Удивительные вещи происходят в последнее время – в личку стучатся интересные (в хорошем смысле) личности, с которыми завязываются прелюбопытные дискуссии. Вот, к примеру, не так давно случилось дискутировать с Асей Куник, дамой из другого совсем поколения – это она сама так себя репрезентовала, не моё определение. Неважно о чём была магистральная тема (тема сама по себе важная, касающаяся творчества одного напористо продвигаемого Асей автора из того же самого, видимо, поколения советских авторов). Но хорошо отозвались внутри её слова, процитирую прямо из переписки:
«Язык существует в его <автора> сознании не как инструмент для выражения мысли, а как материал, из которого мысль рождается».
Это ведь чертовски верно: язык рождает текст (материал, собственно), в котором рождается мысль. Мысль в голове оформляется в виде текста – это да, но это просто слова, определяющие некие размышления о чём-то. Сам же текст, писательский продукт, рождается только за счёт того языка, которым автор владеет (точнее, которым умеет владеть). Вот это умение владения – это то, что отделяет хорошего автора от плохого, графомана от талантливого. Графоману, по сути, безразлично, каким языком писать, ему любой язык сгодится, он не способен почувствовать магию слова, важнее – выплеснуться. Слабый автор (не совсем графоман, а именно слабый), скорее всего, просто будет использовать какие-то штампы или странно-курьёзные тропы, потому что на большее его язык не способен, его материал просто такой, из этого материала не высечь искру.
Сложнее с языком талантливого автора… Потому что по виду иногда этот язык может притворяться языком слабого, неумелого автора, но это в глазах неопытного, непрофессионального читателя (а у нас ведь сегодня таких большинство, они обитают даже в среде, казалось бы, профессиональных критиков, и я уж не говорю про всяких книжных блогеров и читателей, привыкших к словесной жвачке). Но притворство – не значит слабость, притворство – это приём, хитрая игра, которую способен раскусить тот, кто понимает правила этой игры.
Язык у хорошего автора может быть абсолютно разным, в зависимости от того, как настроение ляжет в том или ином рассказе (или в заметке, или в критической статье). Дело-то, конечно, ни в каком не настроении, а – вернёмся к цитате – в материале, который хороший автор подбирает к каждому новому своему текст так, как того требует текст. Этот текст может быть написан примитивным языком, или креативрайтинг-гладкописью, или стилистически неряшливо, специально вычурно, да как угодно. Но что интересно: при внимательном анализе текстов хорошего автора всё равно некая уникальная основа языкового материала определяется, виднеется чёткий авторский след, пунктир, своего рода невидимый стилистический автограф (это тоже интересная тема, да, как увидеть этот пунктир).
Графоманов, к слову, в той же дискуссии Ася тоже очень чётко пригвоздила – словами Милана Кундера. Я, признаться, всегда вертелся вокруг этой мысли, но до конца никогда её не прокручивал. А тут всё просто, опять цитирую (не Асю, получается, а Кундеру):
«Графомания – «не мания создавать нечто, а мания навязывать свое «я» другим. Самая гротесковая версия воли к власти».
И это удивительно точно, если посматривать в зеркальные грани фейсбука, в которых ежедневно отражаются в луче своей мании сотни людей, пытающихся в литературу. Их тексты слабы, унылы, стилистически беспомощны, шаблонны, но при этом оглушительны гремящи – люди о каждом написанном слове протрубят пять раз всем пяти тысячам своих френдов. А ещё сколько-то десятков подхалимов поздравят человека с несомненным успехом, ведь его рассказ опубликовал очередной литературный журнал, его стихи уже вот-вот готово опубликовать какое-то там издательство. И как будто невдомёк таким людям: если что и отображается в зеркале личного тщеславия, так это расплывающаяся в белесом абсолюте пустота.
4620