Иванова Джоан Роулинг, пусть это звучит нескромно, мне в подмётки не годится. О чём говорят: об Урале, о России в целом, о политике, национальной идее и совсем капельку (а жаль) о литературной критике, писательстве, как таковом и новой книге автора. Совсем мало о литературе, но много о современной действительности. И всё же интервью стоящее хотя бы потому, что Иванов — настоящий современный классик. К тому же всегда приятно послушать столь умного и рассудительного человека. Приятного просмотра! писатели https://youtu.be/9Qz9bpbHgUs

​​Хороший/плохой персонаж 1. Герой чего-то хочет/герой лежит на диване и ноет, как ему плохо. 2. У героя есть скелет в шкафу/герой прозрачен, как стёклышко, читатель видит его насквозь. 3. Персонаж сочетает в себе и положительные, и отрицательные черты/все добряки добрые до мозга костей, все злодеи — злые злыдни. 4. У героя есть сильные и слабые стороны/герой сильный, умный и харизматичный, а ещё вышивает крестиком и спасает котиков. 5. Персонаж выглядит обычным человеком, а читатель любит его за другие качества/героиня — пышногрудая стройная блондинка с голубыми глазами, а парень — высокий мускулистый брюнет с волевым подбородком. 6. Герой долго идёт к своей цели/герой хотел яблоко, герой взял яблоко с полки. 7. Между трудностями героя возникают проблески надежды, но впоследствии конфликт должен усугубиться/герою постоянно тяжело, герой устаёт, читатель — тоже. 8. Герой ошибается/герой делает всё правильно, как по инструкции, читатель скучает. 9. Мотивы персонажа близки читателю/читатель не понимает, почему герой поступает так или иначе, логика для героя — нечто непостижимое. 10. В конце истории персонаж меняется/Иван-дурак дураком был, дураком и остался. писательство https://telegra.ph/file/2154b1ee1dfeabd270f45.jpg

​​О ценностях и трендах Литература — не тот вид искусства, который обязан поспевать за трендами. Даже если автор создаёт произведение согласно сегодняшней повестке, то за этой маской всё равно должны скрываться вечные, незыблемые ценности. На первом плане пандемия коронавируса? Пусть так, но за ним должны быть понятные читателю проблемы: семейные ценности, борьба за жизнь, любовь, поддержка, разрушение или созидание внутреннего мира персонажа. Художественная литература должна не просто говорить о проблеме, но и изучать её влияние не только на людей, но и на их мир. За проблемой войны всегда стоит желание жить, за историей о наркотиках — разрушенные судьбы и попытка героев измениться к лучшему, за домашним насилием — проблематика семейных ценностей. Но всё это не будет интересным, если не окунуть читателя в мир героя, переживающего лишения на своей шкуре. Нельзя показывать проблему отстранённо. Издалека мы видим лишь вершину айсберга. Этим пользуются умелые журналисты. Когда задача стоит не заострять внимание, мы увидим статистические цифры и сухие тезисы ответственного политика: «В регионе 13 процентов населения проживает в аварийных домах». Если же им нужно показать проблему, они беседуют с семьёй, пережившей описанную ситуацию и таким образом говорят с читателем/зрителем с помощью эмоций: «Иван Иваныч с соседями уже 7 лет пытаются бороться с местной властью, которая не желает переселять их из аварийного дома». Вот он Иван Иваныч, вот его соседи, вот представитель администрации. Мысль подвластна контролю, а чувства — стихийны. Если хотим произвести на читателя впечатление, говорим с ним на языке эмоций. МыслиВслух https://telegra.ph/file/7608da9f740447294d8f3.jpg

В общем, я слабак и баба и «Человека у руля» дочитать не могла. Рассуждала так: если в конце этой изматывающей истории будет happy and, это будет слишком уж сказочно. А если не будет, то вообще какой смысл себя мучить этим накануне Нового года? По трагичности своей эта книга не уступает «Щеглу» Донны Тартт, где мальчишки выживают сами по себе, ненужные отцам. Только здесь малышей трое, они стойко наблюдают как их одинокая мать спивается и пишет пьесы о своей жизни. Поэтому вынуждены заботиться и о себе и о ней: стирают, готовят, ездят на поезде в Лондон за антидепрессантами и периодически подыскивают ей «человека у руля», с которым она займётся сексом и станет хоть немного счастливее. Короче я не верила, что у такой истории может быть счастливый конец. Поэтому прочитала последнюю страницу. Обойдусь без спойлера, но наверное так и должно было закончиться. Ни хорошо, ни плохо. Обыденно и прозаично. Я не жалею, что прочитала половину и правильно сделала, что бросила. Однако если хотите испытать всю гамму переживаний брошеных детей, то конечно читайте. Автор даже юмора пытался добавить. Горького такого....

Зимнее солнце Спит на диване Придуманный кот Евгения

​​Что это? Птица? Самолёт? Летящий вдаль беспечный супермен? Нет! Это же второй подряд пост про книгу от книжного странника! Для всех, кто верил и ждал, рассказываю про переиздание «Популярной музыки из Виттулы» шведского писателя Микаеля Ниеми. Этот роман можно читать тремя способами. Во-первых, как пособие по социальной истории Швеции (рекомендуется в связке со свежим романом Ниеми «Сварить медведя»). В обеих книгах место действия - Паяла, родной город Ниеми, но в «Медведе» события разворачиваются в середине девятнадцатого века, а в «Музыке» - в шестидесятых годах двадцатого. Прочитав оба романа один за другим, можно добиться эффекта полного погружения в историю этого, на первый взгляд, ничем не примечательного края и понять, что из себя представляла Северная Швеция в разные эпохи. Во-вторых, как ностальгический роман о взрослении. «Популярная музыка из Виттулы» — это сборник местами трогательных, местами уморительных, кое-где волшебных, а иногда и немного жутких историй о детстве двух мальчишек в шведской глуши на самой границе с Финляндией. Рассказы о первой прослушанной рок-пластинке, первом поцелуе или первом спонтанном путешествии подкупают своей искренностью и точно заставят вспомнить миллион забавных моментов из собственного детства. В этом весьма реалистичном романе можно найти каплю мистики, ведь в детстве самые простые вещи кажутся нам загадочными: городские сумасшедшие превращаются в таинственных колдунов с непростой судьбой, а снам с четверга на пятницу непременно суждено сбываться. В-третьих, как просто хороший роман, в котором гармонично сочетаются увлекательный сюжет, исторический контекст и много ностальгии по ушедшему детству. «Популярную музыку из Виттулы» я слушала в аудио, и, оказалось, что это может быть опасно для репутации. Например, пока я слушала самую отвратительную сцену за всю мою читательскую жизнь, я подарила много весёлых моментов для своих попутчиков по маршрутке, которые были вынуждены лицезреть смену всех оттенков ужаса на моем лице. А во время прослушивания самых первых глав, не смогла сдержать смех, чем явно закрепила репутацию маршруточной сумасшедшей. Советую «Популярную музыку из Виттулы» всем, кто готов испытать весь спектр эмоций и вспомнить, как бывает непросто, но весело взрослеть. Давайте протестируем новую фишку с комментариями. Расскажите, какие книги о взрослении любите вы? https://telegra.ph/file/83407220f461aa2d82854.jpg

итогигода часть вторая. Открытие года – тонкий литературный журнал «НЕЗНАНИЕ» В эту категорию я включаю необычные литературные проекты, которые зацепили меня в уходящем году. В 2020-м таким проектом стал тонкий литературный журнал «НЕЗНАНИЕ», который собирает под одной обложкой прозу, поэзию и критику молодых русскоязычных авторов. Классно читать о том, что волнует тебя прямо сейчас, и что написано людьми, с которыми ты погружён в один и тот же контекст. Цель на 2021: попасть со своим текстом в раздел «Критика» :) Не спала, пока не дочитала года – «Воздух, которым ты дышишь» Франсиш ди Понтиш Пиблз Чувственный роман в духе «Неаполитанского квартета» Элены Ферранте о дружбе двух девушек на грани любви и соперничества. Книга, наполненная звуками самбы и босановы, бурлящей атмосферой Рио и безграничной любовью к музыке. А ещё, это просто хорошо написанная история, от чтения которой получаешь чистое удовольствие, как в детстве. Самая атмосферная книга года – «Горький апельсин» Клэр Фуллер Неоготический камерный триллер в духе Дафны Дюморье о странных отношениях трёх людей, запертых вместе в увядающем британском поместье, в одном жарком и томном августе. Лучший русскоязычный роман года – «Непостоянные величины» Булата Ханова Лучший роман о современной школе глазами молодого учителя. В этой категории я немного предвзята, ведь я читала эту книгу как раз в тот момент, когда уходила из системы образования, в которой проработала почти семь лет, поэтому мои впечатления от романа смешались с личным опытом и переживаниями. Тем не менее, «Непостоянные величины» — это все ещё очень достойный ответ «Географу» Иванова, а ещё – роман взросления о том, что наши взгляды и мнения со временем меняются, они – величины непостоянные, и это нормально. Лучший переводной роман года – «Пиранези» Сюзанны Кларк Роман-головоломка, читая который как будто возвращаешься домой. Мне кажется, эта книга – про нас-читателей, про всех тоскующих по другим мирам одиноких искателей истины. Гран-при моего сердечка – «Бегуны» Ольги Токарчук «Бегуны» — это роман, который притворяется сборником эссе, рассказов, путевых заметок, дорожных наблюдений и разговоров со случайными попутчиками, читать который можно по порядку или по-кортасаровски: с любого места и вразнобой. Эта книга не столько о путешествиях, сколько о жизни и смерти, о том, что делает человека человеком и определяет его существование. Это был очень интересный опыт – читать роман о движении как смысле бытия в условиях самоизоляции, но опыт важный и нужный. Именно к такой причудливой постмодернистской прозе лежит моя читательская душа, надеюсь, в 2021 году её в моей жизни будет больше. Рассказывайте, какие книги в этих категориях вы считаете лучшими в уходящем 2020 году? Всех с наступающим!

Александр Сергеевич Пушкин – основоположник русского реализма. Впервые в отечественной литературе он привлекает внимание читателей к психологии героев, исследуя причины формирования того или иного характера, влияния среды и семьи на личность. Пушкин положил начало традиции изображения человека в обществе и взаимодействии с этим обществом. Именно он открыл нам типического, как указал В.Г. Белинский, человека – вроде бы обычного, наделённого не исключительными, а узнаваемыми чертами. Однако мастерство писателя позволило эти типичные характеры сделать выдающимися, интересными читателю. Это касается и Евгения Онегина – Д.Писарев, например, не разглядел в нём глубины, назвав просто-напросто митрофанушкой, одетым по последней моде. Что же это за характер такой, что на современники, ни потомки не смогли разгадать его, а очередная попытка проанализировать открывает всё новые и новые грани и возможности трактовки? То же самое можно сказать и о других героях Пушкина: Татьяне, Дубровском, Пугачёве и прочих. Автор не дал нам универсального подхода, позволяющего дать этим персонажам однозначную оценку. Более того, Пушкин сам развивал концепцию, согласно которой нельзя прямолинейно оценивать те или иные поступки. Вспомним, к примеру, его неоконченный (к сожалению) роман «Рославлев» - попытку поспорить с Загоскиным и изобразить более выпуклые, сложные и жизнеспособные персонажи, нежели те, что действовали в оригинальном «Рославлеве». И всё же мне представляется возможным выделить пушкинского героя, который мне интересен и симпатичен более прочих и которому, на мой взгляд, можно поставить высочайшую нравственную оценку при любом подходе. Это протагонист исторического романа «Капитанская дочка» Пётр Гринёв. По выходе романа, что закономерно, критики и читатели не были единодушны в восприятии этого образа. «Это самый заурядный помещичий сынок 18-го века, не особенно далекий, не Бог весть как образованный, отличающийся всего на всего доброю душою и нежным сердцем», - такое мнение о Гринёве высказал А.М. Скабичевский. Беспощадный Белинский и вовсе отмечал «ничтожный, бесчувственный характер героя повести и его возлюбленной Марьи Ивановны», указывая на это как на недостаток произведения. Гораздо больше внимания современники уделили Савельичу, Пугачёву и даже Швабрину (в котором, по выражению Одоевского, есть «много нравственно-чудесного»). Характер же Гринёва показался плоским, одномерным, прямолинейным. Но разве может быть такое, чтобы Пушкин просто-напросто не сумел изобразить сложного характера? Мы привыкли, что сложен Пугачёв, неоднозначен образ Екатерины, а Гринёв, Маша, Швабрин – это картонажи, которые воплощают собой добродетели либо пороки. Это могло быть в XVIII веке, но никак не у Пушкина. https://t.me/vkracii/401

​​Прежде всего, конечно, следует помнить, что «Капитанская дочка» не только исторический роман, но и роман воспитания. Из мальчишки, больше всего на свете интересующего голубями, Пётр Гринёв за несколько месяцев превращается во взрослого мужчину. Его опыт – тот же опыт Ивана из «Иванова детства» Тарковского или Флёры из «Иди и смотри» Элема Климова. Нас не должно обманывать отсутствие натурализма при описании жестоких военных сцен: Пётр Гринёв видел смерть, и именно это заставило его повзрослеть. Пушкин проводит героя сквозь ад: война, убийство близких, выбор между честью и жизнью, похищение невесты, судебный приговор. Концентрация ужасных событий такова, что через них невозможно пройти, не изменившись. Взросление Петра обусловлено событиями ненормальными, неестественными для человека. Именно этим объясняется разница между честным, но наивным и капризным (сцены с Савельичем!) мальчишкой в начале романа - и взрослым, знающим утрату и смерть мужчиной в конце. «…герои и героини Пушкина (Евгений Онегин, Татьяна Ларина, Петруша Гринев, Маша Миронова и др.) предстают перед нами в конце произведения совсем другими, нежели в начале. И в «КД» занимают важное место вопросы развития и изменения человека в связи с законами движения времени, действия общих и неотвратимых законов жизни», - пишет канд.филол.наук Сим Джи Ен в своей работе «Повесть А.С. Пушкина «"Капитанская дочка": движение истории и развитие характеров». Чтобы постичь глубину характера Гринёва (как и остальных), нужно вглядываться в текст и между строчками текста. Намеренно лаконичное повествование даёт читателю возможность самому разгадывать загадку «Капитанской дочки». «Психологическое исследование писателя во многом базируется на рационально-эмоциональных проявлениях героев в определенных ситуациях, которые бесконечно богаче протокольных записей Гринева-рассказчика, - пишет Е.Ф. Манаенкова в статье «Торжество сердечности в романе «Капитанская дочка». - Ценностные авторские критерии в пушкинском произведении выражаются не в прямой оценке, а в выделении мотивов с той или иной (рациональной или эмоциональной) доминантой». Как отмечает канд.филол.наук Т.П. Баталова в статье «"Капитанская дочка" А.С. Пушкина: семантика заглавия», имя Гринёва – Пётр Андреевич – также служит средством характеристики персонажа, создавая у читателя к библейские ассоциации. При этом в романе есть и второй «Пётр» – это Пугачёв, выдающий себя за императора. «Истинный», «библейский» Пётр и Пётр-самозванец противопоставлены друг другу: это один из любимых Пушкиным зеркальных приёмов. Сим Джи Ен полагает, что Пушкин использует «сказочный образ Иванушки-дурачка» для изображения своего персонажа: везучего, доброго, руководствующего в своих действиях понятиями о том, как «должно» и как «не должно». Именно нравственное начало позволяет Гринёву (и Маше Мироновой тоже) развиваться и меняться. Отсутствует же оно, например, у Швабрина – и он не способен измениться. Пётр Гринёв – это торжество духа над любыми реальными обстоятельствами, и, безусловно, один из недооценённых современниками автора и интереснейших для изучения характеров. https://telegra.ph/file/3884d8b9ebc5c9f5a2c7a.jpg

В комментариях вспомнили Штольца — немца всея русской литературы. Изначально, задумывая роман, Иван Гончаров находится под сильным влиянием Гоголя (отсюда перекличка с Маниловым в образе Обломова). Писатель предполагал нарисовать карикатуру на типичного русского барина, ленивого и раскормленного — Обломова, а в противовес ему — типичного трудолюбивого немца. С течением времени (а роман писался Гончаровым, вынужденным служить, целых десять лет) акценты существенно смещаются. На первый план выходит психология героев. И Обломов оказывается не таким отрицательным, как мыслилось сначала, и Штольц не безупречен. Вернее, безупречен, конечно: верный друг (между ним и Обломовым не становится даже любовь к Ольге), порядочный, деятельный, искренний. Не хватает ему лишь одного: широты русской души, которая так заметна была в Обломове. Факт забавный, поскольку немцем Штольц является лишь наполовину: мать его — русская барыня, пытавшаяся и из сына воспитать барчука. Её влияние на Штольца не оказалось бесполезно: тому было интереснее трудиться, чем носить бархатные костюмчики, однако нежность и способность к любви всё-таки поселились в его душе. Чего стоит, например, его желание забрать к себе нищенствующего Захара (поскользнувшегося, что символично, на гладком полу у другого, истинного, немца). Так что получился-таки из Штольца почти стереотипный немец, трудолюбивый, практичный; но не сухой, педантичный, прагматичный, а способный к самым неожиданным порывам.

Есть в русской литературе такая категория героинь — пропащие. Красивые, несчастные, погубленные навсегда. Такова, например, Аксинья Астахова из «Тихого Дона». В ней нет чистоты, невинности, она несёт несчастье тому, кто свяжется с нею. Пропащая, конечно, Грушенька из «Братьев Карамазовых». Достоевский вообще весьма задавался вопросом рока, у него есть целые проклятые семьи — скажем, семья Смитов из «Униженных и оскорбленных». Вот и Настасья Филипповна из таких. Она все хохочет, скалит зубы, швыряет в камин тысячи, уезжает, блистает, кружит головы, и нет несчастнее неё. Смерть её не поражает: весь роман — подготовка к тому, что умрет эта бедная обреченная Настасья Филипповна. Вообще у Достоевского женское часто распределяется между двумя героинями (одна падшая, другая высокая): роковая Настасья Филипповна и несчастная Аглая, падшая кроткая Соня Мармеладова и гордая Дуня Раскольникова, гибельная Грушенька и чистая сильная Катерина Ивановна, отверженная Наташа и оранжерейная Катя. Каждая пара — две грани одного целого. Собери двух героинь воедино — и получишь женщину. Такое лего. Читали после школы Достоевского? https://t.me/vkracii/245

​​​​25 ноября - Международный день борьбы за ликвидацию насилия в отношении женщин. В этом году на русском языке вышло две книги, объединенные темой домашнего насилия, от которого страдает каждая третья женщина в мире. «Ты не виновата. Почему домашнее насилии - это не про любовь» Диана Садреева Журналистка Диана Садреева начинает разговор о домашнем насилии с истории, когда она впервые с ним столкнулась: 10-летняя Диана услышала, как сосед сверху бьет свою жену. «Прошло больше двадцати лет с того момента, когда я впервые столкнулась с тем звуком. Я сменила несколько городов, бесчисленное количество дешевых комнатушек и дорогих квартир, и - в каком бы месте ни оказывалась - рано или поздно мне практически всегда доводилось слышать одно и то же: резкий шум, крик, приглушенную возню» Свое журналистское расследование она начала в 2018 году - пять подробных разговоров с женщинами, пережившими насилие, вошли в первую часть книги. Вторая часть - о законах: как они защищают и не защищают нас сегодня. Если вы давно хотели узнать, как предлагают изменить российское законодательство адвокаты Мари Давтян и Алексей Паршин, депутат Оксана Пушкина и правозащитница Алена Попова, то здесь все расписано достаточно подробно. Одна из важнейших частей, «Как понять, что в отношениях есть абьюз», включает интервью с юристом и учредительницей проекта «Насилию.нет» Анна Ривиной и клиническим психологом и основательницей движения «Круг доверия» Александрой Олейник. Они подробно рассказывают о том, как себя может вести предполагаемый автор насилия, и опровергают главные мифы. Завершается книга разговором о том, что делать женщине, если она решила уйти. Реальные истории, статистика, практические советы - здесь есть все, чтобы перестать игнорировать проблему, оценить ее масштаб и попытаться помочь. Последний пункт предполагает разные варианты: от пожертвования в один из фондов до правильной поддержки подруги, родственницы, соседки. «Домашнее насилие. Так будет не всегда» Ольга Размахова и Анна Край (можно почитать здесь) Книга практикующих психологов Ольги Размаховой и Анны Край устроена иначе. Она не только о женщинах. Вопросами куда идти, что делать и как помочь авторы задаются по отношению к детям, людям с инвалидностью, пожилым людям, мужчинам, ЛГБТИК+. Домашнее насилие определяется ими как система, в которую входит физическое, сексуальное, репродуктивное, экономическое, материальное и психологическое насилие. Общее одно: «ситуации/переживания, связанные с домашним/партнерским насилием, имеют свойство заканчиваться, из них можно выбраться, с ними нужно работать, о них важно говорить». Здесь, как и в книге Дианы Садреевой, вы услышите голоса людей, переживших насилие. Но большая часть текста «Так будет не всегда» все же отдана прямой речи экспертов, психологов, активисток. Кроме самой Анны и Ольги мы слышим здесь врачей-сексологов, психотерапевтов, клинических и гендерных психологов, активисток, художниц, блогеров. Они объясняют, что такое насилие, согласие на секс, гендерное насилие, сталкинг, а также перечисляют факторы, повышающие вероятность попадания в ситуации домашнего насилия, и возможные последствия этого. Самой подробной стала глава о том, что делать, куда обращаться и где искать помощь для себя и своих близких. Каждый этап расписан максимально подробно, но даже такое внимательное отношение сразу ко многим аспектам, увы, не дает универсальной помогающей схемы. Наши ресурсы и опыт разнообразны: что подходит для одного, никак не пригодится другой. Какую бы книгу из этих двух вы не выбрали, посыл каждой из них однозначен: в насилии никогда не виновата жертва, а всегда виноват насильник. Иллюстрация Ники Водвуд https://telegra.ph/file/de887a409a3f737624952.jpg

​​Где почитать наших современниц? Решила собрать вместе пять сборников, где можно найти тексты из дня сегодняшнего от людей, которые смотрят на происходящее вокруг одновременно со мной. Секс, дружба, карантин - все здесь. «Маленькая книга историй о женской сексуальности» Читать Сборник из 11 рассказов, которые исследуют разные грани женской сексуальнос­ти. Писательницы говорят о детских переживаниях, адюльтере, сексе в браке и сексе вне брака, о сексе с мужчинами, женщинами и ангелами, о поиске секса и отсутствии секса. От рассказа к рассказу секс — это то, что приносит радость, и то, что приносит боль, это способ сближения и причина для отдаления. Секс — это часть нашей жизни, о которой мы хотим поговорить. Идея сборника принадлежит курсам и сообществу Write Like a Grrrl. «[Дружба] Рассказы, написанные женщинами и небинарными людьми» Читать 13 рассказов о дружбе. Героини сборника — молодые женщины и небинарные люди, школьницы и студентки, жительницы Москвы и провинции, путешественницы, тусовщицы, соседки, коллеги и собака по кличке Ада — пытаются понять правила дружбы и установить дружескую связь, но удается это не всем. Писательницы говорят о близости и ее потере, взаимопонимании и невзаимности, поддержке и соперничестве, взрослении, расставании и воссоединении, а также пытаются разобраться, где проходит граница между дружбой и влюбленностью, близостью душевной и эротической и что происходит, когда эта граница размывается. «Отношения и расстояния» Читать Сборник рассказов, написанных выпускниками курса прозы «Глагол». Внутри –– размышления о том, как сильно мы чувствуем одиночество, теряя близких, не понимая друг друга, оказываясь далеко от важных людей –– будь то на другой планете или у себя дома. Виртуальная бабушка и соло-путешествие по Лиссабону, красная помада на поминках и откровенный разговор с родителями — десять текстов и десять попыток разрешить этот конфликт, чтобы стать счастливее. «Пограничные состояния» Читать «Пограничные состояния» — это антология, родившаяся «на полях» литературного журнала «Незнание», в котором публиковались тексты, «стремящиеся зафиксировать современность, ее язык, практики и явления». Рассказы объединяет тема частного неординарного опыта и нового языка, который к нему применяется. Одиночество во время карантина, непохожесть на других, сексуальность и ее осознание, детские травмы и рождение собственного ребенка — двенадцать очень разных текстов о проживании жизни. «Любовь во время карантина» Выйдет в декабре в издательстве Popcorn Books Сборник добрых, теплых и вдохновляющих рассказов современных русскоязычных авторов, в котором слово «карантин» перестает быть синонимом тревоги и беспокойства. Здесь собраны двадцать историй о любви и ее переосмыслении на фоне пандемии: любви к себе и близким, любви романтической и дружеской. Бонусом рассказ о месячных от Кати Майоровой в тему предыдущих постов. русскаялитература https://telegra.ph/file/7ec08ef3f643d77377a52.jpg

​​Вычитал интересные подробности о гобелене из Байё в книге "Нити жизни: История мира сквозь игольное ушко": ⠀ "Вставляли ли они несанкционированные мотивы и свои камео или нет, присутствие вышивальщиц ощутимо, зафиксированное в их стежках. Оно видно в разнообразии вышивки - похожие стежки выполнены с разной степенью мастерства. Заметно оно и в показательной человечности небольших ошибок или примерах находчивости: внезапный переход на льняную нить, когда шерстяная пряжа закончилась; лошадь, вышитая зеленой нитью; некоторые доспехи, вышитые крестиком, а не более сложным цепным стежком (какой-нибудь менее опытной вышивальщицей). Есть пропущенные участки, где-то используется неправильный стежок - ошибки, несоответствия, упущения, которые указывают нам на них, на женщин, которые шили это произведение – несомненно, искусных, но усталых, торопливых, а иногда небрежных. ⠀ Заметно оно и в том, что они осознают стоимость своих материалов, цену труда, связанного с ручной окраской пряжи и ручным прядением шерсти. Они предпринимали небольшие попытки экономии, как при использовании челночного стежка для вышивания гладью, которая шьется без петель нити на обороте, чтобы сэкономить на пряже. Цветную нить использовали на всю длину тут и там, пока она не расходовалась полностью: и для изображения глаза, и буквы, и элемента кольчуги, пока она не заканчивалась". https://telegra.ph/file/99ef2548f7e3313fcf497.jpg

Три Фиванские пьесы: Антигона, Король Эдип, Эдип в Колоне | Софокл Популяризацией чтения античной литературы для русскоязычных читателей что-то, я смотрю, никто особенно не увлекается, так что потихоньку я буду заниматься этой задачкой сам. Софокл — один из трех великих древнегреческих драматургов, которые специализировались на "высоком жанре" — трагедии (там еще Эсхил и Еврипид были), и Аристотель говорил, что его трагедии обладают идеальным сюжетом и безупречно выстроенной композицией. Я Софокла раньше не читал, и сейчас случай особый: я начал работать над романом, и мне что-то подсказывает, что я могу многому у Софокла научиться, так как в чем-то композицией мое произведение напоминает пьесу-трагедию. Посмотрим, что из этого получится, ну а про Софокла, да и других античных авторов, я обязательно еще расскажу. Буря | Уильям Шекспир С Шекспиром преинтересная история. Во-первых, важно знать, что Шекспира считают одним из трех поэтов-праотцов английской литературы (там еще Чосер до и Мильтон после), при этом Шекспир выделяется тем, что он еще и драматург, поэтому его условное влияние на литературу и культуру заметнее. Я, как и все, немного читал его на русском в школе, затем читал его частично на русском и частично на английском в университете, даже упоминал его в несостоявшейся научной работе, и при этом нормально от начала до конца в оригинале не прочел, кажется, ничего. В такой ситуации мне с моим нынешним обстоятельным подходом было сложно определиться, с чего уже нормально и по-честному начать читать Шекспира. Меня выручила моя одногруппница, которая рассказала, как ей нравится роман Джона Фаулза "Коллекционер", но перед чтением которого обязательно нужно сначала прочитать "Бурю". Решение было принято единомоментно. Зима тревоги нашей | Джон Стейнбек С Джоном Стейнбеком, одним из важнейших американских новелистов двадцатого века, а также лауреатом Нобелевской премии по литературе, я познакомился совсем недавно: он, как оказалось, был страстным любителем Артурианских легенд и серьезнейшим почитателем Томаса Мэлори, и так вышло, что сейчас я пишу научную статью о его недописанной книге о Короле Артуре. Пока я готовился к написанию этой работы, я прочитал тонну корреспонденции Стейнбека (а он был любителем писать письма, причем переписку вел с, например, Жаклин Кеннеди, которой он высылал однажды томик Марка Аврелия, и Евгением Винавером — одним из ведущих исследователей Артурианской литературы середины двадцатого века) и, как мне кажется, неплохо узнал Стейнбека как человека, обнаружив на удивление, что он мне оказался очень интересен, а в чем-то и на меня похожим (или наоборот). Поэтому мне стало любопытно прочитать другие его произведения, из которых я надеюсь почерпнуть что-то для себя как для писателя, и что-то для себя как для просто человека. "О мышах и людях", классическую повесть, которую почти все британские старшеклассники проходят по обязательной программе, я уже прочитал (крутая, читайте), и на очереди "Зима тревоги нашей" — последний роман писателя, над которым он работал после первой попытки написать роман о Короле Артуре. Кстати, название к роману — цитата из Шекспира.

Древнегреческие трагедии, ч.2: С чего начать их читать Вот вам хорошая игра: попробуйте обнять свое дитя Руками, что по локоть в его крови. ~"Вакханки", Еврипид В прошлый раз мы поговорили о том, почему важно и интересно взяться за чтение древнегреческих трагедий. Теперь давайте обсудим, как их читать. Итак, у нас есть три главных драматурга, чьи трагедии считаются гениальными произведениями античности. Первый — Эсхил. По утверждению Аристотеля, именно он ввел в действие на сцене второго актера. Следующий — Софокл, военный ветеран, музыкант, и новатор: он расширил количество актеров, исполняющих основные роли, а его трагедии считаются самыми совершенными с точки зрения сюжета. Третий — Еврипид, мизогиник-интеллектуал, автор самых "трагичных" трагедий по утверждению того же Аристотеля. С чего начать? Тут нет единого ответа, я могу поделиться только своим опытом: Эсхил мне интересен меньше всего, потому что из-за небольшого количества актеров много внимания уделяется хору, и из-за этого проседает динамика — хор часто рассказывает легенды вокруг сюжета, воспевает традиции и богов, что интересно с академической и исторической точки зрения, но если вы только знакомитесь с жанром, может немного утомлять. У Еврипида я читал не так уж и много, но вот, например, одна из самых его знаменитых трагедий, "Вакханки", мне понравилсь меньше того, что я прочитал у Софокла. Я доверяю тому, что Аристотель говорил насчет сюжета произведений Софокла, и советую начать с него. До нас дошло только 7 трагедий Софокла (из как-минимум 120), поэтому можно только представлять себе, каким величайшим талантон он на самом деле обладал. Если вам интересно почитать о Троянской войне и ее героях, то берите "Аякс" или "Филоктет". Если же вы хотите прочитать одно, самое-самое известное и, вероятно, сильное произведение Софокла из сохранившихся, то это будет, конечно, "Царь Эдип". Если готовы прочитать сразу несколько, то можно повторить мой недавний опыт и прочитать три фиванские трагедии в том порядке, в котором они были написаны: "Антигона" (наверное, моя любимая), "Царь Эдип" и "Эдип в Колоне". По переводу — я читал все на английском, и, если у вас есть желание поступить так же, то могу посоветовать издания от Penguin Classics, или замечательное новенькое издание 'The Greek Plays' от Modern Library New York, там особенно хорошие переводы Еврипида, которого, как считается, переводить сложнее всего. Вообще, с переводами Софокла и Эсхила на русском должно быть тоже все в порядке. Нужно ли о чем-то знать заранее перед тем, как начать читать древнегреческих трагиков? Обсудим в завершающей, третьей части, через пару дней.

​​Что ж, по результатам голосования к нам врывается Майкл Каннингем и мой топ-3 самых любимых книг️ illuminatedMustread «Дом на краю света» Это первый роман автора, и мой самый любимый. Два друга детства и в последствии любовника Джонатан и Бобби переезжают в Нью-Йорк из небольшого городка в поисках свободы, творчества и в поисках той самой идеальной семьи, которую они не обрели в детстве. Герои пытаются справиться со своими переживаниями, и ищут друг в друге чуть больше теплоты, понимания и любви, чем им может дать только один партнер, так и получается необычный любовный треугольник с их подругой Клер. «Часы» Три необычно переплетенных истории о трех женщинах, живущих в разные отрезки времени и час за часом проживающих один день своей жизни. Связующее звено этих историй Вирджиния Вулф, ей и принадлежит первая часть книги. Вторая часть – это её книга, «Миссис Дэллоуэй», но на современный лад с героиней Клариссой, а третья история про девушку, которая читает эту книгу. Как видите, все классно замешано, запутано и распутано самим Каннингемом. «Часы» - это его Пулитцер и офигенный фильм с Мерил Стрип, Николь Кидман и Джулианной Мур. «Плоть и кровь» Настоящая семейная сага целого поколения семьи. Начиная с вступивших в брак в 1935 родителей и заканчивая по сей день далеким 2035 годом, эта история про всё на свете. Про трудные судьбы детей, свадьбы и разводы, одиночество и желание быть любимым. Каждый найдет что-то для себя и от себя в членах этой семьи. Если вы уже читали Каннингема, то поняли, что у него есть свой стиль, и темы, которые он хочет обсуждать через свои книги схожие: проблемы ЛГБТ сообщества, наркотики, толерантность и ее отсутствие, принятие себя и окружающих. И это те темы, которые уже не могут не волновать после его книг. https://telegra.ph/file/bad1f3b6abb9647c275a2.jpg

Можно сколько угодно говорить, что серия Роберта Гэлбрейта про Корморана Страйка это не супер топ детективного искусства и последняя книга была вообще-то не огонь, но какой в этом толк, если ты все равно несешь свои денежки за новую пятую часть? «Дурная кровь» вышла на русском сегодня утром и лично я намереваюсь провести великолепный викенд на диване с этой парочкой умников и их новой детективной загадкой. В основном, конечно, хочется узнать что там у них с Робин.. они уже да или еще нет? Я вот буду надеяться, что они все-таки не стали парой. Как-то это будет слишком странненько. Вы как думаете?

«Эпидемия» / To the Lake Не знаю насколько уместно читать и смотреть всякое про эпидемии, когда у нас самих тут такое творится, но я люблю погрузиться в реальность, где у людей все еще хуже, что уж. И хоть с русской современной литературой у меня всё никак не сходится, то русские сериалы последнее время мне стали попадаться действительно неплохие. «Эпидемия» сначала вышла на телеке как экранизация книги Яны Вагнер «Вонгозеро», а потом уже вездесущий Netflix сделал из всего этого сериал. Сюжетная линия достаточно стандартная для такой тематики: группа рандомно оказавшихся вместе людей пытается выжить во время не менее рандомно разразившейся эпидемии. Их цель – добраться до некого озера Вонго и там выживать. Помимо основной линии выживания в каждой серии со всеми происходят какие-то интересные события, может иногда их и через край, но именно благодаря динамике сериал не провисает в середине и смотрится на одном дыхании. Кроме хорошо продуманных событий и поворотов сюжета, классно придумана компания людей, оказавшихся в одной лодке выживания. Там и будущие бывшие, и какие-то проблемные дети, и стриптизерши, полный набор в общем. Несмотря на бесконечные их ссоры и выяснение отношений, которые обычно так любят показывать в русских сериалах, получилось не трешово и достаточно правдоподобно. https://youtu.be/DjXGHsKc0hs

папачитает Если вы раздумываете о подкасте, но не знаете, как подступиться к его созданию, прочтите книгу "В голос", которая вышла в МИФ. Авторы подкаста "Ковен-дур" раскрыли все секреты, которые помогут запустить самый-крутой-в-мире-подкаст. Вот вам целая глава из книги для ознакомления. Посмотрите, почитайте. А книга сейчас продается со скидкой аж 50%. Классный новогодний подарок от "Манн, Иванов и Фебер". Ссылка на книгу: https://www.mann-ivanov-ferber.ru/books/v-golos/ https://www.mann-ivanov-ferber.ru/books/v-golos/

​​Марк Фостер «Сделай это завтра!» Про тайм-менеджмент написана масса книг и, казалось бы, все уже известно. Несколько лет назад я увлекалась этой темой и прочитала большое количество книг по тайм-менеджменту. Одни были более полезны, другие - менее. Но у большинства (не у всех, безусловно) был огромный минус: пользу приходилось буквально рыболовной сетью вылавливать из водных потоков, разливающихся по страницам. Книга Марка Фостера относится к меньшинству (бросаю вверх несуществующий чепчик): он поместится даже в женский клатч, аккурат рядом с ежедневником и ручкой. Воды в книге действительно минимум. Не могу сказать, что абсолютно все описанные методы новы и революционны, но подкупает структурность и четкость изложения. Очень импонирует мнение автора по поводу многозадачности и выстраивании рабочего дня и отношения с коллегами и руководством. Из нового: узнала о понятии «закрытые» списки. И приняла к сведению. Ибо мой список дел, как продуктовая лавка, открыт 24 часа в сутки и я дописываю, дописываю и дописываю туда все новые дела и задачи. «Не надо так» - говорит мне Марк Фостер, и я повинуюсь! В целом, очень увлекательно, интересно и точно стоит того, чтобы поработать с этой книгой. Не просто пролистать и забыть, а именно поработать! Ну и хочу выделить, что книга эта вышла в маленьком, но очень независимом издательстве «Поле»! Хочется сказать им спасибо за этот подарок к моему дню рождения и пожелать развития, прекрасных книг и не менее прекрасных читателей!) Желаю вам научиться закрывать за собой не только двери, но и списки, Ваша Перепёлка перепелка_читает перепелка_про_нонфикшн таймменеджмент https://telegra.ph/file/427e156b729790a234033.jpg

Можно ли говорить сегодня о вере, о вечности, о любви так, чтобы это не казалось пошлым, ходульным, банальным, вычурным и неестественным? Наверное, если не вздыхать, не пошлить, не добавлять соли к тому, что уже посолено и не отнимать сладости у сладкого. Если не пытаться объяснить одну необъясненную категорию с помощью другой, еще более необъясненной. Попробовать отказаться от стандартов, почерпнутых из благочестивой литературы, похожей на гербарий – храниться будет вечно, но зачем? Неужели такая сухая вечность лучше чем цветущая сиюминутность? Ведь хорошо, когда что-то так быстротечно, как цветы, ибо быстротечность это интонация красоты. Что же такое вера? Это возможность. Когда, по Канту, «30 талеров возможных не меньше 30 талеров реальных», то есть когда будущее неотделимо от настоящего, когда важна уже имеющаяся сущность. Разумеется, есть люди, которым важна не сущность, а присутствие, но все таки лучше, когда ощущение вещи опережает вещь, то есть когда есть вера. Когда вера отменяет смерть – возникает Христианство. Сегодня принято его бояться, а оттого и насмехаться над ним – смех развенчивает, делает страшное нестрашным, легким. Засмеялся – и не надо понимать. Эта боязнь понятна - слишком велика разница между ним и нами, между их верой-любовью и нашей верой-доверием. Масштаб всегда страшит, а заурядность привычна и безопасна. Не хочется думать, что в этом мире все изначально прекрасно и гармонично – у нас есть разум и совесть, чтобы мы знали, как в этом мире жить, мы сыты и одеты и имеем сотни поводов для радости потому что сами все портим и не хотим сознаться в этом. Отсюда же и отношение к людям. Если верить, что весь мир стремится к энтропии, то немудрено, что все вокруг против нас и «сначала было плохо, а потом все хуже и хуже». Ругань, попреки, претензии… Но ведь вполне возможно, что злоба, ворчанье или странности, на которые мы жалуемся, - это просто попытка открыть нам глаза. Даже если мы знаем порок, мы знаем его мало. Вы скажете: «Да, я вчера погорячился», - а другим ясно, что вы вообще злой. Вы скажете: «Что-то я перепил», - а другим ясно, что вы вообще пьяница. Взгляд свыше отличается от нашего тем, что он (Он) видит всех, а мы - всех минус один. «Мы недоумки, забавляющиеся выпивкой, распутством и успехом, когда нам уготована великая ирадость. Так возится в луже ребенок, не представляя себе, что мать или отец хотят повезти его к морю. Нам не трудно, нам слишком легко угодить». Вера (любовь) позволяет слышать то, что не высказано, видеть то, что не показано, понимать то, что не явлено до конца. Флобер некогда заметил: «Как зримы эти дороги Испании, нигде не описанные Сервантесом». Нередко самые лучшие слова те, что еще не высказаны, самая глубокая любовь та, что не выразила себя ничем, кроме взгляда. Ведь то, что меня видит, что-то от меня ждет. Нужно только отозваться. Стремление к совершенству само собой истребляет частности, в любви все становится слаженным и гармоничным, возникает полнота. В любви можно участвовать или целиком или не участвовать вообще – иначе выйдет не «что-то», а «ничто». То самое ничто, что сегодня, в отсутствие любви и веры, наполняет миллионы душ. Это самое ничто очень сильно, достаточно сильно, чтобы украсть лучшие годы человека, отдать их не услаждающим грехам, а унылому заблуждению бессодержательной мысли. Ничто отдает эти годы на утоление слабого любопытства, отдает их постукиванию пальцами, притоптыванию каблуками, насвистыванию опротивевших ничтожных мелодий. Ничто отдает их длинным, туманным лабиринтам мечтаний, лишенных даже страсти или гордости, которые могли бы украсить их, причем, окунувшись однажды в эти мечтания, слабый человек уже не может стряхнуть их с себя». Для того, чтобы понять свою веру (а она, по Чехову, "хоть какая-то" есть у каждого), как и свою любовь, стоит взять сборник эссе Клайва С.Льюиса (Тюмень., 2016). Ощущение диалога не проходит на протяжении всей книги, а великолепный, в чем-то страстный язык, не дает отвлекаться.

Смерть тема необъятная и говорить о ней можно долго, чего не позволяют рамки данного формата. Но некоторые заметки, предваряющие книгу на эту тему, сделать можно. Весь человеческий опыт показывает, что «общей смерти», «смерти вообще» не существует, она всегда адресна, индивидуальна, причем этот адрес никогда не совпадает с твоим, он всегда чей-то еще. Легко представить чужую смерть, но свою представить невозможно, хотя ее нельзя миновать. Толстой очень точно показал это состояние «непредставимости» в «Смерти Ивана Ильича». Возникает парадокс – смерти нельзя избежать, но она противоестественна, ее не должно быть. На этом парадоксе строится все сопротивление человека смерти, конфликт человека со смертью является основной витальной силой. Вера, часто неосознанная, в личное бессмертие живет в каждом человеке, что было зафиксировано как христианской традицией, так и психоанализом. Эта вера проистекает не столько из инстинктивного стремления уцепиться за жизнь, сколько из той самой онтологической непредставимости смерти для живого человека.Человек умирает, но остальное живое просто кончается и в этом в том числе ключевая разница между человеком и животным. Если проанализировать причины страха смерти, то окажется, что нас больше интересует не что произойдет, а как произойдет. То есть мы боимся не смерти, а умирания и его форм. Смерть подводит итог жизни человека и определяет, кем он был, устанавливает смысл, «участвует в жизни», по выражению М.Мамардашвили. Ценность смерти в том, что она служит примером, завершает время и открывает вечность. Ощущение неизбежности смерти приводит большинство людей к мысли о необходимости что-то исправить. В обычной жизни главное и неглавное, важно и неважное перемешаны, но в преддверии смерти отбрасывается все случайное и остается то, что представляется человеку не только самым важным, но и оправдывающим его перед лицом смерти. Достойная смерть может оправдать недостойную жизнь и наоборот – недостойная смерть накладывает печать на всю прожитую человеком жизнь, вызывает в сознании (особенно религиозном) множество вопросов об истинном образе и уровне жизни человека. Смерть задает масштаб жизни, погребальный ритуал и надгробный монумент становятся сублимацией памяти о человеке. Тело, оставшееся после смерти, является самым наглядным свидетельством о смерти, ее причинах, оно предусматривает локус погребения (могилу), которая надолго остается наиболее выразительным знаком ухода, имеющим многоуровневую семантику. Ритуал прощания и погребения формирует посмертное состояние человека и его тела, именно ритуал создает из тела семиотический объект и устанавливает с ним внешнее взаимодействие. С этой точки зрения тело человека продолжает находиться в контакте с окружающими и длить посмертное бытие человека, которое теперь заключено только в теле. Именно это бытие возможно именовать смертью. Пропущенное через ритуал, данное бытие приобретает форму смерти и воспринимается как смерть. Не случайно в повседневной жизни осознание смерти человека обычно происходит не сразу, а проявляется постепенно именно в ходе ритуала и достигает апофеоза после его окончания (как в «Старосветских помещиках» Гоголя). Теперь, мы надеемся, вам будет легче прочесть классическую работу Роберта Герца «Смерть и правая рука» (М., 2019), дающую очень много для понимания природы смерти.

Хотелось бы поздравить всех с Новым годом. Пусть ваш следующий год будет лучше, чем этот, хотя, скорее всего, нас всех ждёт очень непростое время. Но это не страшно. Испытания всегда предлагают выбор - закончить или продолжить, уйти или остаться - и нормальный, «наш» человек, придя в состояние покоя, очень быстро начинает скучать по тому времени, когда был выбор. В окончательном решении всегда есть какая-то эсхатологичность, решенный окончательно вопрос есть зародыш конца мира, который наступит, когда решатся все вопросы или станет ясно, что нет ни одного правильного ответа на них. Поэтому да здравствует недосказанность, без которой нет ни Фауста, ни Онегина, ни «Мертвых душ», ни нашей живой души в целом! Кроме того, жизнь стоит затруднять и усложнять вполне сознательно, иногда нам, умным людям, скучно жить именно потому, что не хватает сложности, переживаний, дополнительных цветов, полутонов. Мы киснем и протухаем в благостной, кисельной, выцветшей благодати, к которой сегодня стремится большинство и куда нас тащат окружающие, и никак не можем понять, что же это такое - все, наконец-то, хорошо, но почему же так скверно? Нам хочется страдать страданиями других над старой книгой, любить безответно, нестись, чувствуя, как между ушей коня дует ветер рая, ворваться к кому-нибудь во главе мятежной толпы и «покончить со всем этим» раз и навсегда, чтобы потом… нет, не успокоиться, а опять искать страданий и трудностей. Всякая дорога из Иерусалима должна быть дорогой в Иерусалим – сказано давно, но точно. Однако и увлекаться теми самыми полутонами не стоит: умный человек отличается от глупца тем, что первый видит полутона, а второй не видит ничего, кроме полутонов. Поэтому хочется пожелать всем тревог и трудностей – это наждак, который счищает ржавчину с сердца. Пожелать не уронить того, что дано с неба. Пожелать чувства вины, что не все сделано, а то, что сделано, далеко от совершенства. Ведь если нет чувства вины - нечего ждать перемен. С Новым Годом!

Несколько лет назад у кого-то в гостях я взяла в руки книгу, где интересно рассказывалось о знаменитом парижском кладбище "Пер-Лашез". Ушла из гостей, а книгу так и не взяла почитать - не помню почему. Но с тех пор у меня появился интерес к кладбищем. Годы спустя, когда я попала в Париж, потащила подругу на Пер-Лашез и в катакомбы. Она, бедняжка, обмирала от страха, а я пожирала окружающее глазами и думала: интересно, какой из черепов в катакомбах принадлежал Луи Пастеру? И до сих пор ли зацеловывают надгробие Оскара Уайльда? Ответ: нет, не зацеловывают, потому что обнесли памятник стеклом, чтобы вандалы больше не покушались. А насчет Пастера непонятно - все черепа сложены ряд за рядом, и совершенно неясно теперь, какой принадлежал кому. Пару недель назад начала слушать "Кладбищенские истории" Бориса Акунина - и поняла, что вот она, та самая книга, которую я начинала читать тогда в гостях! Повезло, что во второй раз она мне повстречалась в виде аудиокниги, потому что Александр Филиппенко просто бесподобно ее начитал. Я не говорю уже о спецэффектах, которые добавляют лишний градус атмосферности всем этим историям. Немного о структуре: книга поделена на несколько, кхм, кладбищ: старое Донское в Москве, Пер-Лашез в Париже, Хайгейтское в Лондоне, Гайдзин Бочи в Аояме и другие. Каждому кладбищу отведено два рассказа. В первом Акунин рассказывает об истории кладбища и людей, которые на нем похоронены, а во втором - собственные, придуманные истории об этих местах. Рассказы о кладбище читает сам Акунин, а вымышленные - Филиппенко. Честно говоря, правдивые истории порой казались чуднее вымышленных. Художник-прерафаэлит Россетти, заказывающий эксгумацию могилы своей жены, чтобы достать из гроба посвященный ей томик стихов, помещица и по совместительству серийная убийца крепостных Дарья Салтыкова, неиссякаемый запас свежих цветов на могиле Карла Маркса...Читаешь и диву даешься. В общем, получила огромное удовольствие от прослушивания и рекомендую, если и вам интересны кладбища судьбы людей, живших в другие эпохи.

​​Канал христианской музыки композитора и автора-исполнителя Alla Chepikova https://youtube.com/user/allachep - песни на разные праздники, от современного стиля до детских песен, от соло до групп. Канал уникален тем, что предлагает не только песни для прослушивания, но и возможность скачать или заказать фонограмму к любой песне. Канал направлен на расширение контента для служения. https://telegra.ph/file/35240736d093fd651e079.jpg

​Классный нон-фикшн Londoners. The days and nights of London now, Craig Taylor Просто сборник интервью с лондонцами самых разных возрастов, национальностей и профессий, который рассказал мне о городе больше, чем сто книг по истории. Science (ish). The popular science behind the movies, Rick Edwards and Michael Brooks Можно ли оживить динозавров, как в "Парке юрского периода"? Как путешествовать во времени, как "Назад в будущее"? Действительно ли машины убьют нас? Авторы отвечают на эти и многие другие животрепещущие вопросы кинозадротов. Narconomics. How to run a drug cartel, Tom Wainwright Неожиданно прекрасная книжка о бизнес-процессах наркоторговцев. The red market, Scott Carney Откуда берется донорская кровь, органы на пересадку, где берут волосы для париков и наращивания, куда обращаются люди, которым нужна суррогатная мать или яйцеклетка. 23 things they don't tell you about capitalism, Ha-Joon Chang Доступно написанная книга о том, как работает экономика в развитых и развивающихся странах, и о том, почему одни и те же меры прекрасно работают, скажем, в Сингапуре, и проваливаются у нас. Pixar. Перезагрузка, Лоуренс Леви О том, как родился и развивался бренд, под знаком которого прошло все мое детство. The everything store. Джефф Безос и эра Amazon, Брэд Стоун Не устаю поражаться масштабности бизнеса Безоса, а, когда узнала, с чего все начиналось, то долго не могла поднять челюсть с пола. https://telegra.ph/file/30bc84449415fd6314baf.jpg

В университетские годы я регулярно ходила в театр. А все благодаря моей подруге, дядя которой пел в опере, и часто доставал для нас билеты. Все-таки это ни с чем не сравнимое удовольствие - слышать живую музыку, которая творится прямо перед тобой, руками этих обычных, казалось бы, людей, любоваться яркими костюмами и слышать потрескивание паркета. Иногда мы в зале были чуть ли не единственными людьми младше 50. И это очень прискорбно. В школе нас не учат слушать классическую музыку, и многие так никогда и не дают ей шанса. Но все исправимо. Ребята из https://t.me/music_seasons просто и увлекательно рассказывают о нюансах музыки, о композиторах и их произведениях. Их посты - отличное дополнение к походам в театр или концертам. https://t.me/music_seasons

Отец смотрел развлекательную передачу: афроамериканцу показывали фотографии различных атрибутов постсоветского пространства, а тот должен был угадать, как их использовали. К примеру, деревянные щипчики оказались приспособлением, чтобы доставать из ведра горячее белье, которому возвращали белизну по средством вываривания. Tide или кипячение, мать вашу? Не обращай внимания, это сложный прикол. Итак, на экране появился слайд с изображением обычной ложки, что сразу подметил гость. - Только вот использовали её не в традиционных целях, - сказал ведущий, после чего добавил. - скажем так, с помощью этой ложки дети могли хорошенько кайфануть. Отец засмеялся: - Нашли, чем его удивить, у них в Америке в 70-х такой бум был. - Решили удивить чёрного героином, да он его с молоком матери бодяжил. - Что? - спросил отец. - Что? - ответил я. Оказалось, что ложку использовали для того, чтобы сделать из сахара карамель, подержав над огнём, чем я в детстве и сам занимался. Когда отец говорил про «бум в 70-х», он имел ввиду леденцы Chupa Chups, а не бурление хмурого в обугленной ложке. Каждый подумал в меру своей распущенности.

«Мой год отдыха и релакса», Отесса Мофшег «Я верила, что у меня все наладится и исправится, если я смогу спать целыми днями». Главная героиня, имени которой мы не знаем – молодая, здоровая, красивая и не стесненная в средствах жительница Нью-Йорка. У нее есть работа и личная жизнь, но однажды она решает, что как-то от всего этого устала, и что здорово будет взять год отпуска и провести его во сне. Поскольку спать целыми сутками организм в норме не способен, героиня вооружается целой горой разнообразных таблеток и, просыпаясь, закидывается ими в разных сочетаниях, чтобы спать дальше. Тема какая-то слишком уж актуальная – кто, скажите на милость, не мечтал хоть раз за 2020 год заснуть и очнуться, когда этот чертов год уже закончится? Ну и на примере героини мы прекрасно видим, что это, конечно, никакое не решение проблем (а они у героини несомненно имеются, это только на первый взгляд она выглядит благополучной). Для меня эта книга о человеке, который на самом деле вообще никого в жизни не любит, и в первую очередь совершенно не любит себя. Читать об этом, с одной стороны, очень грустно, а с другой как-то целительно – понимаешь, что ты, обычный читатель с обычными проблемами, еще в общем-то вполне ничего держишься, если «отдых и релакс» героини не кажутся тебе привлекательными. Еще я, конечно, ждала, когда у девушки печень начнет отказывать с таким ядерным коктейлем препаратов – и очень удивлена, что ничего такого не случилось, а финал и вовсе выглядит так, будто замысел героини сработал (хотя по последним ее мыслям судя, вряд ли можно сказать, что она здорова). Читается книга достаточно быстро и легко, вот только перевод местами удивляет. Он вроде бы совсем свежий, роман вышел на русском в 2019 году, но местами думаешь: у переводчика что, не было доступа к интернету? Иначе как можно объяснить, что, например, тональный крем (foundation cream) переводят как «базовый крем», а объективацию женщины называют «опредмечиванием»? Еще там встречаются «микроволновый попкорн» и «СД» кириллицей (имеются в виду CD-диски), но это уже так, мелочи. Книга хорошо подойдет для чтения в моменты экзистенциального кризиса, когда кажется, что все тлен – только сперва убедитесь, что это не депрессия, а то мало ли. Если история героини кажется вам привлекательной, возможно, это повод отложить книжку и с кем-нибудь поговорить.

Book: «Трава забвения» Валентин Катаев Очень жаль, что в позднесоветское время Катаева позиционировали как детского писателя. И, надо отдать должное, для детей он писал великолепно (самолично наблюдала, как дня за три одной маленькой школьницей с восторгом проглотились «Сын полка» и «Белеет парус одинокий» ). Но кто бы мне в детстве сказал, что еще пару лет и надо обязательно читать взрослую прозу Катаева… Ничего не буду говорить про южную литературную школу России и потрясающе насыщенный язык Катаева – таких лекций достаточно. Больше всего в «Траве забвения» не отпускает попытка понять: Катаев действительно так наивен и так коммунист, что не понимает, что всё, что он пишет в плюс революции и Советскому Союзу, на самом деле минус? Или он всё прекрасно понимает и просто желает увидеть вещь опубликованной? Бунин. Предательство любимого ради великой страны. Маяковский. Две трагические истории и одна история спасения (хотя Катаев-то считает, что Бунин погубил себя, когда уехал навсегда из России). Как прекрасна Одесса даже начала гражданской войны. Как кошмарна Москва времен 30-х. И как страшна девушка Заремба, в симпатичной головке которой каким-то образом долг победил нормальную человеческую порядочность (уж бог с ней, с любовью даже). И как справедлива судьба и тот, кто ею управляет, по отношению к человеку, так мерзко преданному любящей комсомолкой. Один из лучших романов, который (мне) точно доказывает, что лучше умереть в забвении, но в свободе, чем жить в золотой клетке и пытаться поздними текстами оправдывать свою кормушку. Или глупо застрелиться. Мой личный рейтинг: 8/10 https://peresmeshniki.com/books/trava-zabvenija-valentin-kataev/

​​Писательские приемы: Эпитет Доводилось ли тебе задумываться, почему некоторые строки или выражения в книгах так цепляют внимание? Почему описания природы или внешности героев от одного автора — такие пресные и банальные, в то время как описания другого растаскивают на цитаты? Конечно, на то есть несколько причин, но мы поговорим о том, что превращает предложения в образы, и помогает вдохнуть жизнь в сухие слова. Об эпитетах. Упустим научный термин. Если твой текст — черно-белая раскраска с контурами, то эпитет — это акварельные краски, которыми ты ее разукрашиваешь. Вместе с ним слова становятся образами, рисуют в головах читателей картины, пробирают до мурашек. Эпитет чаще всего бывает прилагательным («живые глаза»), наречием («зверски голодный»), существительным («ночь забытия») и причастием («лист, звенящий и танцующий в тишине веков»). Любая часть речи, кроме глаголов, может стать эпитетом для усиления нужных слов и передачи ярких эмоций. Когда использовать эпитеты? Всегда, когда хочешь приукрасить слово, добавить ему свою изюминку, выделить его среди прочих. В художественных книгах они разбросаны сплошь и рядом, как грибы после дождя — благодаря этому авторам удается передать уникальную атмосферу своей истории, сделать героев чуточку живее, а сам мир — более запоминающимся. Эпитеты уточняют отличительные признаки предмета, усиливают и подчеркивают их — так получается уникальный образ, который выстраивается в голове читателя. Значение эпитетов на примере Вот описание героини из романа А. Байетт «Обладать»: «Тусклые каштановые волосы были распущены, из них смотрело бескровное лицо обитательницы подземелья» В голове у читателя уже складывается мрачный образ. Но что станет с предложением, если забрать эпитеты? «Каштановые волосы были распущенны, из них смотрело лицо обитательницы подземелья» Смысл предложения не меняется, но теряется образ — теперь героиня ничем не отличается от любой женщины с каштановыми волосами, а оборот «обитательницы подземелья» не подкрепляется визуальным подтверждением. Итог: эпитеты уместны, если ты описываешь героев, их эмоции, пейзажи природы или города. Они помогают четко донести нужный образ или мысль, сделать общую картину происходящего ярче и живописнее. При этом, стоит подбирать незаезженные и нестандартные эпитеты к словам — так писатели создают «авторские эпитеты» вроде «кудрявого сумрака» Есенина или «немого покоя» Бунина. Напоследок, хочу привести строки из стихотворения В. Маяковского «Лиличка», в которых можно увидеть силу метко подобранного эпитета. Всего лишь несколько слов помогают автору отразить невыразимое страдание, что он испытывает из-за безответных чувств. «Вспомни — за этим окном впервые руки твои, исступленный, гладил. Сегодня сидишь вот, сердце в железе. День еще — выгонишь, можешь быть, изругав. В мутной передней долго не влезет сломанная дрожью рука в рукав» MeWrite https://telegra.ph/file/f9dae11c654fc0d3e9333.jpg

​​Предыдущий пост-цитата был из книги «Корпорация гениев. Как управлять командой творческих людей». Она написана президентом Pixar и Disney Animation Эдом Кэтмеллом и рассказывает как про закулисье создания мультшедевров, так и об истории Pixar'a, а затем и о работе после их покупки  Диснеем. Особую ценность, вынесенную в название, представляют мысли и опыт Кэтмелла по управлению командами талантливых и креативных людей. Это, конечно, больше менеджмент и я про такое тут обычно не пишу. Если вам именно такие практические аспекты интересны, советую обратиться к блогу/фейсбуку Павла Анненкова, который как раз с этой т.з. про эту книгу и писал. Я же поделюсь тут интересными цитатами именно о процессе создания известных нам всем мультов. ⠀ P.S. Вы знаете, что «Суперсемейка» – русское название мульта “Incredibles” – придумал я? Дело в том, что еще студентом я начал работать в росс.прокатчике Диснея и Коламбии. Помню, чуть ли не в первый день работы я отправился с водителем развозить по московским Макдоналдсам плакаты “Корпорации монстров” (у нас с ними акция была). Так вот русс.название для зарубежных фильмов лежало на нас, сотрудниках. Согласен, мой перевод – ничего особенного, но просто так, примечательный фактик ) ⠀ P.P.S. Посмотрели уже «Душу», самый новый мульт Pixar? Я успел тут на праздниках ) ⠀ 1.«Возьмем, к примеру, фильм «ВАЛЛ-И», известный поначалу под названием «Мусорная планета».  В течение довольно долгого времени фильм завершался тем, что робот-мусоропогрузчик спасал свою любимую — робота-исследователя ЕВУ от демонтажа в мусорном отсеке. Мы чувствовали, что в такой концовке есть что-то неестественное, однако никак не могли уловить, в чем именно состоит проблема....» ⠀ 2.«Задолго до того, как мультфильм «Корпорация монстров» превратился в смешную и трогательную историю жестокого лохматого существа Салли и его невероятной дружбы с маленькой девочкой Бу, которую он должен был пугать, у него был совершенно другой сюжет. Поначалу, согласно замыслу Пита Доктера, повествование вращалось вокруг 30-летнего человека, способного видеть пугающих монстров там, где их не видел никто другой. По словам Пита, этот человек представлял собой «что-то типа бухгалтера, который ненавидит свою работу. Как-то раз мама подарила ему альбом с его детскими рисунками. Подарок не представляет для него никакого интереса, и он засовывает его на дальнюю полку. В ту же ночь появляются призраки. Никто, кроме него, их не видит. Он думает, что сходит с ума. Они таскаются с ним на работу и на свидания. Постепенно он понимает, что это — страхи, с которыми он не смог справиться в детстве. Со временем монстры становятся его неизменными спутниками, но по мере преодоления им своих страхов они понемногу начинают исчезать». Каждый, кому довелось видеть фильм, помнит, что его сюжет ничем не напоминает приведенное выше описание». ⠀ 3. А что за единственный мульт Pixar бросил делать, поняв, что зашел в тупик? ⠀ Он «о том, что происходит, когда две последние оставшиеся на планете особи редких тритонов (мужского и женского пола) вынуждены спасать свой род от вымирания — но при этом терпеть не могут друг друга. Главный герой, попал в плен еще головастиком и жил в лабораторной клетке, из которой можно было увидеть блок-схему ритуалов спаривания для его биологического вида. Будучи одиноким, он перечитывал эту схему каждый день, готовясь к моменту, когда ученые наконец поймают ему подружку. К сожалению, он никак не мог прочитать текст девятого и последнего брачного ритуала, поскольку его загораживала кофеварка. В этом и состояла главная тайна». Увы, «забороть» историю до конца у мультипликаторов не получилось. https://telegra.ph/file/612679404102c70b76199.jpg

​‍ Теодор Драйзер «Дженни Герхардт» Рейтинг: 10/10 ️«Дженни Герхардт» — второй роман Теодора Драйзера, опубликованный в 1911 году более чем через десять лет после скандально нашумевшей «Сестры Керри». Это тоже острый социальный роман, но уже через призму нетипичного для Драйзера характера главного героя. ️Для Драйзера характерно, что полностью вымышленных персонажей в его книгах не существует. В основу сюжета романа «Дженни Герхардт» положены события из жизни его старшей сестры Мэри. Сестра Драйзера стала любовницей богатого юриста и видного политика, однако тот бросил ее, узнав о нежеланной беременности. Всю жизнь писатель очень болезненно вспоминал об этом, а мы уже знаем, что все свои боли Драйзер отражал в книгах. ️Драйзер написал два романа «Сестра Керри» и «Дженни Герхардт» один за другим, и действительно в них есть много общего. Оба романа описывают тяжелые трудовые будни выходцев из нижнего социального сословия, борьбу за успех и выживание, сладкий аромат роскошной жизни и влияние общественного мнения на человека независимо от его социального и финансового положения. Но есть также огромная разница: Керри готова ходить по трупам, хоть никогда и не признает этого напрямую, а Дженни — благородная и нежнейшая душа, не способная на обман и предательство и всегда готова принести жертву ради любви. ️В основе сюжета — жизнь простой девушки из очень бедной многодетной семьи, Дженни Герхардт. Тяжелые удары судьбы сыпятся на неё один за другим, каждый кусок счастья в итоге оказывается разочарованием, но ничто в целом мире не способно сломить красоту и величие ее сердца. Интересный факт: Теодор Драйзер написал две развязки для романа «Дженни Герхардт»: одну — печальную, какая собственно и есть в продакшне, и вторую — получше и посчастливее. Позже писатель решил, что хорошая развязка мешает логике повествования и изменил ее в пользу текущей. Совет: два романа «Сестра Керри» и «Дженни Герхардт» безраздельно связаны, и не только временными рамками, но и эволюцией отношения Драйзера к своим героям. Он презирает Керри и преклоняется перед Дженни, и это не ускользнёт от взгляда внимательного читателя. топ_рейтинг https://telegra.ph/file/e5171c928ed54d3c1f0a0.jpg

VALERY IAKOVLEVICH LEONTIEV ADD SPARKLES TOUR Дорогие друзья, я хочу вас поздравить с Новым 2021 годом! И пригласить на девятидюймовый гвоздь новогоднего вечера, премьеру четвертого концерта арт-проекта на тему культурных субституций с очередным скрещиванием Валерия Леонтьева и вокально-индустриального ансамбля Nine Inch Nails! Смотреть рекомендуется в полночь. Он снова здесь! Валерий Яковлевич не только исполнит для нас старые добрые всем известные хиты, но и поделится пережитой эволюцией звука в новых вещах смелых форм и неожиданных конструкций. Не обойдется без сюрпризов, переодеваний и конечно же цветочной жатвы. 8 нарядов, 19 композиций, 88 минут, Балет «Опасные связи» с темненькой, Full Fucking HD! Напомню, что во избежание блокировки из-за копирайтов концерт загружен в ютуб с доступом по ссылке и не виден на канале и в поиске. Поэтому сейчас как никогда важно его всевозможное распространение. Долбить так, чтобы товарищ Резнор сказал: "Нормально!" В противном случае работа быстро скатится по спирали вослед этому несчастному 2020. ЭЛИТНАЯ ССЫЛКА НА ПРЕМЬЕРУ: https://www.youtube.com/watch?v=qxZCSE4YARs спаси и распространи В описание добавлен тайминг песен, а самые хардкорные фанаты Валерия могут вновь включить субтитры с какой-то глитчево-процедурно-нейросетевой лирикой. Если что-то пойдет не так, запасное видео в открытом доступе есть в группе в vk и на порнхабе. Youtube | VK | Pornhub (I still believe) P.S. Непомерное употребление алкоголя может навредить вашему здоровью. Берегите себя. P.P.S. Кстати, релиза скорее всего бы не случилось без этих прискорбных локдаунов с заморозками проектов и строек, высвободивших время. К счастью, что-то потихоньку возобновляется. Так что желаю всем в Новом году крепкого здоровья/скорейшего восстановления и всестороннего развития. А себе еще пожелаю ваших обращений за архитектурой и дизайном. P.P.P.S. Вновь прибывшим рекомендуется ознакомиться с предыдущими ивентами, начиная отсюда. леонтьев https://www.youtube.com/watch?v=qxZCSE4YARs

кино В жанре быстрых рецензий. Честно говоря, не хотела писать про сериал «Мертвые души» Константинопольского, просто потому что это очень плохо. Но читая многие отзывы о том, что это смешно и остроумно, вставлю свои пять копеек. Начнём с того, что в 2020 году (а уже и в 2021) переиначивать произведения классиков, перенося все действие в сегодняшний день, — ну такое себе. Это уже давно сделали Богомолов и Серебренников, чуть ранее (примерно 50 лет тому назад или даже больше) это делали в европейском кино. Есть вопрос: доколе? Произведения Гоголя, как и Некрасова, как и Салтыкова-Щедрина и тд, создали целую вселенную русских архетипов, которые будут актуальны ещё очень долго. Однако, осовременивание классики, которая как бы обращена к универсальным и вечным темам, это и есть суррогат. В этом плане произведение Константинопольского претендует на индивидуальность творческого высказывания, но таковым не является. (Сноска: это как сделать выставку и перенести ее в онлайн пространство, тупо воспроизводя ее в 3D и забывая, что законы построения оффлайн и онлайн произведений отличаются.) Самое прекрасное, что есть в этом сериале, это актёр Цыганов, он же Чичиков. И я, кстати, тут недавно прям вот охуела, когда прочитала у Антиглянца, который ведут вроде культурные женщины, что Цыганов здесь «наконец, играет, а не ходит "на байнорическом" с сумрачным лицом». Налицо удивительное незнание матчасти. Если вы тоже согласны с Антиглянцем (на что, конечно, имеете полное право), то посмотрите фильм «Человек, который удивил всех». Делать из Чичикова фсбшника-коррупционера и при этом заставлять зрителя невольно испытывать к нему симпатию и даже сочувствие — зыбкий приём. Напомнило выставку Триеннале в Гараже со слоганом «Да здравствует коррупция и любовь», где нам потом объясняли, что коррупция это не всегда плохо. Да неужели? Давайте вы об этом расскажете, когда от коррупции перестанут в прямом смысле умирать люди. При всем вышеописанном от просмотра не отговариваю, но советую при этом прочесть интервью Константинопольского, которое он дал Зинаиде Пронченко: https://kinoart.ru/interviews/gordyatsya-chto-sozdali-kinoindustriyu-a-byl-sozdan-surrogat-i-otrava Там прекрасный диалог, из которого лично мне особенно полюбилось и запомнилось про упрощенное мировоззрение массового зрителя и самоцензуру, которая убивает всё. https://kinoart.ru/interviews/gordyatsya-chto-sozdali-kinoindustriyu-a-byl-sozdan-surrogat-i-otrava?utm_source=telegram.me&utm_medium=social&utm_campaign=grigoriy-mihaylovich-konstantinopolskiy

театр док искусство Театр, документальное кино, компьютерная игра и утопия, короче, очень странно, но дико круто: https://apollonia.today/ubi Речь о новом проекте куратора Вити Вилисова Sitting In A Room. I Am (SIARIA), для которого нужен только хороший (мощный) телефон, ≈450 рублей на оплату приложения и где-то 2 метра свободного реального физического пространства перед вами. SIARIA был сделан во время самоизоляции и объединил сразу несколько видов деятельности: документальное кино, цифровое искусство, подкаст, игра и спектакль с дополненной реальностью. Посетить театр, не поднимая жопы с дивана – не новость. На фоне беспомощных попыток многих наших деятелей культуры безуспешно сыграть в диджитал, проект Вилисова имеет под собой серьезный исследовательский подход и конструирует абсолютно новые смыслы – это не о вечных темах добра и зла и тд и тп, эта работа о нас с вами здесь и сейчас. В основу спектакля легла концепция о безусловном базовом доходе (ББД). В современном мире наиболее незащищенные люди умирают, а мир до сих пор живет по формуле «выживает сильнейший». ББД это некоторая стандартная прожиточная сумма, полагающаяся каждому (любому) человеку и не позволяющая ему умереть от голода, холода, коллекторских преследований и тд, то есть о того, что так часто случается в неолиберальной системе, подобно дементорам пожирающей человеческие жизни. А 450 рублей, которые необходимо заплатить, ну фактически, и корпорации зла тоже, смахивает на злую иронию. Идея безусловного базового дохода для современного общества — утопичная и подрывная: в самом деле, если всем платить деньги, то кто будет работать, и как скоро они закончатся? На этот вопрос в игре-спектакле приводится лаконичный ответ: деньги не закончатся, а люди будут работать все равно. Безусловный базовый доход даст человеку больше свободы в выборе любимого дела, отменит рабский труд и работу за мизерную оплату; для женщин, не имеющих работы и вынужденных сидеть дома с детьми, такой доход станет определенной подушкой безопасности. В общем, получился внушительный по-настоящему исследовательский материал. Если вы интересуетесь театром и современным искусством, рекомендую пройти этот "спектакль-опыт", совсем не характерный для привычного российского театра. Ну, просто еще раз увидеть, что театр уже не начинается с вешалки. http://apollonia.today/ubi/