«Девственницы-самоубийцы», Джеффри Евгенидис (The Virgin Suicides, Jeffrey Eugenides)
…all this dying was going to be the only life he ever had.
The Virgin Suicides – первый роман Евгенидиса, опубликованный в 1993 году. Не так давно я писала о своих приключениях с переводным изданием – и вот наконец книга дочитана (в оригинале), рассказываю.
На первый взгляд, содержание романа понятно если не из названия, то с первой же страницы: пять сестер-подростков совершают самоубийство. Этот, конечно же, никакой-не-спойлер нам сообщают в самом начале, и до последней фразы романа ничего в этом плане не меняется. И вместе с тем - никакие ожидания, появляющиеся у читателя при виде такого синопсиса, оправданы не будут. Потому что книга, конечно, об этом, но совсем не про это. Да и сюжет в ней – вообще не главное.
Самое необычное в романе – рассказчик. Вернее, рассказчики: это целая компания мальчишек-подростков, живущих по соседству с сестрами Лисбон, тайно наблюдающих за ними и пытающихся разгадать загадку их жизни и смерти. Поначалу их преклонение перед сестрами кажется милым атрибутом взросления и первой влюбленности (тот неуклюже-романтический период, когда представительницы противоположного пола кажутся жительницами другой планеты и все, что происходит с ними, представляется очень интересным и таким таинственным) – но постепенно принимает нездоровую форму и начинает отдавать настоящим сталкингом, хотя в основе его вроде бы исключительно благие намерения.
Тем не менее, как бы пристально эти ребята ни следили за Сесилией, Люкс, Мэри, Бонни и Терезой, - кажется, главное они всегда упускают. Ни им, ни нам не удается до конца понять, что происходит за закрытыми дверями дома семьи Лисбон и в головах сестер. Есть только призрачные догадки, разбросанные свидетельства, посторонние мнения – но сами девушки остаются идеальным, недостижимым и непостижимым объектом, не получающим права голоса (на протяжении всей книги они произносят лишь несколько фраз).
Then, however, our eyes got used to the light and informed us of something we had never realized: the Lisbon girls were all different people.
О самих рассказчиках мы знаем ненамного больше, и это тоже интригует. Нашла забавную цитату Евгенидиса из одного интервью: «Думаю, если бы моя фамилия была не Евгенидис, люди не называли бы рассказчика греческим хором».
А в другом интервью писатель рассказывает, что детство его прошло в Детройте, и он вдохновлялся воспоминаниями об упадке города, когда описывал умирающий на глазах дом Лисбонов. Этот рушащийся дом – пожалуй, самый сильный образ романа, такой же загадочный и до конца не понятный, как и все остальное.
И вообще вся эта загадочность, призрачность, болезненность и порочность, из которых состоит роман – удивительно, притягательно красивы, как бы странно это ни звучало. Во многом, конечно, благодаря языку романа – удивительно точному и тонкому, с лаконичными, но незабываемыми образами и формулировками. Как вы уже поняли, в переводе вся эта красота не очень сохранилась, так что читать по возможности стоит в оригинале.
But in the weeks that followed, Trip spent his days wandering the halls, hoping for Lux to appear, the most naked person with clothes on he had ever seen.
… the love he felt at that moment, truer than all subsequent loves because it never had to survive.
Her mind no longer existed in any way that mattered.
Многие вопросы так и остаются без ответа: что же все-таки происходило в этом доме после смерти первой дочери? Почему родители Лисбон такие странные? Какую роль на самом деле играет их фанатичная религиозность? Почему все сообщество только безмолвно наблюдает за гибелью этой семьи и никак не вмешивается? Но в какой-то момент ты сдаешься, перестаешь эти вопросы задавать (потому что бесполезно) и просто принимаешь происходящее, поддаешься гипнозу текста - а потом долго думаешь о том, как бы выглядела вся эта история с других точек зрения, хотя и ясно, что итог ее был бы таким же.